Джордан ведет нас к гладкой черной машине. Внутри прохладно и по моей оголенной спине бегут мурашки. Он, должно быть, замечает мой дискомфорт, потому что просовывает руку на заднее сиденье и достает сверток черной ткани.

— Возьми. Здесь холодно.

— Тебе не обязательно этого делать.

— Я сказал, возьми, — в его тоне звучит разочарование.

— Наверное, мне он даже не подойдет, — мой голос дрожит гораздо сильнее, чем мне хотелось бы.

Хотя, похоже, это его еще больше раздражает. Он усмехается, но в этом нет и следа тепла.

— Не говори глупостей. Надевай.

Я закатываю глаза, беру свитер, натягиваю его на себя и обнаруживаю, что он отлично сидит, слегка свободно. Небольшое волнение, которое я испытываю от его жеста, может показаться жалким, но это первый раз, когда мальчик предлагает мне свою одежду. Пахнет свежей хвоей и дымом. Я сплетаю пальцы на коленях, чтобы подавить желание поднести воротник к носу и сделать более глубокий вдох.

— Спасибо.

Джордан просто смотрит на меня, прежде чем снова обратить внимание на руль. Машина с рычанием заводится, а затем мы трогаемся в путь. Я прислоняюсь головой к окну и смотрю вверх. Звезды мерцают сквозь кроны деревьев, пока мы спускаемся с горы. Джордан прекрасно водит для своего возраста и, несмотря на немалую скорость, плавно ведет машину по крутой дороге.

— Ты здесь новенькая, — нарушает он наше непринужденное молчание.

Я подумываю солгать, но потом понимаю, что это бессмысленно.

— Мы переехали сюда в прошлом году. Как ты узнал?

— Ты меня не боишься.

Мои глаза обращаются к его лицу, и я выпрямляюсь на пассажирском сиденье.

— С чего мне бояться тебя?

Свет, должно быть, играет со мной злую шутку, потому что, клянусь, на его губах играет легкая улыбка.

— Это место. Моя семья. О нас здесь ходят легенды.

Я едва сдерживаю смех, но из меня все же вырывается странный приглушенный звук.

— Итак, ты что-то вроде бугимена из Уиллоу-Хайтс?

— Что-то вроде того, — отвечает он и снова смотрит на меня.

Когда мы достигаем подножия горы, я показываю ему дорогу к моему дому. Мои родители купили участок земли и построили дом, чтобы быть ближе к своей работе в научно-исследовательской лаборатории, занимающейся изучением в области окружающей среды. Их текущий проект ориентирован на различные типы почв и горных пород, встречающихся в этом районе. Мама настаивала, что мне понравится жить в Уиллоу-Хайтс, уверяя, что это дружелюбный район. Оказалось, что он дружелюбный только для тех, кто вырос здесь.

Когда мы подъезжаем к дому, весь свет выключен. Я задерживаюсь в машине, пытаясь хоть что-нибудь сказать. Это самый большой добрый жест, который ровесник сделал в мою сторону за последние несколько недель. Я решаю поблагодарить его по-другому, надеясь, что не совершаю ошибку.

— Еще раз спасибо. Мне очень жаль, что я вломилась в твой дом, — произношу я, заламывая руки.

Джордан не отводит взгляда от лобового стекла.

— Не беспокойся об этом.

— Ну, может быть, увидимся, — с намеком говорю я, вылезая из машины.

— Я бы не стал надеяться на это.

Ладно, это было грубо. Хотя он мне ничего не должен. Особенно после того, как я вломилась на его частную территорию. Я заставляю себя выйти из машины, сохраняя расслабленную походку, вместо того чтобы бежать, как просят меня ноги.

— Скарлетт! — зовет меня он.

Я поворачиваюсь и вижу, что он наклонился к окну с пассажирской стороны.

— Да?

— Ты не одна из них. Ты гораздо лучше.

Мои губы приоткрываются, а затем снова закрываются. Он даже не знает меня, но все равно было очень приятно это услышать. К тому времени, когда я начинаю формулировать ответ, Джордан возвращается на свое место. Черная машина растворяется в ночи, как будто его здесь вообще никогда не было.

