Третье ранение чемпиона Лонгусом заставило Пизона почувствовать, что его кошелек уже начинает отягощаться выигрышами. Воодушевленный, он хлопал Вителлия по плечу и кричал, пока его голос не сорвался. Большой глоток вина помог ему, и он возобновил аплодисменты. Зрители, которые поначалу с недоверием наблюдали за неожиданным поворотом событий, также начали подзадоривать Лонгуса. –  Лонгус! Лонгус! Да здравствует Лонгус!  – ревели легионеры вокруг Пизона и его товарищей.

– Люди любят счастливчиков, - заявил Пизон.

– Я бы пока не стал сбрасывать со счетов Донара, - предупредил Юлий, указывая на Арену пальцем.

Посмотрев вниз, крик Пизона застрял у него в горле. Используя дополнительную досягаемость своего копья, Донар отбросил Лонгуса назад шквалом жестоких ударов по щиту. Лонгусу ничего не оставалось, как пригнуться за щитом и ускользнуть. Используя тактику, аналогичную Селадусу, Донар проверил свою руку с копьем и бросился вперед, чтобы ударить своим щитом по щиту Лонгуса, заставив того на скорости отступить назад. Быстро меняющийся баланс сил заставил зрителей замереть от восторга.

Благодаря своему большому мастерству, Лонгусу удалось не упасть, как это сделал Акеллуа. Каким-то образом он занес свой меч за спину Донару. На таком близком расстоянии не было никакой возможности нанести правильный удар клинком – и он не смог бы пробить кольчугу противника, поэтому Лонгус ударил Донара в спину рукоятью меча. Удар на время отвлек Донара  и приостановил его наступление. Мощным прыжком Лонгус отскочил назад, подальше от опасности. Вместо того, чтобы отступить подальше, чего ожидали Пизон и все наблюдавшие, он оттолкнулся правой ногой и снова бросился прямо на Донара. Это движение застало Донара врасплох, и он не смог воспользоваться своим копьем.

Оказавшись лицом к лицу со своим противником, Лонгус нанес мощный удар головой. Рыбий гребень и чаша его шлема попали Донару прямо в лоб. Взвыв от боли, Донар отшатнулся, из раны на его голове хлестнула кровь. У него хватило ума попытаться держать свое копье между собой и Лонгусом, но, полуослепленный, он не успел направить его в нужном направлении. Согнув колено, чтобы подвергаться меньшей опасности, Лонгус бросился вперед и снова протаранил Донара своим щитом. На этот раз удара было достаточно сильным, чтобы сбить чемпиона с ног.

Он свалился на спину, и толпа, теперь полностью поддерживающая Лонгуса, одобрительно взревела.

«Все кончено!», - ликующе подумал Пизон.

Однако Донар не зря был чемпионом. Отбросив копье, он схватился за нижний край щита Лонгуса, когда мурмиллон приблизился, чтобы встать над ним. Он дернул его щит вниз, выведя Лонгуса из равновесия, а затем снова поднял, нанеся ему хлесткий удар под подбородок. Атака Лонгуса была остановлена, Донар откатился в сторону, хватая свое копье. У него все еще был щит. Снова поднявшись на ноги, он начал оскорблять Лонгуса.

Из–под шлемом Лонгуса капала кровь, его нос, должно быть, был поврежден или сломан, но он бросился на Донара, стремясь продолжить бой.

Глажиаторы кололи друг друга своим оружием, оба казались взбешенными успехами друг друга. Напряжение было ощутимым, и многие зрители вскочили на ноги, аплодируя и свистя. Даже некогда скучающий штабной офицер наблюдал за происходящим с яростной сосредоточенностью.

Вителлий наклонился ближе: – Все еще считаешь, что победишь?

Пораженный Пизон взглянул на своего друга: – Конечно, – проскрежетал он зубами, хотя уже не был так уверен.

