— Отдохни. Зачем ты себя выматываешь? Почему не хочешь, чтобы всем этим занялись служанки? — раздалось совсем рядом, бархатный притягательный голос, который так монотонно и успокаивающее убаюкивал, заставляя расслабиться.

В нос ударил приятный запах, а исходящее от него тепло, заставляло стадо мурашек бегать по спине. Почему он на меня так действует? Без понятия! Но это впервые, когда я захотела, чтобы он продолжал вот так вот сидеть и что-то говорить. Даже если это и будут упреки, лишь бы продолжать слышать его голос.

— Как я понял, выписанные травы не подействовали? Почему же ты мне ничего об этом не сказала. Я бы что-то да придумал…

И она наверняка, что-то еще говорил, но я неосознанно упорхнула в то самое чудесное и желанное место, где уже которую ночь желала оказаться.

Не помню, что именно мне снилось, но впервые за долгое время, мне было так спокойно. Вот только идиллия длилась недолго, стоило тела коснуться прохлада. В тот же миг, я неосознанно вскочила и схватилась за его рукав. Осмотревшись вокруг, поняла, что нахожусь в собственной комнате.

— А где Ивар? — выпалила я, первое, что больше всего обеспокоило.

— Не переживай, — проговорил мужчина, присев на край моей кровати, — он с Альбом.

Затем его руку легла на мою, которой я все это время продолжала держать альфу за рукав. По ощущениям, прошло около часа не больше, и усталость все еще никуда не делась, от чего я решилась на то, на что бы никогда в здравом рассудке не согласилась.

— Лодин, не мог бы ты побыть немного со мной? Почему-то только рядом с тобой я могу уснуть.

Не ответив ничего, мой собеседник вдруг встал, а затем вышел, очень огорчив меня, из-за чего на глаза накатились слезы, будто только что, меня очень сильно предали. Но не прошло и несколько минут, как в дверях вновь показался альфа с какой-то книгой в руках. Быстро скоротав расстояние между нами, он нагнулся ко мне и вытер влажную дорожку большим пальцем, нежно улыбнувшись и прошептав:

— Ну чего ты. Мне просто нужно было попросить брата покормить Ивара, да и по пути книгу прихватил, — приподняв упомянутое, показал жестом, немного подвинуться. — Надеюсь, ты не против, если я тоже немного отдохну на твоей кровати.

Дождавшись моего неуверенного кивка, он тут же спохватился и добавил:

— Ах да, надеюсь, тебе нравятся легенды, прозы.

Улыбнувшись лишь уголками губ, дождалась, пока он удобнее устроиться поверх одеяла, а затем начнет читать:

— Легенда о Боге Смерти*, — задумчиво озвучил он, открыв первую страницу. — Хм… впервые о такой слышу, хотя, чему я удивляюсь, эта книга принадлежала еще моей маме, и раньше я ее еще не читал.

«В долине, где ветер снежинки вертит

И холод стал полосой, разделяющей жизнь и смерть

И там вырос в деревне аленький цветок

И нынче нету в мире том странней,

Чем бог, возжелавший бы человека.

Он отдал бы девчонке той целый мир

И она знала, но сразу же

Погибало все, что бы он ни дарил

Отвергаемый каждый раз»

Все что он, читал, до меня доходило отдаленно, так как я все это время из-под ресниц рассматривала его профиль, будто впервые, видя этого че… оборотня. С того момента, как их выписал, он очень изменился, и на удивления в лучшую сторону, от чего меня стало тянуть к нему. Нет, не подумайте, не в интимном смысле, а как к личности, как к тому, кто может меня понять и даже поддержать.

«Коль не видели, то поверьте:

И нет в мире печальней

Вдруг полюбившего Бога Смерти.

И он ждал, как приступа

Начитавшись, что однажды

В любви побеждает искренность

И над сердцем даже смерть не властна…»

И се же, сколько бы мне не хотелось, наблюдать за ним, я снова начала проваливаться в мир сновидений. В этот раз, мне снился просто чудесный сон, в котором я оказалась дома. Радостная мама, подросшая племянница, брат и его жена. Мы все были такие счастливые, обсуждая все то, что с нами произошло за этот период времени. Ароматный чай, сладкие шоколадные конфеты, домашняя выпечка.

