– Нет, но воняет жутко! – соврал Тибар, титаническим усилием воли сдерживая слезы, которые вот-вот должны были хлынуть из глаз. – Из чего ты только готовишь эту пакость?!
– Тебе действительно интересно? – лукаво усмехнулся врачующий палач, возможно, ненароком перепутав пациента с жертвой. – Так я расскажу… берем три крысиные лапки, мелко толчем их, затем перемешиваем с…
– Прекрати, – простонал Тибар, едва сдерживая подкативший приступ тошноты.
– Вот и нечего, Сиятельство, всякие праздные вопросы задавать! – обращение «Сиятельство» прозвучало в устах палача как-то странно, то ли с легким оттенком издевки, то ли с едва заметным намеком на упрек. – Спросил бы что по существу, иль недостойно для графа вести важные беседы с палачом?!
– Палач палачу рознь! – уклончиво ответил граф, старавшийся свыкнуться с новым неприятным ощущением, занявшим место рези: раны как будто сковало льдом. – Но хочешь серьезные вопросы, так изволь! Какие у нас потери? Что сказал Арториус, и как это девке удалось так его уделать?
По похожему на гладкую поверхность шара лицу палача, которое сложно было назвать выразительным, всего на долю секунды промелькнуло некое подобие недовольной гримасы, а затем оно вновь стало идеально ровным и совершенно безразличным. Наверное, в отместку за чересчур сложные и неприятные вопросы лекарь Дома Ортанов угостил своего хозяина и благодетеля новой порцией холодящей мази…
– Погибли почти все… – несмотря на вырвавшийся из уст господина стон, громила аккуратно размазал слизь, и лишь затем снизошел до ответа. – Выжили только трое из второго отряда. Из тех, кто был с тобой, выкарабкался один Тинс, но на него в ближайшие недели не стоит рассчитывать… Раны слишком серьезные, ходить за всеми, как за тобой, я не могу, да и снадобий с лекарствами мало. Ты же из поездки ничего не привез, запасы нечем пополнить! Хорошо, что девка толстяка-веселушника с крыши спихнула, а то б и те парни щас под землей были… Ребята ей очень за подмогу благодарны! Уж думали помирать, а тут «марионетки» вдруг будто застыли, да и разлагаться прям на глазах начали…
– Я понял, понял! Что говорит Арторис?!
Пытавшийся сконцентрироваться на раздумье мозг вельможи требовал конкретной информации, фактов… Слишком подробный отчет Вернарда начинал бесить Тибара, поэтому он дал волю нервам и впервые за очень долгое время позволил себе прикрикнуть на слугу. Проявление пациентом господских манер явно не понравилось лекарю, внешне он не подал вида, но отвечать стал намного резче, даже, пожалуй, дерзко…
– Арторис ничего не говорит, поскольку я его еще не допрашивал! Времени не было, тобой вот занимаюсь…
– Так поручил бы кому! Неужто ты не понимаешь, как это важно?! – взбешенный нерасторопностью и недальновидностью Вернарда, граф перешел на крик и попытался подняться, однако могучая рука палача буквально вдавила его ослабевшее тело обратно в постель.
– Лежать! – прикрикнул на вельможу палач, а затем произнес по-прежнему спокойно, даже немного нараспев: – Подручным своим я Арториса не доверю, опыта у них еще достойного нет, а паскудник потрепан… досталось ему шибко: и от девки, и от кое-кого еще… Пущай отлежится, пока я с тобою закончу, посплю да пожру, а то какой день, какую ночь на ногах, а…
– Что значит «от кое-кого еще»?! – обратил внимание граф на весьма обтекаемую формулировку, естественно, пропустив мимо ушей жалобы слуги на то, что он слишком много работает…
– Видишь ли… – замялся Вернард. – Когда наш «гость» с крыши упал, выглядел он уж больно отвратно. Мы торопились, пакостник дышал, ну, мы его в мешок и сгребли… некогда было его ранения осматривать, да и охотников не нашлось…
– Короче! – снова стал терять терпение граф.
– Как скажешь, – флегматично пожал плечами Вернард, за долгие годы службы привыкший к вспыльчивости и отходчивости господина. – Седалище у подлеца разворочено все, аж мясо в ошметках да кость наружу… Зубки у девчонки слабенькие, человеческие, она его так искусать не могла, значит…
– Еще короче! – потребовал граф.
