Но нет, всё обходится и мы, наконец, приезжаем на окраину города, в гаражный кооператив, выглядящий совершенно безжизненным. Впрочем, это хорошо, но, по большому счёту, неважно, потому что нужный нам гараж стоит отдельно и благодаря густым кустам и побегам клёна, совершенно не просматривается со стороны остальных гаражей. Даже несмотря на то, что листва ещё не набрала полную силу.

Мы съезжаем с разбитой бетонки на мягкую землю и подкатываем к гаражу. Чарли, предчувствуя, конечную остановку, начинает суетиться на заднем сиденьи, а Череп выходит и идёт открывать ворота.

— Погоди, Чарли, — по-хозяйски бросает он. — Сейчас подъеду, тогда выпущу.

Он открывает ворота и въезжает в бокс на метр примерно, одним лишь багажником.

— Ну, всё, выходим, — командует мой бодигард.

Чарли вырывается и начинает носиться вокруг, метя территорию. Мы с Черепом протискиваемся между машиной и створом ворот внутрь бокса. Он включает свет, наклоняется и поднимает тяжёлую металлическую крышку смотровой ямы.

— Гляди, всё путём да?

Внизу стоит топчан и ведро для испражнений. Всё, больше ничего.

— Вот тут, видишь, в крышке окошко, — говорит мой охранник, и я слышу в его голосе тёплые нотки. — Это, чтобы бросать жратву и питьё. Воду в бутылках. И всё, в натуре, будет сидеть, как на курорте. Крышку закроем на замок и пусть башкой долбится. Никто не услышит. Видишь, стены и двери поролоном обшиты. Два слоя по десять сантиметров. Хоть заорись, проверено.

— Серьёзный подход!

— Да какие шутки, — довольно улыбается он. — Всё серьёзно.

— Открывай тогда, — командую я. — Будем тушу перегружать.

Череп открывает багажник и оттуда на нас бросается разъярённое чудовище. Очнулся, козлина. Очнулся и сообразил, что нужно прорываться. Да только хер тебе. Бросается он на Черепа, а я бью его ногой по лодыжке и ещё раз по брюху. Его пузо не пробьёшь, конечно, но я стараюсь.

Череп-то тоже парень не промах. Он хоть и полегче этого мастодонта, но посноровистее. Кулаками он махать однозначно лучше умеет. Впрочем, даже и не кулаками. Головой. Он бьёт лбом нашему пленнику в нос и в тот же момент в холку тому впиваются зубы Чарлика, как бы почувствовавшего сегодня вкус крови.

Монстр орёт и в тот же момент оказывается сброшенным в яму. Но не сдаётся и тут же, вскочив на ноги, пытается карабкаться наверх. И ему это даже удаётся в какой-то степени, но когда его отвратительная голова показывается над краем ямы, в его лоб тут же упирается ствол пистолета.

И, что удивительно, подобный поворот событий моментально охлаждает его пыл.

— Смотри-ка, — качаю я головой, — дебил дебилом, а соображает. Посидишь здесь, мразь.

— Ромка, — вдруг ласковым и плаксивым голосом обращается он ко мне. — Ты чего, мы же родня. За что ты меня так?

— Закрой пасть, родня, — качаю я головой, — а то я к волкодава пошлю, чтоб он тебе кадык выгрыз. Будешь сидеть здесь.

— Сколько?

— Пока не образумишься.

— Я уже! — восклицает он. — Я образумился. Я ведь пить не буду больше. И мать пальцем не трону. Я же для неё всё делаю. Как она одна теперь? Ты сам-то подумай.

— Голову убирай, — киваю я.

— Погоди-погоди, Рома! Ты серьёзно что ли? Я же человек, меня нельзя в яму! Мне же кушать надо, пить… тоже ведь…

— Ничё, — вступает Череп. — Тебе полезно поголодать. Похудеешь, а то и в гроб не влезешь.

— Вы чего, ребята! Какой гроб⁈

— Закрывай, — киваю я Черепу и, повернувшись к борову добавляю. — Молись, чтобы у матери не было никаких травм. А то вообще отсюда не выйдешь!

В тот же момент крышка с грохотом падает, и Череп задвигает три массивных засова.

— Сейчас, — бросает он. — Погоди, замки повешу.

Вернувшись домой, я падаю на

диван и проваливаюсь в сон. Череп тоже уезжает к себе отдохнуть. Но сплю я недолго, не больше пары часиков. Надо отключить нахрен этот телефон! Житья от него нет!

