— Судя по цвету, Коли Золотого.

— Да, — разочарованно подтверждает Череп. — Знал, да?

— Да кому ещё придёт в голову красить машину в золотой цвет? — усмехаюсь я.

— А тот «шестисотый» знаешь чей?

— Нет, про тот не знаю.

— Это Альпиниста. Он специально приехал поиграть сегодня. А вон тот — Топора. А вон-вон, гляди, видишь крендель стоит с кривой рожей. Ему, прикинь, Хан на башку наехал на мотоцикле, на харю прям. Это Змей.

— Чёт знакомое… А зачем наехал-то?

— Ещё бы, стопудово ты про него слышал. Хан думал, что он типа мусорам стучит, вот и пытал его типа. Но он не стучал, короче, там другая крыса была. Ладно, пошли. Вон Топор, видишь?

Мы выходим из машины и подходим к толпе весело балагурящих хозяев жизни. Топор, с огромным кирпичом мобильного телефона в руке, заметив нас, кивает, чтобы мы тут не маячили, а шли в зал. Сам-то он занимает не самое высокое место в городской криминальной иерархии, насколько я понимаю, о чём и спрашиваю у Черепа.

— Во-первых, — с апломбом отвечает тот, — Топор крутой бригадир. У нас самая мощная бригада. И мы одни любой движ в городе подвинуть можем. Ну, а потом, над ним Гром. А Гром, сам знаешь, это пи**ец величина. Он в Верховном Совете дела делает, врубаешься? Пальцем шевельнёт, и у Коли все прииски сразу аля-улю, заверните, понял? Нет, ты понял? Гром, он, в натуре, как, бля, я не знаю даже, крутой, короче. Круче только Президент.

— А Хан?

— А Хан, — понижает голос Череп, — дохера о себе думает. Чурка конченная, пустое место твой Хан, хоть и залупается на всех. Но в натуре, он чисто на своей пассионарности выезжает.

— На чём? — с удивлением и даже с некоторым уважением смотрю на него я.

— Ну, — спотыкается Череп, — типа, никто просто не хочет с ним связываться, на говнистости то есть и лютом беспределе.

На пассионарности, о как…

Мы проходим в зал. Охрана на входе кивает Черепу и мы спускаемся в подвал, туда, где я уже был разок со своими азербайджанскими друзьями. Сейчас здесь немноголюдно, но игра уже идёт. Но это так, разминочка. За тем столом, где мне везло, сидит несколько человек. Играют в двадцать одно. А большая игра, насколько мне известно, будет в покер.

Я подхожу к барной стойке и беру бутылку минералки. Сегодня я при деньгах, так что пью резкую «Перье» с лимоном и посматриваю по сторонам… Где-то здесь должен быть человек Марины. Интересно, он уже пришёл или ещё нет?

Все, на кого падает взгляд, натуральные братки. Он агент под прикрытием что ли? Надеюсь, сумеет среагировать вовремя и вызвать подкрепление… Рядом встаёт девчонка… Ух-ты… она же из нашего казино. Та самая, что всё посматривала и вздыхала… Её ещё какие-то черти на крыльце прессовали. Это было несколько дней назад, а такое чувство, что уже целую жизнь прожил.

Фраза вспышкой вспыхивает в памяти: «Если бабок не будет, Змей с тебя шкуру спустит». Так, кажется, бандосы её запугивали. «Не шкуру, а трусы», — уточнил тогда один из них.

Да уж, девчонка попала.

Она бросает на меня быстрый взгляд и резко отворачивается.

— Привет, — говорю я и улыбаюсь. — Я Рома…

— Алёна… — осторожно произносит она, снова поворачивая голову.

Не Алёна ты, а Оленёнок. Скромный затравленный Бэмби.

— Играешь?

Я немного дёргаюсь в ожидании партии и думать могу сейчас только о ней. Вернее, дёргаюсь в ожидании вечера. За игру я спокоен.

— Бывает, — кидает она взгляды по сторонам, но от меня не отходит.

— Приятно познакомиться.

— Мы с тобой уже знакомились вообще-то, — хмыкает она немножко обиженно. — Забыл?

— Прости, это я мог. Но теперь уж точно запомню. Алёна. Как Елена Прекрасная, только Алёна.

На мгновение она улыбается комплименту, но улыбка тут же гаснет. Похоже, она испугана. Да, я это ясно вижу. Ей здесь явно некомфортно, но в то же время уйти она не может.

— Проблемы-то свои решила?

— Какие проблемы? — испуганно хлопает она ресницами.

— Ну там, на крыльце я услышал случайно. Помнишь, пару дней назад?

