– Кэтрин!

– Чёрт! Она что, ненормальная? Что ей от меня ещё надо, – сквозь зубы процедила, но не устраивать же скандал в банке, тем более после её крика на нас уставилось минимум человек семь. Поэтому, растянув губы в вежливой улыбке, я обернулась к спешащей в мою сторону мадемуазель Бриджет.

– Кэтрин, я тебя не сразу узнала, – прощебетала девушка, окинув меня цепким взглядом, театрально наморщила свой нос и, дождавшись, когда нас достигнет ее группа подпевал, протянула, – дорогая, что на тебе надето? Разве можно выходить в свет в таком убожестве.

– Кэтрин, действительно, твое платье ужасно, – тотчас подхватила Мадлен Элмер, дочь мелкого баронишки, который куда только свою дочь не пихал, чтобы заполучить в свои пухленькие ручки знатного зятя.

– Бежевый… он был в моде в прошлом сезоне, – фыркнула Нора, ещё одна девица, старательно выслуживающаяся перед «принцессой», ведь скажи она против, мсье Потер лишится отличной сделки.

И вроде бы надо им посочувствовать, ведь вынуждены вести себя по-шакальи. Тем более, и сама Кэтрин тоже была не прочь толпой накинуться на какую-нибудь несчастную. Но все же мне претило такое отношение и откровенное унижение, поэтому я не смогла смолчать.

– Это платье выбрал для меня мой жених, сегодня вечером мы с ним идем в театр, а потом гулять в парке. Ой… Нора, у тебя такой ужасный прыщ на носу, прикрой его чем-нибудь, хотя лучше запрись дома на недельку. Мадлен, что у тебя с зубами?! Они черные, и запах… фу, – отпрянула от девушки, которая, тотчас прикрыв рот ладошкой, испуганно заозиралась. А меня было уже не остановить, зная их больные места – не зря же я столько времени копалась в воспоминаниях Кэтрин, -я громко, чтобы слышали замершие у стойки клиенты, спросила, – Бриджет, у тебя ночные недержания прекратились? Мадам Холи помогла? Или ты к старухе на болота все же решилась пойти? Я восхищаюсь тобой, ты такая смелая, хотя в твоем случае…

– Что ты несешь?! – тотчас зло прошипела Бриджет и, больно схватив меня за руку, дернула к себе, – ты ответишь за это.

– Убери руку, иначе я ее тебе сломаю, – чеканя каждое слово, произнесла. И вместо того, чтобы в испуге отпрянуть, я наоборот подалась к опешившей и покрасневшей девушке и многообещающе протянула, – это ты еще пожалеешь обо всём, что сделала.

– Тебя больше не примут ни в одном приличном обществе, – не сдавалась Бриджет, но руку мою всё же отпустила.

– Придет время, и твой отец лично принесет мне приглашение и будет просить, чтобы я посетила ваш дом, – подытожила наш разговор и, круто развернувшись, наконец покинула здание.

На улице мне повезло – кэб удалось остановить буквально через минуту, и вскоре я, мерно покачиваясь в экипаже, с каждой секундой отдалялась от банка и противных девиц. Но не доезжая вокзала всего квартал, остановила возничего и, подхватив чемодан с вещами, решила немного прогуляться. Погода благоволила, людей в этой части города было немного, а перед посадкой я планировала где-нибудь поужинать…

– Ваше жаркое, мадемуазель, – проговорил симпатичный официант, поставив передо мной тарелку с моим заказом. Небольшой, но уютный трактир мне посоветовал возничий. Место было действительно неприметным, тихим и не особо модным, так что знакомых я здесь увидеть не планировала. Обычно в этом трактире столовались простые работяги, служащие, клерки различных контор, но время было ещё раннее, и я находилась в здании почти одна. Наверное, поэтому меня привлекла пара мужчин, которые яростно спорили о чем-то в дальнем углу зала.

– Нет… попадемся… зря, – долетали до меня обрывки фраз, из чего я сделала вывод: беседа была не слишком приятной, а для свидетелей – возможно и опасной. И я поспешила закончить с трапезой, быстро покинула трактир, а спустя пару минут устроилась на лавке в зале ожидания, специально выбрав самую дальнюю в укромном месте, чтобы не попасться на глаза очередным страждущим со мной поговорить. Но не прошло и десяти минут, как ко мне подсел молодой человек, показавшийся мне смутно знакомым.