– Болт ему в зад вогнали! – не выдержал и вдруг рявкнул палач, отчего в маленькой спаленке погасла добрая половина свечей. – А другого ответа не вижу! Не простой болт, а магический, жгло его изнутри, понимаешь?! Вот он сам свою драгоценную полупопицу и разодрал, пытаясь его выдрать! Когда такая боль, сам себя в клочья разворотишь!
На лице вельможи появилось недоумение, впрочем, иной реакции рассказчик и не ожидал. Воспользовавшись возникшей паузой, Вернард стал аккуратно убирать скляночки с мазью в стоявший на столике ларь. Исцеление хозяина было успешно завершено.
– Кто? – изрек Тибар после непродолжительного раздумья, в ходе которого он тщетно пытался понять, кто же пришел на помощь простолюдинке, кто спас ее от верной смерти на крыше.
– А мне почем знать? – пожал плечами палач. – Магическим оружием пользуются многие. Долго что ль, умеючи, заклятие на болт наложить? Вампиры, тристоры, карвки, те же гаржи, да только безликие сами Арториса на пакость против нас подбили. Смысла им не было своему же союзнику вредить; а из всей остальной нежити в Висварде лишь вертихвостка Виколь где-то рыщет…
– Нет, помогать кому-то – это не в ее духе! – отрицательно покачал головою Тибар. – Вампиры настолько себялюбивы, что шевельнуть ради кого-то пальцем для них подвиг. Виколь можно смело исключить.
– И кто ж тогда остается? – вскинул брови Вернард.
– Мог колдун какой в город пожаловать или, точнее, его слуга… Ученые мужи редко когда сами за работу берутся!
– Не-е-е, на это не похоже! – интенсивно замотал головою палач. – Если б маг иль колдун заклятие накладывал, заморыш наш заживо сгорел бы, а так ему мяско лишь чуть-чуть пожгло. Не колдовская эта работа… – с толком заявил Вернард, а затем важно добавил: – Не та сила чар!
– Кто ж тогда за девицу вступиться мог? – размышлял вслух Тибар. – Благородный рыцарь, что ль, какой иль…
Собеседники переглянулись. Версия о вмешательстве странствующего воителя-идеалиста, борющегося за справедливость и приходящего на помощь всем страждущим, естественно, не была воспринята всерьез. Оставалось лишь одно, но как раз этого варианта оба и боялись.
– Инквизиция, – наконец-то Вернард произнес зловещее слово, буквально повисшее в воздухе.
– Нет, не может быть, – стараясь сам себя убедить в абсурдности подобного предположения, замотал головою граф. – Варбленс нам непременно сообщил бы. Церковь в союзе с нами, мы ей нужны… Они бы не посмели.
– Церковь что Двор! Сколько голов, столько и мнений! Так папаша твой, да помогут ему Боги с болячкой справиться, любит говаривать! – со знанием дела изрек палач, убирая со стола ларь с лекарствами и водружая на него бутылку вина. – Великий Инквизитор мог прислать миссионера, а уж зачем и почему?.. – грузный громила развел руками, давая жестом понять, что подобные важные вопросы выше понимания простых людей, как он.
– Ладно, допустим, ты прав, – нехотя пошел на попятную Тибар. – Давай, разливай лекарство! Надо еще разок положеньице наше поганое осмыслить!
Вернард давно практиковал в Доме Ортанов целителем, а поэтому точно знал, как следует лечить своих господ. Процедура обработки поверхности ран была успешно завершена, а значит, пришел черед принимать лекарства вовнутрь. Как по мановению волшебной палочки, из-под стола появилась еще пара бутылок, две кружки и небольшой, еще теплый цыпленок, слишком маленький, чтобы наесться и погрузиться в сытую дремоту двоим взрослым мужчинам, но в самую пору, чтобы закусить.
По-прежнему обнаженный граф сделал над собой усилие и сел в кровати, а тем временем его милосердный врач разлил по кружкам вино и с хрустом переломил пополам цыпленка. Ложек, вилок и ножей у собутыльников не было, однако это ничуть не помешало трапезе. Родовитые господа и их приближенные – те же самые люди и пользуются столовыми приборами лишь во время официальных торжеств. Первый удар кружки о кружку, первый глоток, первый вкус мяса на языке, первая косточка, брошенная под стол, и важный разговор начался!
