— Нет, — отвечает Санни за меня, обнимая ее за талию и направляя в сторону нас со Скарлетт. — У нас есть кое-что для вас.
Брови Скарлетт взлетают вверх, и она бросает на меня вопросительный взгляд, когда я протягиваю ей большой, не совсем белый конверт. Они обе наклоняются к нему, одновременно протягивая руки. Открыв его и ознакомившись с содержимым, Харпер хлопает себя ладонью по лбу, и Скарлетт следует за ней, прижимая руку к груди.
— Это документы на старое здание гастронома в центре города, — объясняю я. — Теперь оно принадлежит вам обеим. «Flora and Palette» могут стать реальностью.
— Срань Господня… это же было нашей мечтой, — Санни ловит Харпер, когда она бросается к нему, обнимая за шею. — Спасибо вам огромное.
Скарлетт кладет руку мне на предплечье, ее глаза блестят от слез благодарности.
— Это много значит для меня. Спасибо тебе, Джордан.
Я поднимаю ее подбородок так, чтобы наши губы встретились.
— Ты заслуживаешь этого.
— Как мне пережить этот ужин? — вскрикивает Харпер. — Нужно выбрать цвет краски, вывески, дизайн интерьера…
— Помедленнее, у вас достаточно времени, — Санни смеется, взъерошивая волосы.
Они целуются, и Санни краснеет от такого публичного жеста. Наверное, она его первая любовь, поэтому я не могу винить ребенка. Она добра и предана тем, кто ей дорог, и ценит таких, как Санни. Если все пойдет по плану, я надеюсь отпустить его, чтобы он мог сосредоточиться на своем будущем. Скарлетт перечитывает документ еще раз с таким видом, будто он может испариться у нее в руках в любой момент.
— Хочу ли я знать, как вы догадались, что мы присматриваемся к этому месту? — ее ухмылка носит игриво-обвинительный характер.
— Не беспокойтесь об этом. Вы это заслужили и даже больше. Я сделаю, все что потребуется, достаточно одного твоего слова.
Она пытается прогнать слезу, моргая вверх, но еще больший поток начинает скатываться по ее щекам.
— Ты вообще настоящий?
— Я спрашивал себя о том же, только о тебе, дорогая.
Гости начинают прибывать к назначенному времени, включая мэра и городской совет, одних из крупнейших сторонников «Empathy House». Присутствуют несколько выживших женщин, которые решили стать волонтерами в некоммерческой организации после выздоровления. Я стою у ступеней атриума, приветствуя всех рукопожатием, пока они проходят внутрь. Сложно сосредоточиться на гостях, когда мои глаза продолжают искать Скарлетт. Они с Харпер ушли собираться несколько часов назад.
Мне не приходится долго ждать, и мое сердце замирает, когда она входит в дверь под руку с подругой. Ее изгибы покрывает платье в греческом стиле, выполненном из темно-черного атласа, которое плавно струится по ее телу. Я готов прямо сейчас затащить ее наверх, чтобы сделать ее задницу такой же красной, как румянец, уже собирающийся у основания ее горла. Несколько белых нарциссов с пастельно-желтой сердцевиной расположены в заколотой части ее волос. Она — воплощение Персефоны, а я не лучше Аида, готового украсть ее в Подземный мир. У меня не возникнет ни малейшего укола вины, если мне придется погрузить мир в вечную зиму, только ради одного ее вкуса.
Мои мысли становятся еще более хищными, когда она присоединяется ко мне.
— Ты выглядишь как мечта, — говорю я, скользя по ней взглядом. — Готова, Персефона?
Она одаривает меня сладостной ухмылкой, ее хихиканье напоминает тягучую патоку.
— Вы, мистер Уайльд, глупы.
— Это жалоба?
— Комплимент.
Она похлопывает меня по бицепсу и проходит вперед, а я все еще чувствую невесомую тяжесть руки Скарлетт, когда провожаю ее взглядом.
Мы не торопимся, разговаривая с гостями, большую часть общения ведет Скарлетт. Ей с легкостью удается поддерживать беседу, вдумчиво слушая все, что говорят. Она светится, как и заслуживает. Возможно, это эгоистично с моей стороны, но я надеюсь, что общение с выжившими поможет ей по-другому взглянуть на то, почему я предпочитаю уничтожать хищников, а не сажать их за решетку. Не существует оправдания злу.
