Мучаясь от нерешительности, Прюнель встала, чтобы убрать со стола.

В тот же миг Рок, наливая всем сироп из розмарина с пряностями, который подавал в конце почти каждой трапезы, озабоченным голосом произнёс:

– Не хотел портить наш обед, однако… у меня есть неприятное сообщение.

Прюнель вытаращила глаза и едва не уронила тарелки, которые держала в руках. Аккуратно поставив их на стол, она снова села; сердце сжалось.

Все-таки он знает! Конечно, знает! Как она могла в этом сомневаться? Он просто ждал удобного момента, чтобы заговорить об этом!

Левен кивнул в сторону сестры.

– Подожди, пока она уйдёт, – небрежно заметил он, словно само собой разумелось, что его сестра – всего лишь ребёнок, в присутствии которого нельзя обсуждать серьёзные вопросы.

Отец жестом отмёл этот совет.

– Она должна услышать мои слова.

Разумеется.

С готовностью выслушать приговор Прюнель опустила голову и, признав поражение, тяжело вздохнула.

Рок посмотрел на неё долгим взглядом и наконец сказал:

– Меня только что предупредили, что Тёмные подошли к восточным воротам Тандреваля. Во многих деревнях жестоко и без причины убиты люди и животные, поля разорены, заколдованные ручьи отравляют тех, кто в них смотрит…

Левен ударил кулаком по столу.

– Они считают, что им всё позволено! – взревел он. – Злоупотребляют чёрной магией, используют её направо и налево, и никто им не препятствует! Убивают, мучают, сеют ужас! Они должны получить по заслугам! Мне тоже порой хочется иметь право…

Рок холодно перебил его:

– Достаточно. Можно подумать, что ты им завидуешь. Не желаешь же ты вступить в их ряды?

Левен, почти такой же красный, как скатерть, замахал руками.

– Нет, конечно нет!

– И на том спасибо, – ответил Рок. – Я сейчас отправляюсь туда вместе со всеми Блюстителями Остикуля, и ты, разумеется, тоже. Мы должны остановить этих чудовищ. – Он повернулся к Прюнель. – Как ты понимаешь, наше отсутствие будет остро ощущаться. Без нас некому заниматься неотложными делами… Чародеюшки, конечно, не умеют исцелять, но вам придётся удвоить усилия, чтобы облегчить людям жизнь, например работать после полудня. И я рассчитываю, что ты будешь содержать дом в лучшем виде.

Потрясённая, девочка машинально кивнула.

Тёмные так близко – это страшно. Нет, хуже: это ужасно.

Прюнель никогда с ними не сталкивалась, но знала, на что способны эти злые волшебники. Всюду, где появлялись, они сеяли безумство и разрушения, всегда с одной и той же целью – захватить власть. До сих пор они не подходили близко, довольствуясь господством над графством Позалидон около океана или над засушливыми равнинами Мальвадии. Говорили также, что они скрываются в западном графстве Эланвер, отделённом от Тандреваля высокими горами. И вот они напали на их мирную землю… Вообще-то ничего удивительного: Тёмные утверждали, будто Тандреваль – колыбель первого из них, Нектара, так что рано или поздно они бы предприняли попытку изгнать Рока и занять его место.

Прюнель тряхнула головой, чтобы развеять опасения. Её отец сумеет победить этих монстров. И он прав: без Блюстителей, которые справляются с серьёзными неурядицами и защищают жителей графства, чародеюшки будут перегружены работой. В ожидании возвращения Рока и его войска людям потребуется больше утешения, доброты и красоты, а значит, просьбы польются дождём.

Вывод напрашивался сам собой: сейчас не время признаваться в своём преступлении и обрекать себя на заточение в келье. У Рока и без того достаточно забот!

Прюнель почувствовала, как груз, который давил на неё, ослабел. С признанием можно подождать.

Сильный удар локтем под рёбра вернул её к действительности.

– Ну же, сестрёнка, спустись с небес на землю и признайся, что будешь по мне скучать! – оскалился Левен.

