— Можно всю жизнь не работать, — проворчал я, имея в виду сумму награды.

Этих двух с половиной тысяч и в самом деле хватило бы на скромное существование до самой старости. Очень скромное, но всё-таки.

— Поезжай за Хейзом, и жизнь твоя будет очень короткой, — мрачно сказал незнакомец.

Звучит как вызов. Две с половиной тысячи баксов мне точно не лишние, так что я крепко задумался, сжимая в руке пустой стакан. Будь я полностью трезв, может, даже и не подумал бы браться за это дело, но выпитое на голодный желудок виски немного расплавило мне мозги и лишило способности адекватно мыслить.

— И сколько у него людей в банде? — спросил я.

— Кто бы знал! Ну человек десять точно есть, может, больше, — пожал плечами бармен.

Приемлемо. Пьяному и море по колено, что уж говорить про десяток бандитов. В двух кольтах у меня двенадцать патронов, этого должно хватить. Каждому по одной пуле, всё по-честному. А после того, как мне заплатят за Хейза, можно будет позволить себе и вагон первого класса в поезде до Денвера, и новый костюм со шляпой, и вообще, что только пожелаю.

— И где этого Хейза видели в последний раз? — спросил я, прикончив ещё один стакан виски.

— Неужто за ним собрались, мистер? — удивился незнакомец.

— Почему бы и нет, — сказал я.

— Неподалёку от Спирвилля видали, — сообщил бармен. — Но я бы на вашем месте поостерёгся туда идти.

— Именно поэтому вы не на моём месте, — улыбнулся я.

В голове шумело, я уже не вполне следил за языком. Я рвался вперёд, к подвигам, к новым свершениям, за двумя штуками баксов. Будь я трезв, я бы вежливо распрощался и вышел, но виски сегодня говорило вместо меня.

Думаю, бармен видел достаточно пьяного бахвальства, чтобы не воспринимать меня всерьёз, но я-то говорил всё это максимально честно и открыто, говорил всё, что думал на самом деле. Пожалуй, взять Билла Хейза живым или мёртвым будет делом чести, раз уж местные не могут справиться сами.

Одно из моих преимуществ по сравнению со здешними законниками — я не привязан к одному месту, и бандиты не могут давить на меня через мою семью, друзей или близких. Частая история, когда излишне ретивому шерифу ночью могут подпалить дом или взять в заложники его родных, пока сам шериф в отъезде. Вот многие и балансировали между тем, чтобы поддерживать порядок на вверенной территории и тем, чтобы не попасть в неприятности. Только такие одиночки как я или маршал Милтон могли спокойно действовать, в рамках закона или за его пределами.

— На Хейза два раза людей собирали, облаву, — сообщил незнакомец. — Чует опасность, сволочь, точно зверь лесной.

Да-да, обязательно. Кто-то из городских проболтался, вот и вся чуйка.

— В первый раз чудом ушёл, помощника шерифа ранил, — продолжил незнакомец. — На второй раз просто не нашли его, только костры потухшие. Тёплые ещё.

— Понятно, — брякнул я.

Даже если он и впрямь чует опасность, то я вряд ли прохожу по этой категории. Одиночка-законник для такого матёрого волчары, как Билл Хейз, это скорее мелкая неприятность. Досадное назойливое упущение.

Тем интереснее будет его взять.

Промелькнула мысль попробовать кинуть клич и собрать людей на третью облаву, но я быстро понял, что это плохая затея. Информация о ней просочится к Хейзу раньше, чем мы выйдем из Додж-Сити, к гадалке не ходи. Ладно, сперва можно сходить к Спирвиллю на разведку, поискать следы их пребывания.

Десять человек с лошадьми непременно оставят массу следов. Не могут не оставить. Опасно, конечно, разнюхивать что-то прямо перед носом у банды, но мне нужно было потренироваться на них, прежде чем лезть к банде Мартинеса в Колорадо. Башка у меня уже зажила, второй раз я на дешёвые трюки не куплюсь, но всё равно, мне нужна была тренировка.

Решено, завтра иду брать Уильяма Хейза. Если не помру с похмелья после здешней бормотухи. Я поднялся из-за стойки, швырнул на неё мешочек золотого песка, не глядя на суммы, нетвёрдым шагом отправился прочь из салуна.

