Каждое утро начиналось одинаково: они молча проходили мимо друг друга, стараясь избегать взглядов и случайных прикосновений. Завтракать и ужинать старались отдельно, а если и пересекались на кухне, то напряженно молчали.

Иногда в голове Кати проскакивала мысль, что развод мог бы стать выходом из всего этого замкнутого круга. Она уже не понимала, осталась ли любовь в их отношениях. В народе говорят, что дома и стены лечат, но в их случае было всё иначе – стены стали казаться холодными и чужими, они вскрывали все старые раны, не давая им затянуться. В квартире Кати и Лёши больше не было тепла и уюта, который они так старательно создавали долгие годы. Теперь каждый из них чувствовал себя здесь чужим и одиноким.

***

Катя нашла врача в Краснодаре и сейчас они ехали к нему. На заднем сидении автомобиля лежала внушительная папка с анализами Кати и заключениями от врачей, которых она проходила за последние годы.

Девушка была до сих пор сильно обижена на мужа и старалась не смотреть в его сторону, чтобы опять слезы не появлялись на глазах. Но нервная обстановка сделала своё дело. Катя попросила мужа остановиться на ближайшей заправке.

Она вышла из машины и отошла в сторону. Даже тут, на улице, ей будто не хватало воздуха и было тяжело дышать. У неё уже было такое много раз, она поняла, что это состояние предвещает паническую атаку. Девушка достала из сумки успокоительное и воду. Её начало бросать то в жар, то в холод, голова кружилась, а сердце будто потеряло свой ритм – она чувствовала, как оно неритмично бьётся, что пугало её ещё больше.

Все вокруг плыло перед глазами и реальность ускользала от неё, наступала полная дереализация. В груди нарастало ощущение тяжести, сердце окончательно потеряло свой привычный ритм, пытаясь переворачиваться и кувыркаться в груди. Её грудь что-то будто сжимало: одновременно горячее, такое обжигающее, словно самая сильная сердечная боль, и холодное, словно чьи-то ледяные пальцы пытались вырвать её сердце. Она пыталась дышать, но каждый вдох был тяжёлым, поверхностным, будто что-то мешало девушке вздохнуть. Внезапно волна беспричинного страха захлестнула её, будто какая-то сила шептала ей на ухо: «Вот-вот что-то случится!». Всё её тело бросало одновременно то в жар, то в холод, какая-то сила будто пыталась вынуть её душу. Мир вокруг казался нереальным, она теряла контроль над своим телом и разумом. Где-то глубоко внутри она понимала, что это пройдёт, но тут и сейчас ничего не могла с собой сделать. Это нужно только пережить.

Алексей понял, что у жены паническая атака. Несмотря на ссору, он не мог остаться в стороне. Его любимой женщине было плохо, и он не мог это проигнорировать. Лёша подошёл к ней, обнял одной рукой, а второй держал её трясущиеся руки. Они проходили это много раз, и он знал, что это единственное, что он может сделать на данный момент, – оказать поддержку и обнять, дабы состояние ужаса и паники быстрее сошло на нет.

– Тебе легче? – спросил Алексей. Девушка кивнула. Лёша проводил её в машину, а сам пошёл в минимаркет на заправке.

Когда он вернулся в машину, Кате стало заметно легче, хотя холодный пот на лбу и ладонях был ещё виден. Алексей протянул ей слойку с сыром и сок.

– Поешь. Со вчерашнего дня ничего не ела, смотри ещё раз плохо может стать.

Девушка поблагодарила своего мужа. Она думала, что он немного оттаял по отношению к ней, но всю оставшуюся дорогу до Центра Репродукции они проехали молча.

***

Алексей остановил машину недалеко от Центра Репродукции. Из-за нехватки парковочных мест ближе им было уже не подъехать и остаток пути они решили пройти пешком. Территория Центра была большой и вмещала в себя старые реконструированные здания, используемые больше в хозяйственных целях, и новое семиэтажное здание, где располагался стационар и консультативные отделения. Перед главным корпусом располагался небольшой ухоженный парк, где в свободное от назначений время могли прогуливаться будущие мамочки и посетители Центра. Вход в здание был выполнен в виде больших автоматических дверей, через которые беспрерывно проходили пациенты и сотрудники. Внутри Центр сочетал в себе современный дизайн и комфорт. Просторный вестибюль был наполнен естественным светом, благодаря высоким потолкам и панорамным окнам. Огромное количество офисных диванчиков было занято посетителями центра: кто-то ждал результаты обследований, кто-то своей очереди в регистратуру и на стойку информации, кто-то ожидал родственника. Стены были украшены фотографиями счастливых мамочек, которые родили в этом Центре, благодарственными письмами, фотографиями и грамотами врачей.