Вдруг в комнату забегает Ивар, уже заметно подросший, весело лепеча что-то и просясь ко мне на колени, на что я покачала головой и отвела его в ванную вымыть грязные ладошки. А когда мы вернулись, к нам за семейный стол присоединился Подин. И почему-то, мне не показалось это странным, а даже совсем наоборот, правильным. Будто так и должно быть. Но не успела я сесть на свое место, как меня достиг, детский плачь. Но кроме меня, больше никто его не слышал. Направившись на звук, застыла у порога в коридоре, заметив маленькую девочку, которая сидела в уголке, уткнувшись носиком в колени. Подойдя к ней, ребенок тут же поднял заплаканное лицо на меня и прошептал:

— Мама… п-почему мне н-нету… места в т-твоей жизни?

— О чем ты, малышка?

Но в ответ, все вокруг рассыпалось, будто песочный замок, подхваченный буйным ветром, а я провалилась в темную бесконечность, отчетливо чувствуя жгучую боль в груди. Вот только, даже после того, как я очнулась, наводнение не прекратилась, от чего я вскрикнула скрутившись в позу эмбрионом, обвивая колени ручками.

— Лина, — неожиданно послышалось совсем рядом, обеспокоенный голос мужчины.

Но мне до такой степени было больно, что я не в силах ответь. Мужские руки тут же сгребли меня в свои объятия, что-то настойчиво спрашивая и требуя. А я вдруг осознала, что пришло время. Подняв ладонь к глазам, с легких вырвался тяжелый вздох, при том, что лицо наверняка скривилось от всей этой гамы боли. Как и ожидалось, пальцы были прозрачные, как невесомая белая ткань, сотканная умелыми пауками.

— Что происходит Лина?

Но, что я могла на это ответить? Извини Лодин, но я исчезаю, не видишь что ли?

С такими вот мыслями, губы исказились в ухмылке, ног я уже не чувствовала, а вскоре тело покинули все силы, и веки мимо воли, закрылись, когда разум провалился в бесконечное небытие.

И что же дальше? Все? Вот и подошла к концу моя история? Как-то, даже обидно, но… почему… Почему у меня такое чувство, будто я упускаю что-то очень важное?

Пи-пи-пи…

Звук доносился, как сквозь водную преграду. Отдаленно. Но стоило мне мысленно потянуться к нему, как вскоре он прозвучал отчетливее.

Пи-пи-пи…

Странное чувство любопытства, взяло верх, и мне захотелось узнать, не только, кому принадлежал этот звук, но и к чему он может меня привести. Пока за спиной в темноте, не раздалось, знакомое:

— Лина… — ив этом баритоне, было столько горечи, что сердце сбилось с привычного ритма.

Вот только, сколько бы я не пыталась вспомнить, кому же может принадлежать голос, в памяти вырисовывался лишь мрачный, леденящий душу обрыв.

Пи-пи-пи…

Почему-то, мне сразу перехотелось узнавать, кто этот человек, который так настойчиво зовет меня. Предпочитая этому, непонятный тихий писк, повторяющий ритм сердца, который так успокаивал и умиротворял. Хотя, услышь его я немного в другом обстоятельстве, наверняка бы назвала, отвратительным и назойливым.

Вот он уже намного ближе, осталось лишь еще несколько невидимых шажков, как позади, донесся, душу раздирающий детский плачь:

— Ма… Ба-ма… ма-м… ба… — лепетал ребенок, в котором, я отчетливо услышала слово «мама».

Но уже было поздно.

Резко распахнув веки, непривычно яркий белоснежный потолок, больно резанул взгляд, заставляя жмуриться. И как только я привыкла к освещению, тут же осмотрелась.

Больница?

Попытки привстать, обрушилась очередным провалом, так как тело было полностью без сил, будто с него выпили всю энергию. Со стороны, донеслись отдаленные шаги, а за ними и открывающаяся дверь, а затем:

— Дорогая, ты наконец пришла в себя!

— Мама? — самовольно вырвалось из груди, когда самый родной в мире человек стиснул меня в своих объятьях.

Она выглядела уставшей, лицо осунулось, темные круги под глазами. Волосы, наверняка были собраны на скорую руку, так как некоторые пряди выпадали с высокого хвостика.