Несмотря на то, что уже начинало темнеть, а солнце готовилось укрыться за Скалистыми горами, прячущимися за горизонтом, Додж-Сити продолжал кутить. Лишь малая его часть готовилась отойти ко сну, для большинства же всё только начиналось. Пьяные ковбои бродили по улицам, распевая похабные песенки, из окон борделей полуголые девицы зазывали клиентов, какой-то парнишка с бутылкой джина в руке пытался напоить им лошадь под выкрики и хохот своих дружков.

Я взгромоздился на Ниггера, получилось это только со второго раза. А потом отправился на поиски ночлега. Отелей, гостиниц, постоялых дворов и прочих мест, где можно бросить кости на ночь, в Додж-Сити тоже хватало. Я тронул пятками жеребца, начиная насвистывать прилипчивую мелодию из детства про то, как косил Ясь конюшину.

Голова наутро раскалывалась так, будто мне в темечко вбивали двадцатисантиметровый гвоздь. Хорошо хоть, в тазу для умывания оказалась налита чистая вода, так что я попил прямо из него, и похмелье немного отступило.

Переночевал я в недорогом отеле, и в нём имён никто не спрашивал. Есть деньги — вот тебе ключи от номера, нет денег — иди спать на конюшню или в чистое поле. Деньги у меня пока ещё водились. Ключи я сдал сонному портье, дежурившему всю ночь внизу, позавтракал там же, скромно, тостами с джемом и кофе, после чего вновь выехал на улицы Додж-Сити.

В девятом часу утра они оказались удивительно пустыми, большинство гостей города отсыпались после бурно проведённых ночей. И я их прекрасно понимал, но привычка к ранним подъёмам оказалась сильнее.

Вчерашняя затея взять Уильяма Хейза с его бандой немного потускнела после ночи, и на трезвую голову казалась уже не такой привлекательной, но что-то в этом всё-таки было. Вот только я не представлял пока, как его выследить, не привлекая к себе внимания.

Местность здесь была ровной, как бильярдный стол, и такой же зелёной. С высоты седла просматривалось всё до самого горизонта, на несколько миль вперёд, и меня заметят гораздо раньше, чем я вообще смогу обнаружить бандитов.

Я спросил у одного из немногочисленных прохожих, как проехать к Спирвиллю, и меня отправили вдоль железной дороги на северо-восток, мол, не заблудитесь. Хороший ориентир.

Железная дорога прорезала степь стальными рельсами, небольшая насыпь из серого щебня ясно отделяла её от остальной земли. Вдоль железки тянулась и обычная дорога, грунтовая, по которой я и отправился.

Степь да степь кругом. Ровная, плоская, ветреная. Ветра здесь и в самом деле проносились лютые, такие, что мне регулярно приходилось хвататься за шляпу, чтобы её не сорвало очередным порывом ветра. Неудивительно, что здесь рождались самые сильные и разрушительные торнадо. Здесь даже деревьев почти не было, лишь иногда виднелись небольшие кустарники. Даже нигде толком не спрятаться, разве что падать в высокую траву, к сусликам и кротам.

Навстречу мне, исторгая клубы чёрного жирного дыма, прошёл паровоз, тянущий тендер с углём, три закрытых грузовых вагона и три пассажирских в хвосте поезда, подальше от смога и дыма. Я даже остановился поглазеть на это чудо техники, вид крутящихся колёс, дыма из трубы, заклёпок и чугуна по-настоящему завораживал. Стимпанк, самый натуральный. Паровоз ехал медленно, громыхая сцепками и колёсными парами, и я даже заметил, как из окон пассажирских вагонов на меня смотрят седые джентльмены и молоденькие барышни.

Все они ехали на запад, в Колорадо и дальше, в Калифорнию, за золотом, богатством и лучшей долей. Когда-нибудь потом я буду так же глазеть из окна вагона на мелькающие станции, деревушки и городки.

В Спирвилль я прибыл ещё до полудня, ехать было недалеко, всего лишь километров двадцать вдоль железнодорожной насыпи. Даже пешком можно пройти без особых усилий, а верхом на лошади это и вовсе — раз плюнуть. Сам городок ничего особенного из себя не представлял, обычная железнодорожная станция. Несколько домов местных жителей, салун, кузница, магазинчик. Всё его существование неразрывно было связано с железной дорогой, да и жили здесь, как я понял, рабочие этой же самой дороги. Ещё один типичный городок из единственной улицы.