15 мая, 2002

Когда я стану миссис, у меня будет четыре воспитанных, красивых ребенка (две девочки и два мальчика), которые во всем будут слушаться меня. Они будут добрыми, умными, с IQ как у гениев, и будут всем помогать. Мой дом всегда будет убран и чист. С пола можно будет есть. Все игрушки будут лежать на местах. Дом у нас будет очаровательный. Макс будет обожать меня и приносить цветы раз в неделю. Я буду в своей лучшей форме, потому что у меня будет время и энергия заниматься спортом и готовить полезную пищу.

Я буду планировать наше питание и походы за продуктами. Я буду брать выходные на работе, чтобы помогать в школе своих детей, но еще у меня будет время, чтобы два раза в неделю видеться с друзьями за кофе и бранчем.

Когда дети будут возвращаться из школы, я буду готовить им перекус. Потом они займутся чем-нибудь на свой выбор. Макс вернется с работы и будет играть с детьми, пока я готовлю ужин. Каждый вечер мы, как семья, будем вместе есть полезный ужин и делиться, за что мы благодарны этому дню. Все помогут мне убраться. К восьми вечера домашнее задание будет сделано, а свет – погашен. По выходным у нас будут долгие поездки и волшебные приключения.

Мы будем частью большого сообщества, в котором мы все друзья и поддерживаем друг друга. Наши дети будут играть вместе. Мамы будут полагаться друг на друга. У нас будет идеальная семья и идеальная жизнь.

Жизнь не будет скучной. Она будет необычной. Запомните мои слова.

Я потираю лоб. Бедная малышка Фэллон. Она и понятия не имела. Не знаю, смеяться мне или плакать. Почти ничего из этой записи не сбылось к нынешнему моменту, двадцать лет спустя. Уже столько времени прошло? Подсознательно я по-прежнему верила, что все будет именно так, как я написала столько лет назад. Я вздыхаю, захлопываю тетрадь и кладу ее на образовавшуюся стопку.

Так, сервиз должен быть в следующем контейнере. Заглядываю внутрь и понимаю: я нашла золотую жилу. Снимаю пузырчатую пленку и обнаруживаю хрупкую белую чашку с серебристой каемочкой. Одну сторону украшает цветок с голубыми лепестками. Просто, но элегантно. Всегда любила этот сервиз. Все получится. Я спасу нашу дружбу. Я закрываю глаза, вспоминаю бабушку и почти чувствую цитрусовый запах, исходящий от нее. Новый ингредиент моего шоколада – лимонная цедра.

Макс поможет мне отнести тяжелый контейнер с сервизом наверх, когда вернется с работы. Я смотрю на горку ненужной ерунды из старшей школы и решаю, что разберусь с этим как-нибудь в следующий раз. Запихиваю все обратно в контейнер, и из моего дневника выпадает бумажка.

Я замираю, когда понимаю, что это.

То письмо.

Медленно наклоняюсь и подбираю его. Я случайно нашла его вскоре после своего восемнадцатого дня рождения, накануне отъезда в колледж. Я давно хотела его выкинуть, но никак не могла заставить себя это сделать. Это письмо знаменует один из самых шокирующих дней моей жизни. Тогда я начала сомневаться во всем, во что когда-либо верила. Смогу ли я сейчас с этим разобраться?

Нет, не смогу. Я столько лет никому об этом не рассказывала, потому что хотела оставить это в далеком прошлом.

Я отношу письмо наверх, к своему шкафу в спальне, беру с полки коробку, где храню фото и открытки от Макса и Майи. Я мешкаю, раздумывая, стоит ли класть его к своим прекрасным воспоминаниям. Потом решаю, что здесь ему и место. Может, однажды оно принесет мне что-то помимо ужаса.

Я зажимаю кожу на лбу между пальцами, надеясь, что пульсирующая боль уйдет. Смотрю на часы и понимаю, что пишу приглашения на чаепитие уже шесть часов. Час ночи, меня зовет подушка. Я просматриваю приглашения, чтобы убедиться, что выведенные буквы не смазались, а шантильское кружево лазерной резки цвета слоновой кости идеально подвязано ленточкой – тоже цвета слоновой кости. Знаток бумаги в канцелярском магазине с удовольствием помогла мне выбрать самую элегантную декоративную бумагу. Ее речь звучала как-то так: «У меня есть бумага, да-да. Бумага прямо для тебя!» Я живо представила ее на верхушке пирамиды чирлидерш. Но нужно отдать ей должное – приглашения получились просто потрясающие. Теперь надеюсь, что справлюсь с самим чаепитием. Может, нанять эту девушку, чтобы она была в моей группе поддержки?