Михаил Семёнович Каганский славился на весь Краснодар и область – с ним беременели все. Он словно сканировал всех пациенток и видел корень проблемы. К нему на приём мечтали попасть все, его репутация шла впереди него. Очередь была расписана на два месяца вперёд, и Кате просто посчастливилось, что остался талон на платный приём. Цена уже была не важна, измучавшаяся девушка просто хотела знать причину, из-за которой они не могу забеременеть.

Катя и Алексей вошли в кабинет к врачу. Михаил Семёнович немного отличался от своей фотографии, расположенной на сайте Центра. Перед ними был плотный, мускулистый мужчина лет пятидесяти, с аккуратно подстриженными волосами и проницательными серыми глазами. Обычно Михаил Семёнович был гладко выбрит, но прошедшее ночное дежурство в стационаре давало о себе знать – на его смуглой коже отчётливо были видны лёгкая седая щетина и морщины вокруг глаз, которые, казалось, от усталости стали ещё больше. Каждое движение врача было точным и уверенным. Даже бумаги с анализами Михаил Семёнович держал по-особенному, с каким-то шармом и уверенностью. По любым его движениям можно было понять, что вот он – профессионал. Что это – выправка и манера держаться или такая сильная особая энергетика у человека?

– Понимаете, – обращается к паре Михаил Семёнович. – Так бывает. Я не вижу ни у кого из вас отклонений, которые могли бы привести к бесплодию. Я сейчас отведу вас к нашему генетику. Довольно толковый специалист, смею заметить. Пусть он назначит вам обследование. Я думаю, что причина намного глубже, чем думали предыдущие врачи, которые вас пытались лечить, – обратился он к Екатерине. – Но хочу предупредить, что все анализы будут платные. К сожалению, на такие обследования квоты расписаны на год вперёд. Если вы хотите сэкономить, мы можем записать вас в очередь…

– Нет, спасибо, не нужно, – перебил его Алексей. – Мы заплатим, сколько нужно. И так много времени потеряли.

Михаил Семёнович созвонился с генетиком и попросил медсестру проводить Катю и Алексея к другому врачу. Они ждали в коридоре назначения врача. Катя про себя заметила, что неплохо получилось: благодаря Михаилу Семёновичу они попали к генетику и последний пошёл им навстречу, согласившись принять между записанными к нему пациентами. Им не пришлось «ловить» запись к специалисту и снова ехать в Краснодар на приём.

В коридоре стояла духота, воздух был настолько тяжёлый, что подчёркивал отчаяние пары. Вокруг них образовалась серая, почти чёрная атмосфера безысходности. Где-то в глубине души Алексей понимал, что очередные обследования могут быть бессмысленны. Для чего он их согласился пройти? Чёрт его знает. Наверное, им руководило желание снять с себя ответственность и доказать себе и родителям, что он сделал всё, что зависело от него. Он старался смоделировать свои дальнейшие шаги, но мысли путались и ураган эмоций не давал здраво и трезво мыслить. Алексей чувствовал себя измученным и опустошённым, он не знал, готов ли ещё тратить силы и деньги на дальнейшие обследования, если эти ничего не покажут. Он не понимал, готов ли он продолжать бежать по кругу в бесконечности бессмысленных обследований в попытке отложить неизбежное.

– Алексей, Екатерина, – из кабинета вышел врач-генетик и позвал пару. – Я назначил необходимый минимум анализов исходя из вашей ситуации. Каганский вас предупредил, что квоты расписаны на год вперёд? Платно сдавать будете? – пара кивнула. Врач протянул им направления на сдачу крови. – Можете сдать сейчас, если с момента последнего приёма пищи прошло более четырёх часов, либо приехать в другой день. Направления действительны в течение месяца. Исследование материала проводится довольно долго, порядка месяца в зависимости от загруженности лаборатории. По готовности результаты приходят ко мне, я их расшифровываю и потом приглашаю вас на приём.