— А-а-а, — тянет она, но на вопрос не отвечает.

— Опаньки! — подходит к нам коротыш с перекошенной физиономией, тот самый Змей. — А вот и моя красотка прибыла! Привет, кисунь!

По хозяйки он обнимает Алёну, прижимает к себе и проводит рукой по бедру. Она тут же отпихивает его руку.

— Ничё, ничё! — ухмыляется перекошенная морда. — Змей терпеливый.

Я удивлённо смотрю на неё, как бы спрашивая, ты с ним, что ли? Она отчаянно мотает головой.

— У тебя срок до полуночи, — лыбится Змей. — Последний шанс тебе даю, а, киса? Как будешь выкручиваться, сучка? В натуре, прикол! Была кисой, а станешь моей сучкой! И не только моей.

Он гортанно смеётся, и к его веселью присоединяется качок с тупой рожей, очень похожий на Черепа. Хотя, они здесь все, как из одного инкубатора. Поэтому, наверное, друг друга братьями называют.

Алёна пытается выбраться из его объятий, но Змей крепко прижимает её к барной стойке.

— Ты мне бабки принесла? Не принесла. Я тебе время еще давал? Давал. Ну и что с тобой делать? Повезло тебе, что Змей сегодня щедрый. Шанс тебе последний даю. Потому что я добрый и девушек люблю.

— Ладно заливать-то, — встревает Череп-второй. — Бабки ты любишь больше, чем тёлок!

— А мне чё-то кажется, что сегодня у меня будут и бабки, и тёлочки, полный комплект. — Змей оглядывает зал. — А вот и как раз твой шанс. Шансонье.

Он машет в сторону стола, за которым только что освободилось два места. Я быстро сканирую оставшихся игроков. Ничего опасного в их взглядах не обнаруживаю — начальный уровень.

Змей кивает Алёне на стол, подходит и усаживается на свободное место. Она, опустив плечи и голову, подходит и садится напротив своего мучителя.

— Шанс, киса! — швыряет он перед ней пачку денег. — Ты мне сколько должна? Полляма. Писят процентов штрафа за просрочку. Вот тебе ещё соточка. Можешь у меня бабки выиграть и мне же отдать. Ну а если нет, то… придумаем, как с тобой быть.

Девушка сидит неподвижно и не поднимает головы.

— А давай… — продолжает глумиться он. — Давай тогда ты будешь у меня рабыней Изаурой. Только учитывай, я тебя сам сначала проверю, прежде чем к клиентам отправлять.

Алёна-Бэмби сжимается в комок и сидит, не шевелясь.

— Пока мне выпивку несут, можешь прикинуть, сколько раз тебе придётся ноги раздвинуть, чтобы долг свой отработать.

Эх, оленёнок, зачем ты только в это дерьмо полезла?..

— Я за неё сыграю, — произношу я твёрдо и убедительно и подхожу к столу. — Встань-ка, я присяду.

Она с удивлением, страхом и надеждой смотрит то на меня, то на Змея.

— Ты чё за зверь такой? — Змей щурит узкие глазки. — Страшный и ужасный. Э, Витя, это кто такой? Кто это чмо сюда пустил?

— Тебе какая разница, с кем играть? Я к тому же на свои сыграю. Чё? Давай, Алён, отходи.

Она вспархивает, освобождая стул. Я сажусь и она заходит мне за спину.

— Куда-на⁈ — рычит Змей. — Это чё за демон, в натуре? Ты кто такой бесстрашный, а?

— Тебе какая разница, говорю? Играй.

— Разница, задница… — щерится Змей. — Смотри, как бы и твоя задница не пошла в подворотне работать.

— А ты прямо балагур, да? — киваю я. — Играешь? Или ты только с девками смелый такой?

— Сука, ты щас у меня допи**ишься! — начинает он выходить из себя. — Эй пацаны…

— Тихо-тихо, — подходит Череп. — Угомонись, Змей, это же человек Грома. Извиняться ведь придётся.

— Нет, а чё за дела… — резко сбавляет он обороты. — Мне тут должна сучка одна, какого хера ему надо? Человеку Грома твоему…

— Твоя сотка против моей сотки, — кидаю в центр стола пачку такой же толщиной, что и Змеева. — Играй, добрый молодец.

— Ну ладно, если ты мне свои бабки тоже хочешь отдать, то давай, — бросает он, скаля тёмные зубы. — Только девка пусть рядом будет.

Официантка ставит перед нами два запотевших бокала с виски и кладёт запечатанную колоду карт. Змей залпом осушает свой стакан и тянется к колоде.