— Ох, Ральф, куда она могла пойти? Подумай, а если она так и не вернётся назад? Что на это скажут все наши друзья? Моя собственная дорогая сестра сбежала из нашего дома, хотя я её так любила и нуждалась в ней! Не стоило ей так близко к сердцу принимать, что я наговорила! Я просто вся взбудоражилась из-за страданий бедного Джуниора и счёта от врача. Я с трудом понимала, что говорю…

Снег валил большими неспешными хлопьями, смахивающими на семена молочая. Эдна обхватила себя руками, чтобы согреться и ждала на крыльце, пока Ральф проверял почтовый ящик.

— Ничего? — спросила она. Он покачал головой, торопливо взбегая по ступенькам. Её глаза обратились на дуб, нагой и чёрный на снежном фоне.

— Вот дерево Миранды. Всякий раз, как я его вижу, то вспоминаю её. Ума не приложу, что же с ней сталось.

Эдна смотрела на дерево и не видела его.

— Иногда мне думается, что она умерла.

Ральф обнял жену.

— Скорее всего, с ней всё в порядке.

Эдна ощутила благодарность за его доброту.

— Но почему мы не получали от неё ни писем и никаких вестей? О, по правде это меня не очень-то беспокоит; если бы точно знать, что она умерла, я бы не слишком огорчилась. Я действительно уверена, что она свихнулась. Неизвестно, что с ней случилось, это меня и тревожит. Я так и твержу сама себе, что это я её выгнала и что она где-то бедствует и винит во всём этом меня — если бы только мне выпала возможность хоть что-то сделать!

Вновь настало лето. В жарком воздухе плыл аромат роз. Эдна лежала на диване, в платье без рукавов, волосы откинуты назад со вспотевшего лба, лицо лоснится от зноя. Перед глазами она держала книгу, а одна рука безостановочно путешествовала от пакета с конфетами ко рту и обратно. Свет от торшера раздражал её.

Ральф отложил газету и встал.

— Ты куда? — Эдна неприкрыто предпочла конфеты книге.

Её муж выглядел измождённым, взгляд полон страдания.

— Просто во двор.

— О.

Она выбросила его из головы.

Ральф вышел на крыльцо. Воздух был жарок и влажен. Трещание и стрёкот насекомых разносилось в ночи, будто целый оркестр гоблинов настраивал инструменты. На западе опускалась луна сумрачно-красным диском.

Дома и деревья казались силуэтами из чёрного бархата на фоне бумажно-серого неба и серебряных стружек звёзд. Ральф спустился с крыльца и топнул по влажной траве, запрокинув голову вслед короткому стремительному полёту светлячка.

Над розами склонялась женщина! Она касалась их, будто они могли откликнуться, жалобно шепчась с ними, словно вымаливая милость. Её тело скрывал туманный белёсый отблеск и там, где руки женщины дотрагивались до цветов, тянулся светящийся след. Голос её походил на слабый вздох тревожного ветерка, ни одно из слов не удавалось разобрать.

Она была похожа на Миранду много лет назад — миниатюрную хрупкую девушку. Полностью обнажённая, прекрасная в своей свежести и юной живости. Её длинные волосы колыхались вокруг, словно утратили вес или будто с ними лениво играло подводное течение.

Она повернула голову, заметила мужчину. Мгновение глаза женщины изучали его без капли узнавания; они были больше, чем у Миранды, насколько помнил Ральф; ласковые, мечтательные и притом насмешливые — чувства, таящиеся в них по таинственности не уступали звёздам.

Нечто в Ральфе смутило её. Она нахмурилась, сияние потускнело. Словно против воли, она страстно протянула к нему руки и искушающе улыбнулась. Он не мог ни двинуться, ни заговорить.

Дуб зашелестел на ветру. Чудесная женщина вскинула голову, словно услыхав неотложный зов. Она вздохнула, сокрушённо покачала головой и уронила руки. Склонившись вперёд, незнакомка проплыла мимо Ральфа, несомая сильным и незримым потоком, её свечение угасало, пока она не слилась с тенями.

