Селадус погнался за ним, быстрее, чем гончая за оленем. Клац. Клац. Его меч отбил трезубец Акеллы, который все еще разделял их. Щелчок. Мощным взмахом правой руки Селадус взмахнул лезвием вверх, подняв трезубец в воздух и обнажив Акеллу. Селадус бросился вперед, во второй раз ударив щитом в живот ретиария.  Акелла упал плашмя на спину и Селадус выбил трезубец у него из рук, когда тот приземлился.

Легионеры одобрительно загудели. Вителлий взглянул на Пизона, который сделал вид, что ничего не заметил. «Слава богам, что я поставил всего один динарий», – подумал он.

Акелла больше не пытался сопротивляться. Раненый, лежащий на земле, с клинком Селадуса, касавшимся его горла, у него не было шансов. Еще большее беспокойство вызывало то, что многие зрители желали его смерти, скандирование «Югула (Iugula) Горло! Убей его!» эхом разносилось по амфитеатру.

Пизон не присоединился к этим крикам. Это было не только потому, что он поставил на Акеллу – этот человек сражался в меру своих возможностей. Он заслуживал еще одного шанса.

Акелла высоко поднял правую руку, указывая двумя указательными пальцами в небо в просьбе гладиатора о пощаде. Его призыв был встречен хором насмешек.

 – Убить его! - потребовал один из легионеров, которых прогнали с Арены. – Продолжайте!

От грохота ног сотрясался деревянный настил. Сотни мужчин тыкали себя большими пальцами в горло, и крики становились еще громче: – Югула! Югула! Югула! Небольшое количество солдат взывало к милосердию, голос Пизона тоже был среди них, но их не было слышно.

Держа острие своего клинка у горла Акеллы, Селадус поднял взгляд на ложу для высокопоставленных лиц, расположенную на виду у Пизона и его товарищей. Хотя губернатор провинции Авл Цецина и  заплатил за развлечения, он не потрудился появиться, что означало, что сидевший там штабной офицер был назначен на его место.

Постепенно воцарилась тишина, и скучающее выражение лица офицера исчезло, когда он поймал взгляд Селадуса. Он поднялся на ноги, и наблюдавшие за ним солдаты полностью замолчали. – Вам понравилось это состязание, легионеры Рима? - спросил он.

– Нет-т-т-т! – закричали они в ответ.

Тень раздражения промелькнула на лице офицера. – Селадус хорошо дрался?

– Да-а-а-а! - раздался ответный рев.

– А Акелла?

– Нет-т-т-т!

«Бедный ублюдок», - подумал Пизон.

– Значит, Акелла должен умереть? - спросил штабной офицер, вглядываясь в каждую часть трибун по очереди.

– Да-а-а-а!

– Сегодня ваш день, легионеры, - сказал офицер. Глядя сверху вниз на двух бойцов, он ткнул большим пальцем правой руки себе в горло. – Заканчивайте, - приказал он.

Скандирование и тычки большими пальцами возобновились: – Югула! Югула! Югула!

Селадус отступил назад и позволил Акелле подняться. Ретиарий не предпринял никаких попыток поднять свой трезубец, который лежал в пределах досягаемости. Вместо этого он с побелевшим лицом опустился на колени перед Селадусом. После минутного колебания он поднял подбородок, обнажив шею. Толпа пришла в неистовство.

– Я бы так не поступил. – Губы Вителлия были рядом с ухом Пизона. – Я бы схватился за оружие. Умер бы как мужчина.

– Он и умирает как мужчина, - парировал Пизон. – Нужно быть достаточно смелым, чтобы позволить казнить себя подобным образом.

– Клятва гладиатора - могущественное таинство, - произнес Юлий. – Я бы не хотел быть тем, кто нарушил ее и прогневил богов.