– Пии-и-и-п! Пии-и-и-п! – Судья дал свисток. Ни один из бойцов не признал его вмешательство, и ему пришлось просвистеть еще дважды, прежде чем они услышали и опустили оружие. Освистывание и оскорбительные выкрики посыпались на судью, когда он жестом подозвал раба, чтобы тот снова застегнул нижний кожаный ремень на единственном поноже Донара, который оторвался.

Работа была сделана, раб отошел от греха подальше. Лонгус и Донар посмотрели на судью, который снова свистнул им, чтобы они начинали.

Бой продолжался некоторое время, оба бойца выкладывались по максимуму. Лонгус упал один раз, но судья вмешался, поскольку посчитал, что тот поскользнулся. Некоторое время спустя Донар нанес мощный, но скользящий удар по передней части шлема Лонгуса, повредив скулу и нанеся невидимую травму. Тем не менее, именно Донар начал слабеть первым. Было ли это из-за того, что у него было больше телесных повреждений или он был не в такой хорошей форме, как мог бы быть когда-то, Пизон не был уверен, да его это и не волновало. Важно было то, что Донар теперь больше отступал, чем атаковал, что меч Лонгуса описывал постоянную смертоносную дугу вокруг чемпиона и наносил тому урон. Сначала это был колющий удар в одну из ступней Донара, затем небольшой порез на его правой щеке.

В конце концов, еще одна атака плечом обеспечила Лонгусу преимущество. По воле случая пара оказалась ближе к периметру Арены, чем на протяжении большей части состязания. Отбросив Донара назад и оставаясь в пределах досягаемости его копья, Лонгус толкал его до тех пор, пока барьер Арены не оказался почти на расстоянии касания рукой. Понимая, что произойдет, если отступать будет некуда, Донар предпринял отчаянные попытки действовать чуть медленнее и остановиться. Однако вся инерция была на стороне Лонгуса, и мгновение спустя спина Донара с громким стуком ударилась о дерево. Взволнованные крики раздались от солдат прямо над бойцами, и мужчины перегнулись через край, чтобы лучше видеть.

Осознавая, что его противник по-прежнему опасен, Лонгус бил Донара головой снова и снова, превратив его нос в кашицу. Отведя назад щит, Лонгус ударил им своего противника один, два, три раза. Затем он отступил назад и, прежде чем полуоглушенный Донар смог сделать что-либо, кроме издать стон, нанес удар под нижний край щита чемпиона. Хлынула кровь; Донар вскрикнул, и его правая, незащищенная нога подогнулась.

Лонгус развернулся, и в жесте восторга рассек воздух своим мечом с обагренным кровью кончиком. Пизон и многие другие зааплодировали, а Лонгус сделал полный круг и оказался лицом к лицу с Донаром, который упал на здоровое колено. Несмотря на его стиснутую челюсть, окровавленное лицо и сломанную ногу, ему удалось поднять копье и направить его в сторону Лонгуса.

– Сдавайся! – Голос Лонгуса был приглушен шлемом, но в том, что он говорил, нельзя было ошибиться. – Сдавайся!

Скандирование началось одновременно со всех концов амфитеатра. – Югула! Югула!

Вместо ответа Донар нанес удар копьем. Лонгус с легкостью отразил удар и начал наносить удары по щиту Донара, сначала расколов его, а затем разломив надвое. Тяжело дыша, он отступил на десять шагов, за пределы досягаемости копья. Беззащитный, Донар уставился на него.

– Сдавайся сейчас же или умри, - приказал Лонгус.

Югула! Югула! Смерть! Смерть!

Пизон ухмылялся как придурок. Он подозревал, что его одурманенные выпивкой умственные подсчеты не совсем оправдались, но он сумел выиграть по меньшей мере двести динариев. – Сегодня выпивка за мой счет, братья, - пробормотал он Вителлию и Юлию, подумав, что мог бы побаловать себя и визитом к Диане.

– Делай свой выбор! - крикнул Лонгус, приближаясь к Донару с мечом наготове.