Поэтому, когда люди говорят, что вот вы секта, ну это смеха достойно. Какое зомбирование? Какое? Наивное, детское, скромное по сравнению с тем, что делает каждый. Что каждый делает. Когда вот как-то здесь видел женщину, с мужем разводилась, говорит: «Мне надо, чтобы он мне оставил большую сумму денег». Он оставил большую сумму денег. Потом говорит: «Я чего-то спать не могу. Он мне чего-то всё время снится». «А чего снится-то?» «Я думаю, может быть, я слишком много попросила?» Я говорю: «Ну уж попросили, уже всё. Чего уже? Уж отдал и отдал. Всё тут уже». Так кто зомбирует-то? Интересно теперь вопрос задать. Кто зомбирует? Это секта зомбирует? По-моему, нет. По-моему, нет. По-моему, это каждый день зомбируют – что мужчины, что женщины. Только с логикой у нас сложности, поэтому мы начинаем что-то выдумывать: «Ба! Секта зомбирует!» А государство? Не зомбирует? Попробуйте-ка лечиться не в поликлинике, лекарства не пить. Нет, конечно, может быть, никто к вам в квартиру не придёт ругать вас, ну только если все ваши родственники. Да вы сами себя загрызёте. Потому что у вас сразу появится сомнение: «Слушай, а, может, всё-таки таблетки – шанс? Вон пишут, что лекарства спасают от этого, от этого, от этого. Может, они действительно всё-таки помогут? Конечно, есть подделки. Но, может, действительно есть честные лекарства, может, действительно?» И так далее. Вы уже зомбированы. Все. Всё. Всё уже в голове сидит. Поэтому мы как секта, людям вредно, как зомбирующая организация, людям вредно, мы являемся честной, наивной, скромной, девственной, духовной организацией. Поэтому всё, что нам приписывают, это бред чистой воды. Критики не выдерживает никакой. Просто никакой. Любая женщина по сравнению с нами – такая матёрая зомби, что просто сказка. А мы лишь девственные, наивные подмастерья, которые ходим в учениках у этой женщины. Пытаемся учить, как она это делает, как она там зомбирует, как она объясняет Васе, что она его любит. Поэтому мы говорим о силе нашего сознания, о силе нашей мысли. Вот она, сила нашей мысли – она здесь, во всём, в каждом шаге.

Или у вас иное какое-то мнение на этот счёт? То есть вы никогда не говорили мужчине, что вы его любите?

Ученик: Мне кажется, это зомбирование каждый раз. Да даже родители уже своих детей сразу – раз, в определённую сторону. И ещё знают, куда нажать. С одной стороны не сработало – с другой стороны: «Сейчас я тебе ещё вот так, чтоб оно сработало». И ты пошёл туда, куда ему надо.

Учитель: Так вы пытаетесь и своего мужа выставить, чтоб он шёл туда, куда надо. Так он пошёл за хлебом, но на пути, когда он идёт за хлебом, вы ему на всякий случай позвоните, чтобы он, не дай Бог, не свернул, но у вас есть для этого повод. Почему вы ему звоните? Не просто для проверки, а чтобы не забыл ещё и макароны взять. Чуть не забыла просто. Но одновременно для контроля. Ага, понимаете, он на верном пути, идёт в тот магазин и за тем товаром. А потом будете говорить мне: «Ой! Мы не знаем, во что мы верим! Ой, мы не знаем! У нас вот нет этой опоры, нет философии внутренней. Мы не знаем, когда вы спрашиваете: „Какая философия у вас внутренняя?“ Ой, мы не знаем, какая у нас философия внутренняя! У нас вообще никакой философии нет». Угу! Угу! Вы просто не готовы ясно осознавать её в полной мере, какая она. Даже не потому, что мы, собственно, боимся этого, нет. Но где-то какой-то подсознательный элемент нас держит, что мы делаем вид: «Ой! Всё как в первый раз! Всё как в первый раз! Лежу, ничего не понимаю». На самом деле всё понимаем и всё знаем. Всё, и на это рассчитано.

Ученик: Ну а вот получается, что со стороны на какого-то смотришь, там как-то легко прям всё раскладывается.

Учитель: А на себя?

Ученик: А на себя… и тут вдруг есть такое ощущение, как будто…

Учитель: Конечно, всегда же есть объяснение, оправдание – «ну я не потому что, а вопреки всему». Не потому, что я вот такая злая, нет. Просто вопреки всему, ну вот так, значит, ситуация складывается.

