— Не только за крышу, но и за охрану во время мероприятий и за инвестиции. И вообще, за поддержку. Всемерную.
— И за урегулирование вопросов с Ханом, — добавляю я.
— Хан у меня давно поперёк горла стоит. И, если бы не мой босс, я бы его уже сто раз урыл. Так что если будут вопросы, говори, что ты под Громом теперь, и все дела. Прямо в моей бригаде.
— Буду говорить, что я с Громом дела веду. Я не в вашей иерархии, просто партнёр по бизнесу.
— Ну-ну, — усмехается он. — Партнёры у нас только половые бывают, так что не рискуй, коммерс. Поехали лучше пообедаем. Но проставляешься ты. Вон сколько бабла поднял.
* * *
Домой я возвращаюсь ближе к вечеру. Обед в самом дорогом кабаке города длится долго, почти как при дворе Ивана Четвёртого, Грозного. Почки верчёные, щучьи головы и икра заморская. К нам присоединяются изысканные и искушённые, привыкшие к подобной роскоши, жрицы любви.
Впрочем, их компания не слишком меня радует. Меня царицей соблазняли, но не поддался я. Продажная любовь не по моей части. Хоть и эпоха такая, когда продаётся всё, но мне не подходит.
Когда на тачке я подъезжаю домой, во дворе замечаю Иркин «жигулёнок». Она сама стоит у подъезда и разговаривает с бабулей. С соседкой, наверное.
— Тёмненький такой, симпатичный, — говорит она старушке. — Волосы немного вьющиеся. Точно не видели? Месяц уже тут живёт на четвёртом этаже.
— Нет, милая, не видела, — старушка качает головой, но не уходит,, видимо, ждёт новых подробностей.
— С собакой ещё гуляет иногда, наверное, — неуверенно добавляет Ирина.
Она поворачивает голову в мою сторону, и за мгновение выражение её лица из озабоченного меняется на радостное.
Она бросается ко мне на шею, обнимает и прижимается всем телом. Потом отстраняется и бьёт кулачком в грудь. Мягко бьёт, скорее, для вида.
— Наконец-то! — восклицает она. — Я так за тебя переживала!
— А что случилось-то? — хмурюсь я, не понимая причину её паники.
— Как что? — она недоумённо хлопает глазами. — Русика же нашли
— Так его вчера ещё нашли…
— У тебя всё в порядке? — всё ещё взволнованно спрашивает она. — Ты трубку не брал, на школу не пришёл… я переживала… Вдруг что-то случилось…
Замечаю, что соседская старушка незаметно приближается к нам и тянет в нашу сторону свой любопытный нос.
— Пошли домой, там поговорим.
Я беру Ирину за руку и тяну в сторону подъезда.
Дежа-вю какое-то. Сутки назад я точно так же тянул другую девушку. Только ситуация была совершенно иной.
— Н-нет, — Иринка запинается и останавливается. — Там же эта твоя… мегера.
— Нет её. Всё в порядке, — говорю как можно убедительнее.
— А вдруг вернётся? — она колеблется.
Вижу, что ей хочется пойти, но нежелание встретить Ингу останавливает.
— Свалила она. Надолго. Пошли. Неделю как минимум не будет.
Разбиваю последние нотки сомнения, и мы наконец поднимаемся в квартиру.
Иринка замирает на пороге. Чарли бросается в бой, как монстр из подземелья, но я уже чувствую себя намного увереннее, управляя им.
— Фу! — грозно пресекаю я его атаку и он… блин… слушается!
Может, я не просто фартовый, но ещё и Куклачёв? Ну… то есть Дуров или Запашный.
Пёс осторожно, чуть опустив голову, подходит, обнюхивает гостью, отступает, а потом один раз гавкает.
— Походу признал тебя, — усмехаюсь я. — Мол, проходи, красавица, не тушуйся.
Мы идём на кухню. Я ставлю чайник.
— Ты голодная? У меня кекс к чаю есть, а из еды хлеб только.
— Нет, я ела недавно…
Ирина бросается помочь, и через несколько минут на столе появляется блюдце с кексом, нарезанным ломтями и две чашки турецкого чая.
— Пейте крепцкий турепцкий чай! — вспоминаю я древнюю рекламу.
Судя по тому, что Ирка смеётся, реклама не такая уж и древняя.
— Ну что, — усмехаюсь я, — чем займёмся? Кексом?
— А?.. — она мгновенно краснеет.
Ну, надо же…
— Налетай, — предлагаю я. — Не стесняйся, кекс дело хорошее. Приятное.
