Каждый мускул на лице Алексея напрягся, губы сжались в тонкую линию, а челюсть была крепко стиснута. Гнев и напряжение, казалось, сейчас достигли пика. Он выглядел так, будто был готов взорваться от скопившихся эмоций. От его взгляда веяло холодом, в глазах не было ни капли сочувствия или понимания. Взгляд Алексея был сфокусирован только на девушке, но видел он перед собой не жену, которую ещё ночью обнимал во сне, а лишь объект своего гнева.

– Да не может быть такого, что мы оба здоровы, а дети не получаются! Ведь так если подумать, мои родители правы – мы никогда не были вдвоём у врача! Ты мне можешь рассказывать всё, что угодно! А я как дурак верил на протяжении стольких лет! ПИЗДЕЦ КАКОЙ-ТО!

Перед Катей стоял разъярённый мужчина, который вот-вот выплеснет весь свой гнев. Этот новый образ мужа поверг её в шок, слова застряли у неё в горле, и она не могла вымолвить ни слова в свою защиту. Алексей продолжал кричать на девушку, обвиняя её во лжи, в том, что она что-то недоговаривает по поводу своего здоровья и обследований.

Катя заплакала. Она не знала, что и ответить на это. Перед ней стоял не её Лёша, которого она знала и любила все эти долгие годы. Это был какой-то чужой разъярённый мужчина, обвиняющий девушку во лжи и испорченной жизни.

Алексей резко открыл дверцу шкафа в прихожей, достал сигареты из ветровки и пошёл на балкон. Он не курил уже несколько лет, с того самого момента, как они пытаются завести ребёнка. Это было их общее решение: исключить все вредные привычки ради здоровья. Но сейчас он понял, что все зря. Они потратили кучу сил, времени, денег и нервов, чтобы в итоге ситуация дошла до крайней степени разочарования друг в друге. Он вышел на балкон, открыл все окна настежь и присел на небольшой диванчик, на котором обычно Катя читала в летнее время. Алексей достал сигарету и прикурил её. Мужчина затянулся, и первый вдох ментолового дыма обжёг его лёгкие, возвращая забытые ощущения и наполняя кровь никотином. Его руки дрожали, как и сигарета в них, пепел сыпался на пол, но он продолжал курить, ощущая как злость и разочарование семейной жизнью с каждой новой затяжкой продолжают наполнять его изнутри.

Он задумался о том, сколько сил, времени и денег они потратили за последние несколько лет. У него хоть и была хорошая зарплата, но такие траты даже для него были ощутимы. Любое движение в сторону детей требовало больших материальных затрат, внутренних сил и способности лавировать между остальными многочисленными проблемами в их жизни. Алексей сейчас осознал, что все их старания, надежды и жертвы скорее всего окажутся напрасными. Он был на пределе, на грани разочарования в себе и жене. Всё, что их должно было сблизить, дало противоположный эффект и сделало их жизнь невыносимой.

Будучи на балконе, он слышал, как жена рыдает. Не в голос, а тихо и приглушённо, но это было слышно. Вокруг, казалось, настала абсолютная тишина, даже птицы на улице замолчали и машины перестали гудеть. Сейчас в мире были только он и она. Каждая её слеза, каждый приглушенный всхлип резал по сердцу Алексея. Он понял, что был крайне резок и, возможно, неправ. Неправ в том, что разговор стоило бы начать несколько мягче, но с самого утра всё выводит его на злость. Лёша понимал, что своими резкими словами нанёс Кате сильную боль, но он не мог больше держать в себе злость и обиду.

Он докурил вторую сигарету. Так же, как и первый окурок, он выкинул её в открытое окно, наплевав на все правила безопасности, приличия и взаимоуважения к соседям. Сейчас его меньше всего заботило то, что подумают сплетницы-соседки и как будут промывать ему кости, указывая на аморальное поведение.

Мысли в голове Алексея путались, но он осознавал, что был резок, но решил до конца отстаивать свою позицию. Лёша подошёл к жене, сел рядом с ней на кровать.

