– Пускай тебя не смущает моя откровенность! Ты уже узнала достаточно, чтобы покинуть мир живых и переселиться в царство мертвых. Однако я не хочу тебя убивать… – Тибар сделал паузу, – …ты мне нужна! Тебе сопутствует Удача, а в благосклонности этой капризной дамы мы сейчас ой как нуждаемся!

– Мне?! – не только голос, но и лицо девушки, и ее неуклюжее движение рук свидетельствовали об искреннем, неподдельном удивлении.

– Именно тебе! – кивнул Ортан. – Давай посчитаем вместе! Ты появилась возле гостиницы, когда в ее дворе резвился гаржа, существо мерзкое, безжалостное и опасное, но тебе удалось убежать! Это раз, – вельможа загнул палец. – Убийца настиг тебя и вот-вот перерезал бы глотку, но тут появились мы… А вот опоздай я со слугами всего на несколько мгновений и… Это два! – вновь загнул палец Тибар. – Ты одна из немногих, кто пережил встречу с вампиром и вышел из подземелья Вернарда на своих ногах. Это сразу три и четыре! Я собирался убить тебя, как только ты отдала нам свиток, и что из этого вышло?! Ты услышала музыку, которую обычные смертные не слышат. Ты забралась на крышу и вступила в бой с перевертышем, да еще вооруженным флейтой манипуляции, инструментом, способным управлять другими людьми, но против тебя оказавшимся бессильным. Конечно, тебе кто-то помог. О твоем тайном союзнике не спрашиваю, поскольку уверен, что ты все равно не знаешь, кто подарил мясистому заду Арториса магический болт, но все равно это уже чересчур для обычной городской девчонки. У меня пальцы на руках заканчиваются, чтобы твое везение счесть, – рассмеялся Тибар, – а на ногах, извини, загибать неудобно, да и выглядит отвратно. И ты все пытаешься меня убедить, что тебе не везет?! Мне бы хоть половину, хоть треть твоей удачи, и Висвард, да что Висвард, уже все королевство давно было бы чисто от нежити!..

Порой бывает так, что чем больше убеждаешь человека в том, что у него все хорошо, тем больше он впадает в отчаяние. Считающий себя обреченным держится из последних сил и прячет жалость к себе в дальний уголок сознания, но стоит лишь забрезжить надежде, как накопившиеся эмоции берут верх и прорываются наружу. Танва не просто заплакала, а неожиданно заревела навзрыд, даже не удосужившись закрыть лицо руками, как это обычно делают женщины. Тибар был удивлен такой странной реакцией, но ему хватило ума подождать и не мешать девушке намочить слезами свой новый наряд. Когда же поток соленой жидкости ослаб, вельможа заговорил снова, но уже более мягко и менее напористо.

– Какая же ты все-таки вредная! – неожиданно заявил Тибар, с насмешкой, но с добротой во взоре глядя на пытавшуюся вытереть слезы белошвейку. – Сначала пыталась продырявить глазками пол, а теперь хочешь, чтобы доски прогнили? Тебе незачем печалиться, впереди тебя ждет прекрасная жизнь в достатке и уважении. Ты останешься в Доме Ортанов и не будешь больше днями напролет колоть свои нежные ручки иглой ради тугости кошелька жадного хозяина! Ты только делай, что я прошу, и устроишь себе сладкую жизнь!

Танва повернула голову и испуганно уставилась на вельможу. Тибар понял, что его слова прозвучали чересчур двусмысленно, и решил успокоить превратно истолковавшую смысл сказанного дуреху.

– Нет-нет, ничего непристойного от тебя не потребуется! – заверил граф. – Просто точно выполняй мои указания и подальше спрячь своенравие! Ортаны добры к тем, кто нам служит верой и правдой! Не веришь, поди спроси любого в людской!

– А… а что я делать-то должна? – пробормотала девушка, наконец-то поверившая, что красавец-хозяин не посягает на ее честь и достоинство.

– Пока что сущую малость, – усмехнулся Тибар. – Иди и отдыхай! Тебя отведут в комнату, которая пока что будет твоей. А если будешь хорошо служить, потом что-нибудь получше подыщем! Несколько дней будешь всего лишь сопровождать меня. Мне не нужны твои руки, они слишком слабы, чтобы держать оружие; мне не нужен твой ум, он слишком медлителен, но пусть меня сопровождает твоя Удача! Ну как, девица заплаканная, согласна на пару дней стать моим талисманом?

