— Смотрю, вы совсем загнанные, поэтому сделал успокаивающий чай на травах. Собирал с любовью.

Варвара благодарно забрала у него кружку и тут же отпила. Богдан просто вертел ее в руках и думал.

— Я слышал обрывок разговора. Не думайте, не подслушивал. Нужно дождаться рассказа Мрака. Зачем строить неверные выводы?

Епископ пожал плечами, отхлебнул чай.

— Пожалуй, ты прав.

Мрак пришел в себя ближе к утру. Всеволод молниеносно напоил его чаем, принес пару хлебных лепешек с кашей и никого во время трапезы не пускал. Ясновидец не знал, как реагировать на такое проявление заботы, но возмущаться не стал. Все покорно доел и допил, а потом все собрались на кухне за столом. Вятко кидал на Варю злые взгляды, но после того, как Богдан влепил ему подзатыльник, уставился в стол.

Ясновидец догадывался зачем они все собрались, поэтому сразу описал все, что видел.

— Значит все-таки твоя мать связана с ведьмой.

— Зато мы знаем имя. Это уже что-то, — воспрянул духом Всеволод, — если это моя мать, то я на вашей стороне. И не важно демон я или нет, но я всегда буду с вами. Не гоже так поступать с людьми. Сила дарована нам для благих целей.

Богдан смерил его тяжелым взглядом.

— Скажи это ведьме! Для благих целей, — процедил Вятко.

— А что она плохого сделала? — заступился Сева, — за это время, что она сделала? Похоже ты делаешь больше плохих дел, чем она!

— Это моя работа!

— Это твоя месть!

— Прекратите оба! — Мрак стукнул кулаком по столу, — Варвара, прокляни его, чтобы он никогда больше не заговорил!

Вятко насупился.

— Каким бы придурком он не был, я не буду проклинать, — Варвара покачала головой, — нас всем надо объединиться и выяснить, где искать Мирославу. И где моя мать. Жива ли она, судя по тому, что она убила Епископа…

— Ты можешь контролировать видения? — спросил Богдан. Мрак развел руками.

— Нет не могу. Когда рядом Всеволод они… Проявляются чаще. С Варей могу, когда ее не касаюсь.

— Я попробую дезактивировать руны, чтобы ты не мучился.

— Какой тогда с меня толк? Может, я увижу еще что-то важное. Без рун я не смогу так детально все рассмотреть. Ведения быстрые, я не могу отследить магию и пойти по следу, но, думаю, когда-нибудь получится.

— Ты можешь погибнуть, — возразила Варя.

— И что с того? Я и создавался для этого, если вы еще не забыли.

— Мрак, ты свое дело сделал. Я привлеку других Ясновидцев… — попытался вразумить его Епископ, но тщетно.

— Я уже в этой истории. Другие не поймут и не почувствуют, а я смогу. Богдан, верь мне.

Богдану очень хотелось верить, но страх за Ясновидца пересиливал веру. Он смотрел в его осунувшееся бледное лицо и был точно уверен — еще пара видений и они его потеряют. Варя дотронулась до его руки, тот вздрогнул, но потом благодарно улыбнулся. Наверное, она отдала часть силы.

— В таком случае постарайся ни к кому не прикасаться. Особенно к Всеволоду.

***

Ворон проснулся от того, что его кто-то крепко обнимает, уткнувшись носом в плечо. Парень вначале не понял, где находится, а когда понял, аккуратно выпутался из цепких рук. Васька недовольно заворочалась, бормоча что-то неразборчивое. Солнце давно встало и теперь светило в окно прямо на их кровать. От ярких лучей и чужого тела стало невыносимо жарко, поэтому он поспешил встать. Сон был плохой, обрывочный. Ворон трижды просыпался от паники и каждый раз Вася сильней смыкала руки на его талии. Спать с девушками ему не приходилось, но этот опыт показался ему приемлемым и даже приятным.