– Позволите, мадемуазель? – лишь для соблюдения мнимого приличия спросил мужчина, заметив мой буравящий и недобрый взгляд на себе.

– Пожалуйста, – равнодушно пожала плечами, уставившись на прихваченную из дома газету и сделав вид, что увлеченно читаю.

– Я вас видел в том трактире, – вдруг заявил парень, продолжая смотреть перед собой.

– И что?

– Дамы, как вы, по таким местам не ходят.

– Думаю, это не ваше дело, – резче, чем следовало, ответила я, не желая кокетничать с незнакомцем и выяснять, что он подразумевал, говоря «Дамы, как вы», и вновь углубилась в чтение вчерашних новостей.

– Коннор.

– Угу, – кивнула я, с шумом сворачивая газету, обернулась к мужчине и, тщательно подбирая слова, произнесла, – на вокзале не знакомлюсь. Встреч с красавчиками не ищу. Воровать у меня нечего. Выкуп за меня платить некому. А если вы…

– Вы считаете меня красавчиком? – внезапно прервал меня парень и, лукаво улыбаясь, проговорил, – простите, мадемуазель, вы тоже прекрасны как лунный свет, но я несвободен.

– Кхм… – тотчас подавилась смешком, услышав такое забавное и явно зазубренное сравнение, – рада за вас и ни в коем случае не претендую на вашу свободу.

– А жаль, – нахально заявил Коннор и, озорно подмигнув, добавил, – я подумаю и, может быть, выберу вас. Если вы, мадемуазель незнакомка, немного расскажете о себе, это, возможно, поможет мне в принятии решения.

– Я не могу так жестоко с вами поступить, поставив перед сложным выбором, – подыграла мужчине, впервые за все время моего пребывания в этом мире искренне улыбнулась и, подхватив свой небольшой чемодан, проговорила, – объявили о посадке, была рада знакомству, Коннор.

– Вы так и не назовете своего имени, мадемуазель?

– Кэтрин, – всё же рискнула и, неожиданно для себя подмигнув мужчине, поспешила к перрону…

– М-да… – тяжело вздохнула, осматривая вот уже пятую комнату, я с ужасом представила, сколько понадобится вложиться в наследство бабули, чтобы его восстановить.

Год назад Кэтрин вменили в обязанности проследить за ремонтом комнаты мадам Жанет, пока та отдыхала на лечебных водах. Конечно, девушке не доверили полное ведение дел, но в ее памяти отложилась сумма, потраченная на косметический ремонт покоев матушки. И сумма, надо отметить была приличная, так что вложив в этот особняк все свои деньги, какие у меня находились в банке, я приведу в порядок в лучшем случае половину этого дома.

– Похоже, мое везение закончилось, – задумчиво протянула, понимая, что разговаривать с собой в заброшенном доме очень странно, но тишина и скрип старого дома навевали на меня жути.

– Черт! Напугала! – испуганно воскликнула, проводив сердитым взглядом какую-то пичужку, выпорхнувшую из шкафа и вылетевшую прямиком в окно, в котором отсутствовало стекло.

– А здесь что? Осы?! – отпрянула от серого домика, подвешенного в углу бывшей кухни. Я с тоской оглядела грязные стены, потолок, пол и мебель, которая с виду выглядела вроде бы крепкой, пробормотала, – и с чего начать?

Нет внешне особняк выглядел вполне презентабельно, да намешало бы подправить некоторые части стен, крыша местами прохудилась, впрочем, с улицы этой дыры не было видно. Перед домом розовые кусты так разрослись, что каменная дорожка была незаметна и я с трудом пробралась к двери. Она, кстати, была неплотно закрыта и судя по фекалиям на полу, перилах и мебели здесь обосновались все животные и птицы Грейтауна.

Но стены имелись и почти целые, крыша над головой тоже, сантехника присутствовала, правда не работала. Так что будем считать, что мне всё же повезло, могло быть хуже, хотя, куда уж ещё…

Поезд прибыл в Грейтаун после обеда. Соседи мне достались навязчивые и болтливые, до позднего вечера дородная дама и ее дочь-подросток рассказывали мне, а вернее, хвастались своим добрым хозяйством. Благо в полночь проводник объявил отбой и дамы замолчали, но долго ворочались и пыхтели, устраиваясь на неудобных лавках.