Хоть слова Тибара и обидели Танву, но девушка предпочла не уделять им особого внимания. Почти все вельможи считают глупцами тех, кто ниже их происхождением и положением. Поскольку иного выхода у белошвейки, по сути, и не было, она молча кивнула в знак согласия и поднялась с табурета, лишь на долю секунды опередив приказ нового хозяина: «Ступай!»

Едва дверь за девушкой закрылась, как графские покои сотряс громкий хохот, однако смеялся не Тибар. Гобелен на стене отъехал в сторону, и из скрытой за ним ниши появилась огромная и неуклюжая фигура главного палача, слышавшего весь разговор от первого до последнего слова.

– Ну ты даешь! Ну ты и мастак врать. Во, наплел дурехе! Я аж себя каким-то святошей почувствовал… Борьба Добра и Зла… Грозная рука Небес!.. – произнес Вернард после того, как справился с приступом неуемного и чересчур громкого смеха.

– К чему утруждать правдой мозг того, кто все равно ее не поймет по причине своей ограниченности? – философски изрек Тибар. – Гораздо проще наврать! Ложь почти всегда выглядит правдоподобно. С каждым человечком нужно изъясняться на доступном ему языке, тогда не происходит подсознательного отторжения. Эта простушка, как, впрочем, и все горожане, видит мир таким, каким его нарисовал самый изощренный художник – Церковь. Зачем портить девушку, зачем вырывать ее сознание из мирка красочных грез и иллюзий?

– Она тебе нужна для ритуала? – спросил Вернард, отбросив смешки и став совершенно серьезным. – Я угадал?

– Отчасти, – уклончиво ответил граф. – У нас осталось мало времени, чтобы искать другую подходящую девицу. До срока исполнения всего несколько дней, а у нас еще столько забот. Нужно вернуть Армантгул со свитком, нужно успеть устранить гаржей и того таинственного стрелка, о котором мы практически ничего не знаем, кроме того, что он знаком с магией и любит впустую тратить магические болты.

– Так, может, пока подержать ее в темнице? Возиться с дурехой – лишние хлопоты! – предложил палач.

– Не скажи, – покачал головою Тибар, – не во всем я ей наврал. Этой глупышке действительно сопутствует Удача. Попробуем, старина, немного погреться в ее лучах! Ты лучше скажи, удалось разговорить Арториса?

– Запел соловьем голосистым, – хмыкнул палач, немного расстроенный тем, что хозяин усомнился в его способностях. – Сам в подземелье спустишься иль коротышку сюда тащить?

– Сюда, – с запозданием на пару секунд кивнул Тибар, уже погрузившийся в иные мысли. – И не забудь прихватить с собой пару бутылок да карту Висварда, она нам понадобится…

– Да, винцо тоже лишним не будет, – поддакнул палач и поспешил как можно быстрее исполнять волю своего господина.

День служителя Господа полон забот, в особенности если ты не рядовой священник и в твоем ведении находится не одна, а более двух десятков паств, разбросанных по всей провинции. Одно дело просто читать молитвы да проповеди, а совсем другое – следить за огромным хозяйством, отвечать не только за духовность прихожан, но и за честность святого воинства, в рядах которого нет-нет да и найдется паршивая овечка, присваивающая подаяния, торгующая отпущением грехов или банально ворующая припасы с монастырских складов. Одним словом, носить сутану епископа хоть и почетно, но ужасно хлопотно. Преподобный отец Варбленс знал об этом не понаслышке, поскольку уже десятый год тащил в одиночку тяжелый груз хозяйственных, духовных, политических, торговых и прочих забот.

Тот день был для Епископа Деленрузского особенно труден. С самого раннего утра Варбленс был на ногах и лично руководил освящением улиц после устроенного Ортанами побоища с нежитью. Оно проходило тайно, как только слуги графа убрали тела, подобрали оружие и смыли кровь с мостовой. Прочесть молитвы несложно, но, кроме повторного освящения, нужно было задуматься и о последствиях мирских. Во избежание распространения нежелательных слухов, которые непременно расползлись бы по городу, пусти он дело на самотек. Священникам и трем десяткам рыцарей ордена Святого Поклона пришлось силой собрать всех окрестных жителей в соборе, где Его Святейшество в течение двух долгих часов должен был осквернять своды храма и свои уста ложью.