Девочка бросила лживое «Да, немножко», на которое брат не обратил никакого внимания. Вот ещё, скучать – да его отсутствие станет для неё облегчением! Очевидное презрение, бесконечные насмешки и жестокость старшего брата порой делали существование под одной крышей невыносимым.

Пока мужчины негромко обсуждали тактику, Прюнель поспешно вымыла посуду, торопясь встретиться со своей подругой Нюе.

Вот ей девочка признается в том, что произошло утром, и попросит совета.

Нюе не чародейка и не будет её осуждать.

Нюе жила на другом берегу реки, над лавкой «Золотистый пончик», принадлежавшей её родителям, знаменитым кондитерам.

Ласка спокойно отвезла туда Прюнель, которая на протяжении всего пути шептала единорогу нежные слова вроде «Ты самая грациозная», «Твоя кожа сияет, как тысяча солнц», «У тебя шёлковая грива»… Животное обожало комплименты и каждый раз отвечало легким урчанием.

Добравшись до места, Прюнель приложила ладони ко рту и выкрикнула только:

– На прогулку!

Нюе вышла почти сразу в платье цвета морской волны, одновременно удобном и элегантном, и с розовыми цветами в роскошных белокурых волосах.

Первым делом она запечатлела поцелуй на морде Ласки и, в свою очередь, похвалила животное. Единорог чуть не замурлыкал от удовольствия, а Прюнель тем временем воскликнула:

– А со мной ты не поздороваешься?!

Нюе рассмеялась и, ступив ногой на высокий бордюр, который огораживал улицу, забралась на спину Ласки и обхватила талию Прюнель.

– Куда едем? – спросила она.

– В Олений лес.

– О, тогда это серьёзно.

Прюнель тряхнула головой. Олений лес был заколдованным местом. Тайны, которые кто-то нашёптывал под ветками дубов, оставались там навсегда, и те, кому поверяли секреты, не могли их разболтать.

– Это по поводу Тёмных? – осведомилась Нюе. – Говорят, они наступают с востока.

– Нет, совсем о другом.

– Значит, речь пойдёт о Кюире?

– И не о нём. Во всяком случае, я больше им не интересуюсь – он, как Левен, слишком много о себе воображает.

Немного помолчав, Нюе предприняла новую попытку:

– Хотя бы намекни.

– Не могу. Здесь слишком много чародеюшек, способных подслушать любой разговор даже издалека.

У западных ворот деревни Прюнель два раза похлопала Ласку по изящному рогу. По этому сигналу единорог с удовольствием ускорил шаг и быстро, как на крыльях, устремился по тропе. Животное всегда догадывалось без слов, куда желала направиться хозяйка. Ласка углублялась в сельскую местность по длинным потайным дорогам, известным лишь ей одной, и скоро достигла опушки Оленьего леса.

Это здесь Нюе несколько месяцев назад поведала Прюнель о своей зарождающейся любви к Розо и с печалью пожаловалась на равнодушие юноши.

И здесь же Прюнель призналась подруге в своей ненависти к тёте Об, сестре-близнецу Рока. Долгое время та учила девочку магии и была резка и нетерпелива.

«Ты чародеюшка или нет? Не так уж это и сложно! – часто ворчала она. – Твой мозг от природы предрасположен к занятиям магией, ему нужны только ясные указания с твоей стороны, так что изволь приложить хотя бы минимум усилий!»

Но, как бы племянница ни старалась, ей удавалось добиться лишь ничтожных результатов, как будто магия отказывалась подчиняться её приказам.

Когда к десяти годам Прюнель достигла ожидаемых успехов, Об всего-навсего едва слышно проронила: «Ну наконец-то!» К счастью, вскоре молодая женщина встретила одного Блюстителя, находящегося в Остикуле проездом, и тот увёз её в другое графство. Скатертью дорога!

Девочки спрыгнули на землю и поблагодарили Ласку, поцеловав, погладив и угостив кусочками воздушной сладкой булочки, которую Нюе захватила с собой в красивом матерчатом мешочке. Единорог с благодарностью облизал им кончики пальцев. Потом Прюнель сказала:

– Возвращайся, когда я тебя позову, моя красавица!