Ральф был слишком изумлён, чтобы повернуться и последовать за ней, хотя бы взглядом. Он безмысленно таращился туда, где было её лицо, а потом, в конце концов, провёл рукой по лбу и потряс головой, будто убирая съехавшую маску для сна.

Словно избавившись от чар, он расправил плечи, глубоко вздохнул и огляделся во мраке, будто ожидая аплодисментов. Затем Ральф пожал плечами, хохотнул, как от сомнительной шутки и вернулся в дом.

Эдна слизывала с пухлых пальцев остатки шоколада.

— Когда так жарко, они подтаивают, — пожаловалась она. — Ты видел розы? Правда, это просто чудесно? Можно сказать, наш двор остаётся настолько зелёным и прекрасным, как будто мы наняли садовника для ухода за ним!

Она смяла пакетик из-под конфет.

— Миссис Кросс сказала мне, что хозяин того участка на днях собирается срубить дерево Миранды.

— Нет! — Страстность Ральфа поразила его самого не меньше, чем Эдну.

— Да! — подтвердила она.

Эдна лежала и не могла уснуть.

— Ральф! — тихонько позвала она. — Ты не спишь?

Но он не ответил. Она беспокойно зашевелилась, включила лампу и оглядела свою спальню. Бояться тут совершенно нечего! Она выключила свет и улеглась обратно. И вот опять — листья зашептали на ветру…

В комнате кто-то находился! Эдна закрылась одеялом до подбородка, слишком перепуганная, чтобы включить свет. Кажется, это была женщина, нагая девушка, её тело слабо фосфоресцировало. Привидение! Эдна спряталась под одеялом и захныкала.

Ральф был на работе, когда появились пильщики, чтобы свалить дерево, но Эдна и Элейн наблюдали с крыльца. Мужчины привязали верёвки к толстым ветвям: перекрикнулись друг с другом, бросили пилить ствол. Потянули за верёвки.

В воздух выстрелил громкий треск, словно взрыв в миниатюре. Дерево вздрогнуло, затем повалилось, рухнуло, верёвки обвисли. Элейн возбуждённо сбежала с крыльца, через газон, прямиком к дереву.

— Элейн! — Эдна обеспокоенно потянулась за ней. — Вернись сюда: ты поранишься!

— Нет, мам, не поранюсь! Я просто хочу взять ветку и помахать!

Девочка безуспешно подёргала за сломанную ветку, сдалась и обошла вокруг упавшего гиганта, восторгаясь пнём. Её глаза широко распахнулись; в испуге она зажала рот ладошкой, а потом взвизгнула и ткнула пальцем.

— Там кровь на дереве! Мам, иди посмотри на всю эту кровь! Может, кто-то поранился?

Эдна бросилась к ней с крыльца; пильщики собрались вокруг пня. Из расколотого ствола дерева медленно вытекал кровавый ручеёк. В щели виднелась жутко кровоточащая женская рука. Эдна от ужаса вцепилась себе в волосы и отпрянула прочь, потянув за собой Элейн.

Мужчины лихорадочно старались ломом и клиньями расширить трещину. Элейн и Эдна прокричали эту весть прохожим, а потом разнесли её по всему кварталу. Быстро набежали зеваки; ради снимков явились фоторепортёры, полыхая неяркими вспышками. Когда женщину освободили из дерева, полицейские оттеснили обступившую толпу, выкрикивая приказы, которые заглушал рокот голосоов.

Это оказалась Миранда, её тело, когда-то увядшее, теперь стало крепким и цветущим, густые волосы — глянцевитыми и восхитительными. Она была без памяти, умирала, а когда её внесли в дом, то лицо исказилось от сильной боли.

— Она была в дереве! — вновь и вновь восклицала Эдна, с опустевшим от потрясения взглядом.

— Но как она смогла забраться внутрь? Однажды она сказала, что бывают растения, которые ловят мух и отдёргиваются, если до них дотронуться, но…

Эдна ошеломлённо качала головой.

— Когда она очнётся, нужно будет её расспросить…

Но, когда перед самой смертью Миранда открыла глаза, она сумела издать лишь один-единственный звук — шёпот трепещущих на ветру листьев.

Перевод: BertranD, 2024

notes

Примечания