Я просматриваю список дел для чаепития: в нем семь страниц и пять категорий. Мне нужно заказать набор вышитых салфеток, кольца для салфеток, скатерти и красивое столовое серебро. Еще час я трачу на то, чтобы заказать это все в интернете. Доплачиваю, чтобы мне привезли все на следующий день. К счастью, у меня полно бессрочных неиспользованных купонов Bed Bath&Beyond.

Я читаю список закусок. Мой взгляд стекленеет. У меня слишком много дел. Что это на меня нашло? Вот почему я ничего не организую. Я так стараюсь, что теперь «Мамочки в спа» (это мое новое название группы) просто обязаны сменить гнев на милость. Может, даже Эленор останется в выигрыше. Она должна прийти, чтобы я помогла ей наладить отношения между ней и остальными. Мы все снова будем друзьями.

Я забираюсь в кровать, под пуховое одеяло.

Макс ворочается и просыпается.

– Чего не спишь так поздно? – говорит он, садится и трет глаза.

– Извини, не хотела тебя будить. Я делала приглашения для чаепития.

– Какого чаепития? – сонно спрашивает он.

Я еще не рассказала ему, потому что не хотела снова слушать лекцию «Социальные сети – это упадок общества». Но раз уж он спрашивает, придется признаться.

Поздняя ночь на дворе, но какая теперь разница? Я ложусь спать на четыре часа позже обычного, так что могу задержаться еще на пару минут. Я рассказываю Максу о том, как меня бросили, и что теперь я хочу устроить для своих друзей что-нибудь приятное, чтобы оставить размолвку позади.

Макс пододвигается ближе и притягивает меня к себе. Он еще в полусне, может, лекции и не будет. Я вдыхаю его свежий, чистый, мускусный запах с нотками амбры и ванили – запах дома и уюта. В груди разливается тепло.

– Как человек ты куда лучше меня, потому что ты так об этом печешься, – говорит он. – Не понимаю, ради чего тут стараться. Я же знаю, как сильно ты ненавидишь устраивать вечеринки.

Макс никогда не поймет. Есть у него пара знакомых, с которыми он играет в гольф и пьет пиво, и видится он с ними раза два в год. Они разговаривают о спорте и о прочей ерунде, ничего серьезного. Когда он возвращается домой, я всегда спрашиваю, как поживают их семьи. Он пожимает плечами и отвечает: «Не знаю». Серьезно? Ты провел с ними одиннадцать часов и даже не подумал спросить, как у них дела?

Наша дружба совсем другая. Эти женщины – мои первые подружки-мамочки. Мы через многое вместе прошли. Я не могу так просто сдаться. Конечно, у меня есть Макс, но мне нужна связь с подругами. Без них мой рассудок не выдержит – стены спальни придется обшить чем-то мягким.

Макс целует меня в лоб, переворачивается на другой бок и засыпает, а я пялюсь в полоток и задаюсь вопросом, прав ли он. Могу ли я спасти свою дружбу с Беатрис? Или все мои планы пойдут насмарку?

– Почему мы остановились? – спрашивает Майя.

– Хороший вопрос, – говорю я и осматриваюсь. На дороге выстроились сигнальные конусы и знаки. Серьезно? Вечно они выбирают самое неподходящее время для строительства. Так, когда же нам отремонтировать эту дорогу? Точно! В будний день, в девять утра, когда двести мам везут детей в школу по этой дороге. Это еще один хитрый замысел против мам. Видимо, они в сговоре с велосипедистами.

В другую сторону никто не едет. Я разворачиваюсь и выезжаю на первую же улицу. Понятия не имею, куда она ведет, но я отказываюсь ждать в длиннющей пробке. Дорога перекрыта. Уф. А если сюда? Уф. И здесь перекрыто.

– Куда мы едем?