Лопает она с аппетитом, а я её внимательно разглядываю. Несколько конопушек на скулах, брови, ресницы… синяки под глазами… Но так, ничего… симпатичная, если причёску поменять… Наврала, видать, что пообедала. А я вот не додумался после ресторана в магаз заскочить.
— Ты какая-то замученная опять, — прищуриваюсь я. — Чем ты там занимаешься целыми днями?
— На учёбе проторчала после смены… Заколебалась уже с этим институтом. Иногда думаю, может бросить его нахрен?
— Ты ешь-ешь, не стесняйся. Я целиком такой сточил сегодня.
— Как сточил? — удивляется она.
— Съел, значит, — смеюсь я. — Не знаешь слова такого?
— В этом смысле не знаю, — пожимает она плечами и тянется за ломтём кекса.
— На учёбе, значит, — киваю я.
Точно, учеба же… Рома ведь еще где-то учится. Но сейчас было бы неплохо хотя бы просто сориентироваться, так что мне точно не до института. Есть проблемы и поважнее. Хотя, диплом получить нужно. Какой вот только?
— Я к тебе чего вообще приехала, — Ирина смотрит с укором. — Ты почему школу сегодня пропустил?
— Так я её тыщу лет назад, как закончил, — пытаюсь перевести все в шутку. — Тебе чайку подлить ещё?
— А ты понимаешь, что это прогул?
— Ну, прогул, и ладно. Я же говорю, что все вспомнил, делать там мне больше нечего.
— Ты это только сейчас понял?
— А что? — меня немного напрягает эта тема, я ведь вообще не уверен, что мне нужно это казино. — Сейчас, утром, вчера, какая разница?
— Тебе-то никакой… — Ирина грустно вздыхает.
Так, загадки и намёки…
— Ир, я тут подумал… — решительно начинаю я и ловлю на себе её испуганный взгляд. — И решил уволиться.
— Откуда? — она непонимающе хлопает ресницами.
— Из казино. Хватит.
— Это из-за Руслана, да? Поверь, на тебя никто и не думает. А болтают — это так, языками чешут.
— Слушай… нет, не из-за Руслана, — отвечаю я, желая поскорее завершить этот разговор. — Что нужно сделать? Заявление написать? Две недели отработать?
Ирина замолкает, крепко сжимая чашку с чаем в руках.
— Можешь устроить, чтобы без отработки?
Я вообще могу там даже не появляться. Уж на жизнь точно смогу заработать. Даже на хорошую жизнь, с икоркой, клевыми тачками, красивыми девицами и шикарным жильем.
Понятно, что это чепуха, и совсем не то, ради чего я буду разменивать свой фарт. Но есть цели и посерьёзнее. Для начала, было бы неплохо получить образование. Причём, не здесь, а в Москве. В МГУ или МГИМО, например…
Потом — бизнес. Или даже политика. Маховик истории уже запущен, и от Союза уже ничего не осталось, но можно попытаться как-то повлиять на то, на что ещё можно повлиять. Да даже если просто делать какое-то важное дело, изо дня в день посвящая ему все силы и энергию, то в определённый момент это может пригодиться.
Не знаю… самолёты начать выпускать, хотя бы маленькие, чипы проектировать, автомобили, беспилотники… Да мало ли…
— Рома!
— А? — выныриваю я из накрывшей меня волны фантазий.
— Ты что такое говоришь?
Ирина поднимает голову и смотрит так печально, что я понимаю — она мною разочарована.
— Ир, ну мы ведь будем видеться! Может, даже чаще, чем сейчас…
Я сам не верю в пургу, какую несу. Но мне надо успокоить девчонку. Хочется успокоить…
— Ты как был эгоистом, так им и остался, — она поджимает губы и грустно вздыхает.
— Я ж не крепостной. Хочу и увольняюсь. Разве не так?
— Да понятно все с тобой, Миронов, — она ставит чашку на стол, встает и поворачивается к выходу. — Зря я за тебя поручилась…
— Поручилась? — переспрашиваю.
— Ну да. Тебя ж уволить могли уже раз пятьдесят, а ты мне всё — помоги, попроси, матери надо помочь, братьев кормить нечем. Инга потом эта появилась. Так ты вообще с катушек слетел.
— А за что уволить хотели?
— Да за всё. Забыл, сколько раз опаздывал? На смене засыпал. У тебя ведь подружка молодая, — она с издевкой произносит последнюю фразу. — Тебе на неё силы надо тратить. А с клиентами вечно треплешься, и видишься ещё. Одна Галина Алексеевна чего стоит.