Ученик: Потом ещё вот эта отговорка, что типа, «ой, у меня всё время так получается, вот надо же, как это? У меня так всё время так получается».

Учитель: Да. И вот всё время радостное не поддерживается, а плохое поддерживается. Вот оно вот так бывает. «Я-то, Розочка, тут ни при чём. Я розочка же ведь? Я цвету и цвету в саду. А шипы торчат и торчат, торчат и торчат. Ну я тут ни при чём. И шипы себе растут сами, я-то тут чего? Я тут ничего. Шипы просто сами. И случайно я попала на раз сто сорок восьмой, случайно».

Все мы знаем о законе о силе мысли. Всё вроде понятно до тех пор, пока это не касается нас. Когда это начинается касаться нас, тогда закон о силе мысли начинаем трактовать так, как нам удобно, так, как нам выгодно. И так далее и тому подобное. Понятно, что это непросто всё. Понятно, что это не игрушки, это понятно. Просто вот это клеймо, говорить о нас как о секте – ну это глупо. Это глупо. Потому что ну таких каких-то страшных вещей мы, по крайней мере пока, не делаем. Пока. Не зарекаемся на будущее, мало ли вдруг впадём в прелесть, будем подстерегать всех, кто не с нами.

Ученик: А вот наша благодарность, практика благодарности – это же тоже самозомбирование.

Учитель: Ну, конечно. Надо себя просто включить в другое состояние, конечно. Надо себя включить в другое состояние, позитивное. Мы можем включить негативное состояние или позитивное. Да. Ну просто это закон о силе мысли. Вот оно всё… Зомбирование – это сила мысли в общем-то, используемая для разных целей, для каких угодно. Если не сдерживать какими-то моральными элементами эту силу мысли, можно использовать на что угодно.

Ученик: Георгий Леонидович, а вот выражение «простите меня», вот я помню, что вот как бы в детстве мне всё время там: «Как это натворила? Попроси прощения». И типа всё прощается. А сейчас я призадумалась и думаю, в принципе-то, как-то это вообще ни о чём. То есть, если уже дело сделано, ты подходишь: «Простите меня…» Ну как элемент какого-то, может быть, проявления уважения.

Учитель: Ну, конечно, нет. Ну, если вы шли в раздевалку, тут Мия попалась, вы ей локтем в бок и каблуком наступили. Случайно. Поэтому здесь логическое «Мия, ты прости, я тебя не заметила». Шла, как Евочка идёт, локтями размахивает и каблуками машет, локтем – раз в живот, каблуком – раз. Просто надо ей пройти. И не заметила, что Мия аккуратненько стрункой себе идёт, тихонечко себе. «Ах! Прости, извини! Так получилось». Можно.

Ученик: Но если ты что-то сделал…

Учитель: Уже сделали, уже в бок врезали локтем, уже каблуком наступили на стопу. То есть стопа уже искалечена. Бок уже болит. Да, и что теперь прощения просить? Не имеет смысла. А чего просить прощения? Уже всё равно. Может быть, лучше уже тогда и добить?

Ученик: Нет, ну есть же ещё такой вариант, когда кто-нибудь тебе же наступил и больно сделал, ещё и сказал: «Чего ты здесь мешаешься вообще-то? Я иду, а ты тут стоишь».

Учитель: Да.

Ученик: Уж лучше прощения попросить, чем сказать так вот, что сама виновата.

Учитель: Вы случайно это сделали и просто вы не заметили, и прошли, и всё. И какие проблемы здесь? Я проблем не вижу.

Ученик: А проблем нет. Просто я понимаю, что всё равно ты это уже сделал и это вот уже там в твою карму попало. А ты типа человек…

Учитель: Ну то есть вы считаете, что, если вы посмотрите на мир презрительным взглядом, что слабый жить не должен, поскольку всё равно уже всё сделали, на карме уже след, поэтому что уж тут прощения-то просить, а? Теперь смотришь: «Ну что? Чего, ещё дышишь? Ну дыши пока». Не надо под бок-то вставать. Получается так?

Ученик: Ну, на самом деле, как посмотреть. А можно и наехать, сказать: «Ну чего ты? Вот теперь у меня карма испачкана. И всё из-за тебя».

Учитель: Испачкала всю карму Мия. Вся карма испачкана. Мия, как вы могли? Вы чем думали, когда туда шли? Всю карму извозила. Только отмыл, только отчистил, вышел – и на тебе, опять!