Ворон посмотрел на то, как она положила руку под щеку и чуть приоткрыла рот. Вася была такой милой и беззащитной, что екнуло сердце. Как жаль, что все так случилось. Ворон вышел на улицу, поздоровавшись со знакомыми Священниками, спешившими в церковь на утреннюю молитву. Город неторопливо оживал. Дети выбегали из домов, взрослые спешили на работу. Он повернулся, направившись в церковь. Надо помолиться и попросить благословение на дорогу. Правда в том, что благодать хоть как-то поможет, надежды не было. Ворон с детства не верил в светлые силы и всегда противился им. Его мать набожная до мозга костей постоянно таскала его на службы каждый день, поднимала ни свет ни заря и тащила в душное помещение, где отвратительно пахло воском от горящих свечей и ладаном. Запах ладана он до сих пор терпеть не мог. Отец тоже верил в благодать, но за женой по церквям не таскался, молился дома в специально отведенном уголке. А потом мать умерла от лихорадки. И как бы они с отцом не молились, ничего не помогло. Она не выздоровела, не встала на ноги, а наоборот чахла с каждым днем, пока не испустила дух.

После этого Ворон отрекся от веры, избегал всего святого. До определенного момента. До того самого дня, когда жизнь не оставила ему выбора.

Ворон зашел внутрь, стараясь не смотреть на иконы. Казалось, они пристально наблюдают за ним. Опустив голову пониже, он окрестил себя знамением и замер возле стены. Его знакомые Священники как раз пели очередную молитву, а девичий хор вторил им. Трещали свечи, подпевали прихожане. Все было как и всегда, только вот парень отчего то чувствовал себя не в своей тарелке.

— Что не присоединился? — тихо спросил Микола, встав рядом.

— Не горю желанием.

— Не по-Божески это как-то, Володар.

Ворон вскинулся, услышав свое истинное имя. К нему давно так не обращались, да и он запрещал. С прошлым покончено.

— Не зови меня так.

— Отчего же? Очень хорошее имя. Подходит тебе.

— Меня зовут Ворон и не как иначе.

Микола улыбнулся примирительно.

— Я знаю тебя очень давно и понял, что ты встал на путь истинный. Прекрати бояться себя, иначе никогда не быть тебе слугой Бога.

— Никогда не собирался им быть, — настроение упало ниже некуда и он, кивнув на прощание, вышел.

Полностью углубившись в мрачные думы, Ворон сам не понял, как забрел в таверну. Взял морс и сел за стол. Ничего из еды не лезло, он чувствовал лишь тошноту. Надо добыть карту и попробовать определить приблизительный маршрут ведьмы. Он предполагал у кого могла быть такая карта, но общаться с бывшим другом не хотел. Ссора их болезненна до сих пор.

Допив морс и не почувствовав вкус от волнения, Ворон разладил рубашку, хоть та мятой не была, и долго бродил вокруг церкви, то и дело вздрагивая от звона колоколов.

Собравшись с силами, покинул территорию и пошел в центр города, где в оружейной лавке работал Мирослав. Славку он не видел лет пять и теперь не представлял, как тот выглядит. Сердце колотилось в груди все сильней, каждый шаг отдавался в висках. Дыхание сбилось, парень едва не спрятался за стену дома, когда увидел светловолосую макушку. Задохнувшись, Ворон спрятал дрожащие руки за спиной, медленно растягивая губы в натянутой улыбке. Мирослав вымахал под два метра, похорошел, накачал себе руки и ноги и выглядел как молодец на выданье.

— Доброго утра тебе, Слава.

Тот резко обернулся и выронил топор. Заморгал часто-часто, потер глаза, не веря тому, что видит.

— Ворон? Ты? Или это бесы морок наслали?

— Я, здравствуй.

Мирослав кинулся к нему, заключив в крепкие объятия, намереваясь, видимо, задушить. Священник растерянно обнял в ответ. Ох, не так представлялась эта встреча. Друг будто забыл их конфликт. Будто его и не было никогда.

— Как дела у тебя? Выглядишь уставшим, пойдем.

— Погано, Слава. Погано, — проговорил Ворон.

— Понимаю. Во что опять вляпался? Слышал тут бабу привезли какую-то. С подселением.

— Как быстро слухи расходятся, с ума сойти! — потер лоб Ворон, заходя внутрь магазина.

Мирослав кивнул, открыл дверь в подсобку. Ворон тут же врезался в стул, настолько маленькой оказалась комнатка.

— Пиво есть. Будешь? Мать варила, очень вкусное.

— На работе бухаешь? Не гоже, Слава. Гнев Божий на себя нарекаешь, — поучительно проговорил Священник, погрозив пальцев, а потом рассмеялся, увидев, как у друга вытягивается лицо.