В будущем его полностью отреставрируют, потратив какую-то совершенно невозможную сумму денег. Сейчас же это были практически развалины.

Людей здесь по сравнению со столицей почти не было, зато было много ларьков и маленьких магазинчиков. А вот привычных мне сетевиков на нашем пути не встретилось совсем. Возможно, какие-то точки уже работали, но ещё не успели захватить всё вокруг.

— А вот мы и пришли, сынок, — наконец, сказала мама показывая рукой на самую обычную пятиэтажную хрущёвку, — помнишь наш дом? — с надеждой спросила она.

Я покачал головой и изобразил напряжённое лицо.

— Смутно…

— Ну, ничего страшного, не волнуйся! — тут же забеспокоилась она, — вспомнишь ещё, всему своё время! Пойдём скорее, я уже замёрзла. Заходи в подъезд, третий этаж…

Мы быстро поднялись, и, открывая дверь, она заботливо объяснила:

— Смотри, сынок, тут так просто не открывается. Нужно повернуть ключ, и одновременно толкнуть дверь. А потом уже потянуть её на себя. Хочешь попробовать?

— Да нет. Я всё понял, не беспокойся, мама, — улыбнулся я ей.

— О, ботинки Веры стоят, значит дома… а это ещё что⁈

Я посмотрел куда она с таким удивлением уставилась и увидел две пары тяжёлых мужских берцев прямо у порога.

— Похоже, у сестрички гости, — прокомментировал я.

Мама решительно разулась и прошла в квартиру.

Я последовал её примеру, попутно осматриваясь. По обстановке квартиры было сразу видно, что жили здесь небогато, но и какого-то ужаса вроде облупленных стен или рваного линолиума я не наблюдал. Наоборот, всё было в меру уютно и чисто. Ну, до тех пор, пока я не дошёл до кухни. Там за столом, накрытым весёленькой цветастой клеёнкой сидели два изрядно захмелевших лба. Обоим где-то лет по семнадцать, да ещё и выряженные как худшие представители неформальной тусовки. В грязных рваных джинсах, причём я даже не был уверен, что они их порезали самостоятельно, а не затаскали, и в замызганных футболках, которые не стирали явно больше недели.

У одного из них голова была наполовину выбрита, видимо, в особых случаях, он поднимал на ней ирокез. Другой отличился тем, что не оставил у себя на лице ни одного места свободного от пирсинга. Уши, бровь, нос, губа… пробито было всё.

На столе перед ними стояло несколько разливных баклашек пива и пара пакетов дешёвого портвейна.

— Кто вы такие? И что здесь делаете⁈ — испуганно вскрикнула мама, а потом громко закричала, — Вера!

Но это и не понадобилось. Сестрица уже сама вылетела в коридор из закрытой комнаты, разъярённая как фурия.

— Это что вы здесь делаете⁈ — закричала она, пока я её разглядывал.

В принципе, встретив её дружков, я не сильно удивился и тому как выглядит она сама. Это была худая девчонка пятнадцати лет, которая очень хотела казаться постарше и покруче, в её понимании, конечно. У неё были ультра-короткие волосы красного цвета, топорщащиеся ёжиком и густо подведённые чёрным глаза. Одевалась она под стать своему образу. Драные на коленках джинсы, к счастью, более чистые, чем у панков, которых она привела в дом, и толстовка оверсайз с изображением Сида Вишеса.

— Что это значит… — опешила мама, — мы вернулись домой. В наш дом! — повысила она голос.

— Ты никогда так рано не возвращалась, — продолжала зло выговаривать ей Вера.

Я же, пропуская её истерику мимо ушей, подошёл к парням на кухне и угрожающе-дружелюбно предложил:

— Сгребайте своё бухло и проваливайте отсюда. И, чтобы больше я вас в этом доме не видел. Ясно?

Я ожидал, что в ответ на это может последовать агрессия, но даже в этом, пока что совсем ботанском теле, два стрёмно одетых сопляка не вызывали у меня каких-либо опасений.

Хотя тот что с ирокезом поднял на меня мутноватые от выпивки глаза и всё-таки попытался что-то враждебно промычать в ответ, но чувак с пирсингом оказался потрезвее и, видимо, поумнее, так что взял всё в свои руки.

Быстренько собравшись он, придерживая шатающегося и всё ещё пытающегося возмущаться дружка, проскользнул вместе с ним в коридор мимо ругающихся матери с дочкой.