Наши взгляды встречаются через комнату, и я вижу, как она извиняется перед несколькими женщинами из городского совета, и выходит через атриум в сад. Я жду несколько секунд, а затем следую за ней. Воздух пропитан ароматами осени, а опьяняюще сладкий запах роз только усиливает расслабляющую атмосферу этого вечера. Обнаружив ее сидящей на бетонном ящике с топиариями, спрятанном за лабиринтом, мой член быстро каменеет в классических брюках, побуждая немедленно взять Скарлетт.
Подойдя к ней, я без слов впиваюсь в ее губы обжигающим поцелуем. Когда мы сталкиваемся — это всегда требовательно, но трепетно. Я могу описать это лишь словом поклонение. Разорвав поцелуй, я кладу одну руку ей на горло. Глаза Скарлетт затуманены темным желанием, несмотря на свой обычно серый цвет.
— Вытащи мой член, — командую я.
— Да, сэр.
Черт, когда она меня так называет…
Ее руки слегка дрожат, когда она тянется к моей молнии. Я убираю руку от ее горла, запуская в распущенные кудри у основания ее головы. Ее стремление угодить разжигает мою кровь, пробуждая во мне что-то жестокое. Головка моего члена касается ее губ, прежде чем она раздвигает их и втягивает меня глубоко в горло. Слезы наворачиваются на ее глаза, горящие решимостью, когда ее язык очерчивает каждую взбухшую вену. Я позволяю ей лишь немного вздохнуть, прежде чем снова двинуться вперед. Она встречает мои толчки без сопротивления, принимая все, что я ей даю.
— Для меня ты чертовски хорошая девочка, — мой голос хрипит, пока я пытаюсь сохранить самообладание.
Она стонет рядом со мной, от чего становится еще хуже. Скарлетт меня погубит, это очевидно. Ее рот все еще заполнен, а глаза поднимаются, чтобы посмотреть прямо на меня. Я выдерживаю ее взгляд, пока она снова погружает меня в горло, отчего слезы катятся по ее лицу. Не желая, чтобы наше маленькое свидание закончилось так быстро, я выскальзываю из ее рта, и сажусь рядом с ней.
— Подойди и сядь ко мне на колени.
Она делает, как я говорю, — встает, а затем поворачивается спиной ко мне. Я провожу руками вверх по ее бедрам к груди, перекатывая соски между пальцами сквозь ткань. Она сладко стонет, опуская голову на мое плечо.
— Тебе что-нибудь нужно, дорогая? — спрашиваю я, осторожно щипая каждый затвердевший бутон, заставляя ее дрожать.
— Джордан, — предупреждающе стонет она, пытаясь провести одной из моих рук вниз по своему животу.
Я сопротивляюсь, оставляя поцелуи на ее челюсти, продолжая атаковать соски, пока ее задница трется о мой уже ноющий член. Мои руки падают с ее груди на бедра, крепко сжимая их.
— Мы сегодня нетерпеливы, да? — продолжаю я, раздвигая ее бедра, и просовываю руку под платье, дразняще проводя пальцем по трусикам, прежде чем скользнуть внутрь.
Она выгибается от прямого контакта, словно для нее это стало неожиданностью.
— Мы должны поспешить.
— Тогда поспеши, — прикусив мочку уха, я уверенно провожу большим пальцем по ее клитору.
Она целует меня, чтобы заглушить стоны, и ее бедра сжимаются и дрожат. Я сдвигаю ее трусики в сторону, пока она все еще приходит в себя.
— Я собирался подождать до окончания ужина, — ворчу я, прижимаясь к ее киске. — Но я ждал тебя достаточно долго.
Немного приподняв Скарлетт, я одним резким движением проникаю внутрь, пару секунд не двигаюсь, что бы она привыкла, а потом начиню трахать в уверенном жестоком темпе. С каждым погружением моего члена, Скарлетт хнычет все громче и громче, пока настолько не отдается моменту, что позволяет мне делать все, что я хочу. Она изо всех сил пытается удержать равновесие каждый раз, когда сила, с которой я вхожу, подбрасывает ее вверх.
— Нас может найти кто угодно, — шепчу я, врезаясь в нее снова и снова. — Найдут тебя с обнаженной киской и мои членом, похороненном глубоко внутри тебя.
Я протягиваю руку, освобождая ее грудь от платья, не пропуская ни одного толчка.
— Чееерт, — кричит она в звездное небо. — Я кончаю!