Неудивительно, что он, кажется, всех ненавидит. В этом городе к семье Уайльдов и их поместью относятся как к дому с привидениями. Я не могу себе представить, каково быть в любимой страшной сказке, которую родители читают тебе на ночь. Странное ощущение сдавливает мою грудь. Во-первых, у меня не может быть никаких чувств к человеку, которого я даже не знаю. Он ясно дал понять, что ему все равно, во что верят люди, так почему я что-то испытываю?

Вместо того, чтобы зайти внутрь дома, я сворачиваюсь калачиком на мягкой качающейся скамейке на заднем дворе. Цветы в саду щекочут мой нос разнообразными сладкими ароматами, которые становятся еще более сильными от холодного бриза, дующего сегодня вечером с океана.

— Дерьмо, — громко ругаюсь я, замечая, что свитер Джордана все еще на мне.

Делая мысленную пометку найти способ вернуть вещь ему, я снимаю его и сворачиваю под головой, как подушку. Покачивание скамейки и тихое стрекотание сверчков убаюкивают меня, и я проваливаюсь в беспокойный сон.

Настоящее время

Скарлетт

Молния сверкает в небе, сопровождаемая предупредительными раскатами грома. Рукавом кардигана я смахиваю с окна дымку, которую оставляет мой вздох.

— Сегодня твой счастливый день, — вздыхает Харпер с водительского сиденья фургона, ее темные афро-косички собраны в аккуратный пучок. — Извини, мама была в восторге от этого заказа. Она говорит, что это мероприятие станет событием года.

— Не важно.

Обычно меня немного раздражала необходимость работать сверхурочно в пятницу вечером, но когда мама Харпер сказала нам, что поместье Уайльдов запросило личную консультацию по поводу заказа, я не смогла сдержать любопытство.

— Я даже не знала, что в нем кто-то живет, — сказала я, пытаясь казаться равнодушной, хоть и знаю, что лучшая подруга в любом случае учует мою заинтересованность.

— Может быть, здесь обитают привидения, и звонок был сделан каким-то кровожадным чудовищем, — отвечает она, зловеще шевеля бровями и улыбаясь от уха до уха.

— Прекрати, — говорю я, подталкивая ее локтем.

После инцидента в сторожевой башне, я избегала поместья на горе. В любом случае все это было зря. Все продолжали относиться ко мне как к изгою после того, как я рассказала, что позволила Джордану Уайльду отвезти меня домой. Мы больше никогда не пересекались после того, как я унизила себя, ворвавшись на его территорию, как и большая часть незрелых подростков нашего города. Он не сможет вспомнить меня лишь после одной встречи. Если мне повезет, он меня вообще не узнает.

Гора находится в северной части Уиллоу-Хайтс. У ее подножия расположено несколько кварталов с новыми домами, построенными за последнее десятилетие. Поместье Уайлдов одиноко расположено на склоне скалы на полпути вверх, и его видно из любой точки города, за исключением таких вечеров, как сегодня, когда густая пелена тумана окутывает местность. В течение многих лет это было главной темой слухов и местных сказок на ночь. Большинство людей думают, что истории о существах и призраках не позволят детям подходить слишком близко к логову зверя. Но это никогда не срабатывало.

Первое, что я замечаю, когда мы подходим к поместью, — полное отсутствие красок. Это место выглядит так, будто Аид слишком много раз посещал его и сделал своей собственностью. Известняковый гигант вырисовывается, словно призрак на фоне окружающего его березового леса. Блестящие малиновые и янтарные листья вспыхивают, словно пламя при каждом порыве ветра. Туман поглощает фургон, когда мы добираемся до въезда на длинную подъездную дорогу.

Мы подходим к воротам из кованого железа, черная краска на которых отслаивается, обнажая маленькие оранжевые пятна ржавчины. Харпер вытягивает руку из машины, чтобы нажать кнопку под небольшим динамиком, установленным на бетонной колонне. Из динамика исходят легкие помехи, а затем раздается мужской голос.

— Да?

— Здравствуйте, мы приехали из «Rosie’s Flowers» на консультацию по поводу предстоящего мероприятия.

— Проезжайте, пожалуйста.