По сути, Зеркало подсказало решение проблемы, над которым я билась несколько недель. Теперь я знала, как консервировать свои самодельные косметические шедевры. У меня даже голова закружилась при мысли о том, какие перспективы передо мной открываются. Кремы! Эмульсии! Даже сыворотки!

Драконий эликсир сам по себе отличный актив. Кайл, к примеру, тайком лечит им свои подростковые прыщики. А Клара настаивает на нем травы. У меня руки зачесались проверить подсказку Зеркала.

Я совсем забыла про паладина. Велела Зеркалу отключиться (шокированный артефакт беспрекословно подчинился) и вышла в гостиную.

Эйвен уже был там, если и посиневший от свежего снежка, то только слегка.

— У нас много горячей воды, — суховато сообщила ему я. — Совершенно нет необходимости подвергать тело пыткам. Или вы осознанный мученик?

Сразу вспомнился фан Пого, истязавший плоть голодом с утра и ровно до того момента, как Клара вынимала из печи пироги.

— Мученичество не является рыцарской стезей, — с некоторым сожалением заметил Эйвен. — Мы защитники и воины. Я с детства привык к лишениям. Таков удел всякого, кто путешествует ради подвига и достижения богоугодных целей.

— Вы не в пустыне и не в горах, — с раздражением напомнила я гостю. — У нас, у простых людей, не принято отказываться от божьих даров. Что Бог дал – тем и пользуемся. Впрочем, могу пересчитать стоимость проживания, снег у нас все-таки бесплатный.

Рыцарь неожиданно призадумался и, к моему удивлению, выдал:

— Вы совершенно правы, Дева Мара. Нельзя отвергать дары Господа нашего. Я слишком долго служил сильным мира сего и погряз в гордыне.

Парень с покаянным видом поклонился. Я пожала плечами. Интересно, с какими-такими сильными этого мира он до недавнего времени тусовался.

— Как мне вас называть? — спросил тейр Фэрэль. — В первом имени не много почтения. Судя по манерам и речи, вы не из общинников, а из знатного сословия, как и Кайл, и ваша...

—... кузина Аста, — подсказала я. А затем напыщенно процитировала любимую отмазку Клары: — Все мы тут всего лишь служители Драконьего Бога. И дабы обуздать тщеславие, отказались от имен и всякого... личного. Особенно Кайл и малышка Трисс.

Паладин, с его настойчивым подозрительным интересом, намек понял. По крайней мере, в его глазах отразилась закономерная досада.

Я же прихватила торбу с Зеркалом и отправилась в сад. Раньше зависала в соцсетях, в этот раз погуглю в местной инфосфере. Как заряжать артефакт, я теперь знала. Правда, способ зарядки меня не очень устраивал.

Я планировала заняться поиском ингредиентов для моего маленького будущего предприятия по изготовлению косметики, а вместо этого произнесла:

— Зеркало, Зеркало, покажи мою падчерицу Белоснежку. Только, пожалуйста, без взбрыков.

Артефакт послушно изобразил Камиллу, стоявшую на крепостной стене. Королева глядела наверх, ее алые губы были капризно искривлены, взгляд блуждал.

— Что там, в небе? — тихо спросила я, как будто Камилла могла меня услышать.

Зеркало изменило ракурс обзора.

Драконы. Там, в небе, парили драконы. Изумрудные, серые, черные, ярко-желтые, синие – оттенка густого индиго...

Солнце играло на их чешуе, снежные пики гор, окружавших замок Дун, содрогались от громких протяжных криков. Белоснежка каждый раз морщилась и встряхивала волосами.

Нет, это не Зеркало научилось, наконец, нормально транслировать звуки. Крики волшебных существ к изображению добавила моя память.

Вон Болат, иссиня-черный вожак стаи, я привезла его с собой из Северного Гнезда. Он был частью моего приданого. Смешно. Драконы никогда и никому не принадлежали. Болат согласился последовать со мной, чтобы создать новое Гнездо. В старом нескольким вожакам стало тесно.

Справа от него – добродушная дракониха Алация, неизменная подруга Болата. Ее мне подарили послы Амалетина, королевства к западу от Гессланда. Подарили? Неправильное слово. Алация сама захотела переселиться в новое место.