— Ром, ну ты как, готов? — бодрый Иринкин голос по телефону звучит удивительно похоже на электродрель.

— К чему? — с трудом продираю глаза. На улице ещё светло, но день клонится к концу. — На смену уже пора, что ли?

Она так резко своим звонком выдернула меня изо сна, что я не сразу прихожу в себя.

— Квартиры смотреть. Как раз в соседнем доме продаётся одна, — тараторит Ирина. — Правда, не двушка, в трёшка, но разница в цене совсем небольшая. Может, кредит получится взять какой.

Ага, кредит. Пара партий на катране, и вот тебе разница.

— Ну что, посмотрим? Я на шесть часов уже договорилась.

Кидаю взгляд на часы — почти пять.

— Двушка тоже есть, но там просмотр только завтра, а ещё… — продолжает она стрелять новостями.

— Ир, — прерываю её жилищный обзор. — Раз договорилась, то посмотрим.

— Хорошо, за мамой сейчас твоей забегу.

— Что? Стоп, мама тут причём?

— Ну так ей же квартиру смотреть…

— Ирин, давай не будем торопиться, хорошо? Я же попросил никому пока ничего не говорить.

— Нет, но…

— Разболтала уже?

— Ничего я не болтала! — обиженно пыхтит она в ответ.

— Вот и умничка.

Кладу трубку и иду собираться. Скидываю сообщение Черепу, чтоб был у меня через минут сорок. Он вскоре перезванивает и подтверждает, что «сокол на стрёме».

Кличку себе новую придумал. По ходу, в детстве не наигрался в «наших-ваших», шпионов и казаков с разбойниками, и сейчас из себя Штирлица изображает.

За четверть часа до назначенной встречи Ирина стоит у меня в коридоре и с подозрением осматривает Черепа.

— Ром, можно тебя на кухню? — она не сводит с него глаз.

— Ириш, прости, ни минуты сейчас нет. Давай хату глянем и потом уже поговорим.

— Я как раз об этом и хотела, — она поднимает брови вверх и выразительно таращит глаза в сторону Черепа. — Кто это? — спрашивает шёпотом.

— А, прости, не представил. Приятель мой. Вместе с нами пойдет.

— Я с ним не пойду, — уверенно заявляет Ирина. — Это же запрещено.

— Кем? Полицией нравов?

Она не оценивает мою шутку и тянет меня на кухню.

— Он же клиент! Нам нельзя с игроками общаться, — она в волнении размахивает руками. — Я его видела в нашем казино.

— Да никто не узнает. Расслабься, — лёгонько встряхиваю её за плечи, в надежде, что прикосновение её успокоит.

— Ром, нас же уволят! — она оборачивается на входную дверь, как будто за ней уже прячется Серов.

— Виталий Андреевич и вдруг тебя уволит? Вы же родня.

— Мне страшно, Ром. Столько всего творится… Я тебе ещё хотела кое-что рассказать. Не знаю, насколько тебе это интересно, но я тут узнала…

— Что именно?

По её интонации и испуганному виду я понимаю, что мне-то как раз эта информация может быть очень даже интересна.

— Ой, нам же на встречу пора! — всплёскивает она руками и спешит к выходу.

— Да расскажи сначала, потом на встречу…

Но она уже выскакивает за дверь. Блин, ну что за детский сад, честное слово.

— Чарли, пойдём, — командую я, — погуляем заодно, чтоб десять раз не ходить.

Череп поднимается с нами на пятый этаж соседнего дома. С важным видом осматривает подъезд, площадку и каждую комнату, а потом выходит с Чарли во двор. Расширенные опции у моего телохранителя, весьма удобно и экономит время.

Квартира светлая, просторная, ремонт на «троечку», но с этим можно позже разобраться.

— Сделка в рублях, но оплата нужна в долларах, — хозяин, деловитый мужчина лет сорока, суетливо открывает шкафчики на кухне, демонстрируя, что всё в рабочем состоянии. — Двадцать две тысячи.

— Мебель новая, только обставили, сами пожить толком не успели. Сын к себе зовёт, — присоединяется его супруга.

— Зачем ты про мебель? Мы же без мебели продаём, — ворчит на неё муж.

Мне тоже нет дела до этих деталей. А вот то, что всё тут новое, это плюс.

— Беру, — коротко говорю я.

— Как? Так сразу?.. — хозяйка растерянно разводит руками. — Я ж только расставила всё… Мне минимум месяц надо, чтобы собраться…