– Давай вместе поедем в Краснодар, – он сказал это более спокойным голосом, но извиняться все же не планировал. – Я хочу, чтобы ты записалась к врачу, и мы вместе к нему пойдём, чтобы я убедился в твоей честности. Точнее, я не хочу, Я ТРЕБУЮ ЭТОГО! Ты поняла?

Катя молча кивнула, не находя в себе силы спорить. Эта ситуация стала для них переломной. Этой ночью они впервые за все время брака спали отдельно. Катя всю ночь ворочалась, так и не смогла уснуть, а в голове все крутились нехорошие мысли. Она не могла до сих пор поверить в то, что муж её обвиняет во лжи, тем более с подачи родителей. Именно в тот момент, девушка почувствовала, как порвалась невидимая связь между ними.

Последние две недели Катя и Алексей практически не разговаривали и спали в разных комнатах. Эти две недели тянулись бесконечно долго. Молчание и злость окутывали их квартиру словно туман, воздух был какой-то тяжёлый и временами казалось, что было трудно дышать. Проще всего было днём, на работе – так они отвлекались от произошедшей ссоры и могли какое-то время не думать обо всех обидных словах, сказанных друг другу. Работа становилась их единственным спасением, там было всё нормально и понятно, проще. Все личностные отношения были только в рамках формальности и деловой этики, ни Кате, ни Лёше не приходилось думать о чувствах и мыслях другого человека.

Но дома все было иначе. Каждый вечер был наполнен напряжением и обидой, которое как туман застилало их разум. Вечера превращались в мучительное ожидание следующего дня. Каждый шаг, каждый звук, доносящийся из соседней комнаты, напоминал о том, что ссора никуда не исчезла. Обидные слова, сказанные в порыве гнева, не забывались, а застревали в голове Кати как навязчивые мысли, не давали покоя и вызывали приступы боли и тревоги. Девушка старалась вести себя спокойно и сосредоточенно. Для неё это было неким вызовом – она не могла позволить себе опуститься ещё ниже в глазах Алексея. Ей казалось, что она станет ещё более жалкой в его глазах, если позволит своей тревожности и эмоциям выйти наружу.

Катя часто лежала в постели и всматривалась в темноту, ощущая внутреннюю пустоту и одиночество с примесью тревоги. В её мыслях часто крутились фрагменты воспоминаний о счастливых моментах совместной жизни, которые теперь почему-то раздражали. Вот тут, в супружеской кровати, они когда-то лежали вдвоём и нежились после секса. Она любила лежать у него на плече головой и проводить пальцами по торсу, ощущая напряженные мышцы.

«Блять, ну какая же я дура!» – думала Катя, вспоминая свои прежние чувства к мужу. Ей было обидно, что любимый человек так жестоко с ней поступает и обвиняет в обмане.

«Как всё дошло до такого?»

«Как я до этого докатилась?!»

Слёзы подступали к её глазам. Она всё вспоминала то время, когда они были счастливы, мечтали о будущем, детях, строили планы на отдых, на покупку дачи. Но все эти мечты порушились о суровую реальность, наполненную холодом и отчуждением. Её сон стал тревожным и прерывистым, даже ночью девушку терзали навязчивые мысли о семейной жизни, о том, как они дошли до такого.

Алексей лежал в соседней комнате. Каждый вечер перед сном его мысли окутывали тревога и сомнения. Он не знал, что делать дальше. Он не знал, что он действительно испытывает к своей жене – злость или любовь. Он не знал, осталась ли вообще любовь в их отношениях. Последние года они жили на автомате, ходя по утрам на работу, обследовали Катю, покупали ей новые таблетки и меняли врачей. Вся их жизнь зациклилась на том, что надо как у всех – дом, семья, ребёнок. Все действия стали почти механическими, всё новое должно подчиняться правилу «Как у всех». Напряжение и обида застилали его разум словно туман, сквозь который он больше не мог видеть объективную реальность. Перед глазами были только претензии и разочарования, выходящие на передний план.

«Может, ребёнок у нас не получается, потому что у нас пропала любовь в отношениях? Может правду говорят, что нельзя детей рожать без любви? Поэтому и не получается? Сука, что за бред я несу?!» – Алексей злился и сжимал кулаки, пытаясь подавить гнев.