Селадус с большой осторожностью поместил острие своего меча во впадину чуть выше верхней точки груди Акеллы. Он бросил взгляд на штабного офицера, который кивнул, и еще один - на Акеллу, который показал свою готовность. Паузы не последовало. Селадус нанес удар с дикой силой, погрузив свой клинок более чем на размах ладони в грудную клетку Акеллы. Акелла напрягся; его руки яростно дернулись, и слабый сдавленный звук сорвался с его губ. Кровь брызнула в воздух, когда Селадус вытащил меч. На песок брызнули большие жирные капли, покрывая падающее тело Акеллы, голени и босые ступни Селадуса.

– Хабет, хок хабет! - кричали легионеры. – С него хватит!

Аселлус рухнул на землю, и его конечности задергались из стороны в сторону. Еще больше крови хлынуло из красной раны, нанесенной мечом Селадуса, потекло по бокам его шеи и растеклось по всему телу - алое подношение богам.

Он умер достойно. «Пусть он с честью войдет в подземный мир», - мысленно молился Пизон.

Селадус  прошелся по периметру Арены, торжествующе подняв свой окровавленный клинок, и снова раздались громкие аплодисменты. Мелкие монеты в изобилии посыпались с трибун, когда легионеры выражали свою признательность, а из ложи высокопоставленных лиц был отправлен раб с тяжелым кошельком - наградой Селадусу за победу. Вскоре после этого он поклонился, когда появились две фигуры и встали рядом с воротами, через которые должны были вынести тело Акеллы.  Одна из них была одета в виде демона, перевозчика подземного мира Харона и вооружена молотом, а другая - как бог Меркурий, проводник душ. Солдаты закричали в притворном страхе при виде Харона, и прозвучали неизбежные шутки о том, что мужчины обмочились при этом.

Со своей стороны, Пизон мог думать только о товарищах, которых он потерял в лесу три года назад, и о том, как, должно быть, тогда был занят своей работой Харон.

Рабы уложили Акеллу на носилки и поднесли к Харону, который ударил его своим молотом  по голове, чтобы доказать, что тот мертв, прежде чем его унесли с глаз долой. Круглое красное пятно на песке, отмечавшее место его смерти, вскоре было засыпано свежим песком, когда Руфус вернулся, чтобы приказать другим рабам со щетками начисто разравнять песок.

– Легионеры, вы видели захватывающую схватку, с замечательной кульминацией, - воскликнул он. Большинство мужчин проигнорировали его, и он, нахмурившись, повысил голос. – Перед последним, захватывающим поединком дня, Авл Цецина приготовил для вас ... – Руфус сделал паузу для драматического эффекта, – ... акробатов и жонглеров из Иберии!

– Что за блядство? - крикнул кто-то из солдат, вызвав всеобщий смех.

Руфус знал, когда осмотрительность была лучшей частью доблести, и скрылся из виду.

Пизон тоже не интересовался акробатами: – Может, еще выпьем? - спросил он.

Лица Вителлия и Юлия просветлели: – Конечно!

– Вино! Эй! Вина сюда! – крикнул Пизон ближайшему продавцу.

                                                                                  ***

– Давай, ты можешь это сделать! – Пизон вскочил на ноги, молотя кулаком по воздуху. На Арене ниже его сиденья последний бой был в самом разгаре, и Лонгус только что в третий раз ранил Донара. Первое неожиданное ранение порадовало Пизона и дало ему надежду, что его ставки могут оказаться плодотворными. Второе, на которое Донар так и не ответил, доказало, что в первом случае не было удачи. Однако Донар упорно сопротивлялся и нанес Лонгусу сильный удар сбоку по лицу. Вместо того, чтобы запугать Лонгуса, неудача, казалось, подзадорила его. Кружась вокруг Донара, как опытный танцор, он проводил атаку за атакой, часто не получая ответа. Донару повезло, что у него была защита в виде кольчуги. Одетый как галл, он держал шестиугольный щит и длинное копье, типичное оружие для его вида.