Но Вера этого оставить без внимания, конечно, не смогла, переключившись теперь на меня:

— А ты-то куда лезешь? Иди дальше свою херню зубри, задрот! Какого хрена ты припёрся и свои порядки тут диктуешь? Ты чо, папочка тут нашёлся? Не лезь к моим друзьям!

Она подскочила ко мне словно маленькая противная собачонка, истошно лающая и готовая вцепиться мне в горло, дай я такой шанс.

— Я твой старший брат. И никаких попоек в этом доме больше не будет, что бы ты себе об этом не думала.

— Да пошёл ты! Скотина! — завизжала она, после чего попыталась меня ударить кулаком в живот, но я перехватил её руку.

Тогда она недовольно вырвалась и, оттолкнув в сторону мать, так, что та чуть не отлетела к стене, убежала обратно в свою комнату громко хлопнув дверью и уже из-за стены громко выкрикнув:

— Ненавижу вас!

Сразу же после этого оттуда загромыхала музыка.

Мама, зажмурилась, на секунду закрыла лицо руками, а потом медленно, как сомнамбула прошла в тесную кухню, машинально взяла с раковины тряпку и также механически начала протирать стол, при этом тихо бормоча что-то вроде:

— Прости, сынок, за эту сцену, видно что-то я с ней упустила, проглядела…

Но из-за музыки я разобрал едва ли половину слов. Впрочем, всё и так понятно.

Да уж. Этой девчонке определённо не хватает воспитания. Но в этом явно не вина мамы, которая зашивается на работе, пытаясь прокормить эту неблагодарную недопанкушку и её брата, меня то есть.

Нет. При мне она так себя вести не будет. Хотя я и не её настоящий брат, но такого неуважения ни к себе, ни к матери не потерплю.

Я решительно направился к двери в её комнату, попутно отметив, что оба её дружка уже убрались отсюда, вот только… либо кто-то из них ушёл босиком, либо эта малолетняя дрянь скрывает в своей комнате ещё кого-то. Потому что я заметил у порога ещё одни «гады», на которые раньше не обратил внимания, потому что они стояли в углу, который не просматривался при входе.

Теперь желание войти к сестре стало ещё сильнее. Я толкнул дверь. Закрыто. Чёрт, таким проблемным подросткам, как она, замки вообще не полагаются. Не заслужили.

Ну, ничего, сейчас я это быстро исправлю.

— Отвалите! — истошно кричала сеструха, пока я вскрывал примитивный замок, — какого хрена ты творишь урод⁈ Убери руки от моей двери! Я тебе сейчас морду набью, скотина!

— Заткнись, — не выдержал уже я, открывая дверь.

Да и вообще хотелось приложить её пожёстче. Всего за несколько минут знакомства она уже успела меня достать. Но не собачиться же с ней на её языке?

К моему удивлению, в комнате сестры никого кроме неё не оказалось. А вот сама обстановка вокруг выглядела очень предсказуемо. В первую очередь в глаза бросались буквально десятки плакатов разных групп, из-за которых было почти невозможно разглядеть обои. В остальном мебель была типичной. Кровать, шкаф для одежды, стол для уроков, но на котором уроками явно давно не занимались, а вот два стакана с пивом красовались как будто так и надо. Там же стоял и кассетный магнитофон средних размеров.

А к одной из стен прислонили разрисованную маркерами акустическую гитару. Интересно, это она играет или кто-то из её дружков забыл?

— Сядь, — грубо приказал я сестре, а сам прошёл к столу и выключил магнитофон.

Вера, правда, и не думала слушаться.

— Какого чёрта ты ворвался и тут распоряжаешься⁈ Это моя комната!

Она сделала попытку снова включить песню, но я ей не дал, мягко отодвинув в сторону.

— Сядь. Или хочешь вообще остаться без музыки?

— Да что ты о себе возомнил⁈ — снова возмутилась она, но поймав мой взгляд, осеклась, видно не привыкла видеть брата таким.

— Ладно, — буркнула она и села, — чего ты хочешь?

— Извинись передо мной и мамой. Сейчас же.

— Хорошо. Извини, — процедила она, а затем громко крикнула, — Мам, извини! — Доволен?

Однако, я всё ещё не был уверен, что её внезапная покладистость искренняя. Два стакана и ботинки у порога…