Дети Болата и Алации, еще подростки по драконьим меркам, парят над башнями. Как и другим драконам в таком возрасте, им еще очень интересны люди – до первого в них разочарования.

Покусывая губы, Белоснежка наблюдала за беспорядочным метанием Королевского Гнезда.

— Что вы так носитесь? — раздраженно пробормотала она под нос. — Дьюз!

И снова это были не звуки из Зеркала. Оказалось, что Моргата умеет читать по губам. Весьма полезный навык, учитывая обстоятельства.

На зов королевы явился ярко одетый вельможа. Его я тоже вспомнила. Барон Персиваль Дьюз, адепт Ордена Света, любитель пестрых нарядов. Маленький человечек, который всегда казался смешным щеголем, неспособным на что-то большее, чем следование моде. На самом деле барон был жестким, жадным, несгибаемым и очень мстительным. Многие придворные могли бы рассказать, насколько сильно недооценили его способности… если бы могли говорить из могил.

— Что происходит? — спросила его Камилла. — Я скоро оглохну. Что с драконами?

— Стая опять попыталась покинуть Гнездо, — пояснил Дьюз. — Болат уговорил их вернуться.

— Откуда ты знаешь? Ты не слышащий, — усомнилась Белоснежка.

— С тех пор, как вы назначили меня Хранителем Гнезда, я много наблюдал за драконами и кое-чему научился. Болат укусил Лагайна прямо в полете. Стая повернула и... а вот дальше я не понял, — Дьюз виновато поправил пышный воротник. — Они все начали кружиться над замком. Гнездо уже целый час так орет... Летает и орет.

Лагайн. Узнаю его повадки. Второй по силе, он при каждом удобном случае шел против Болата, но и всегда ему уступал. У драконов свои способы поддерживать иерархию.

В отличие от других крепостей Дун так и не стал центром Гезза. Город вырос чуть поодаль, вокруг храма Драконьего Бога. В стародавние времена именно храм давал столице много больше, чем вотчина Райсванов, семьи, из которой пошел королевский род: защиту, еду в голодные годы, благословение, лечение...

Все это пронеслось в голове с бешеной скоростью. Галата как-то упоминала, что, возможно, воспоминания Моргаты будут возвращаться по мере необходимости.

В том, что в этом пробудившемся кусочке памяти с информацией о драконах и замке имелось много важного, я убедилась через несколько секунд. Я даже поняла, что именно взволновало Королевское гнездо (а также узнала, что при дворе Камиллы имеется дефицит кадров по работе с летучими ящерами) – появление нового детеныша.

Галата торжествующе взревела. Ее вопль провозглашал, что Маленькое Крыло, будущий грозный и великий Валат, надежда людей и драконов, Миротворец и Посредник, явил себя миру.

Кусочек скорлупы вывалился наружу. Яйцо потеряло прежнюю яркость и теперь казалось обугленным.

В дыру высунулась любопытная мордочка. Пупырышки на носу Валата еще не превратились в жесткие шипы, как у его матери, и выглядели очаровательно. Все мы умиленно ахнули.

Малыш окинул нашу живописную, немного растерянную группу подозрительным взглядом и вопросительно пискнул.

Галата что-то ему ответила. Истинного языка драконов я не понимала. Да и никто не понимал, даже жрецы Драконьего Бога. Тарун объяснял это так: ящеры общались с людьми на своем самом примитивном наречии, а остальное, по понятным причинам, было нам недоступно.

Я надеялась, что фраза Галаты означала что-то вроде «Это люди, они наши друзья. Запомни: друзей не едят», а не звучала как «А это те самые придурки, из-за которых я все время отвлекалась и бросала тебя одного».

Наконец, яйцо окончательно растрескалось, рассыпалось, и Валат кубарем выкатился наружу. Галата любовно подхватила его за складочку на загривке и поставила на еще не твердые лапы.

Новорожденный громко зачирикал, расправляя крылышки. Сейчас прозвище Маленькое Крыло подходило ему как никогда лучше. Но я была уверена, что в итоге из крошечного алого комочка вырастет огромный и грозный ящер.

Что-то будто толкнуло меня в спину. Я упала на одно колено, склонив голову перед будущим Великим Валатом. Остальные последовали моему примеру. И Эвейн тейр Фэрэль, маячивший неподалеку, тоже, к моему удивлению, почтительно поклонился новорожденному.