— Что ж, похоже, ты не очень изменилась!

Она дёрнула плечом в направлении дома, словно указывая на него.

— Пойдём-ка внутрь, а?

Они потопали вверх по ступенькам.

— Элейн! Прочь из-под ног, а то я на тебя наступлю!

Ральф остался расплачиваться с таксистом.

Лучи клонящегося к закату солнца лежали меж голубеющих теней, будто незавершённая отделка сусальным золотом по сланцу. Глазам Миранды предстали поросшие травой клумбы, розы, которым срочно требовалась обрезка и полосы высокой травы, пропущенные газонокосилкой торопыги-Джуниора.

— Двор у вас просто прелестный, — сказала Миранда. Пустырь она пропустила и теперь ласкала взглядом раскидистый дуб.

— Какое великолепное дерево!

Дуб — громоздкий великан, который выглядел так, будто сгорбился от невыносимой печали, словно его покинули все друзья, оставив в грустных раздумьях, скрюченного и отчаявшегося. Его листья застыли без движения; затем они замерцали в солнечном свете, когда ветерок заиграл ветвями, опуская и вздымая их, как приветственно машущие руки.

Когда Эдна входила в дом, Элейн преподнесла ей сюрприз, удерживая сетчатую дверь открытой. Компания вошла в сумрачный коридор, настолько заваленный теннисными ракетками, бейсбольной экипировкой, детскими колясками, куклами и сломанными игрушечными машинками, что он походил на усеянное обломками поле боя.

Эдна крутила брошь на шее.

— Когда Ральф сообщил мне, во сколько прибудет твой поезд, я поняла, что к ужину мы тебя не дождёмся. Но на кухне найдётся, чем хорошенько перекусить. Пока будешь есть, мы немного поболтаем, а потом пойдём и посмотрим, как тебе покажется твой новый дом.

Перешагивая через раскиданные игрушки, они заглянули в кухню с замызганными стенами. Вода ритмично капала на груду тарелок в мойке.

— Не могу передать, как я тебе благодарна… — чуть не плача пробормотала Миранда, усевшись на стул, который ей указала сестра.

Эдна сдёрнула измаранную скатерть, прикрывавшую посуду на столе и небрежно перекинула её на спинку другого стула. Она рывком открыла холодильник и впихнула туда сливочник, миску салата и рубленую ветчину, обёрнутую вощёной бумагой.

— Меня тревожит, что я введу тебя в расходы… — начала было Миранда.

Эдна хлопнула дверцей холодильника.

— Расходы! — Она важно фыркнула, напомнив пекинеса. — О деньгах даже и не думай!

Она старалась говорить ободряюще, как и подобает сестре, и сконфузилась, когда велела Миранде приниматься за еду, но забыла переменить тон.

— Надеюсь, ты позволишь мне присматривать за детьми и помогать по дому, — предложила Миранда. — Хочется знать, что я хоть частично оправдываю своё содержание…

Эдна налила чай.

— Ну, разумеется, я догадывалась, что ты захочешь помогать, поэтому распланировала всё так, чтобы учитывать и тебя.

Вошёл Ральф, а следом за ним — Элейн.

— Ральф, садись сюда.

— Мам…

Элейн кинулась к столу, опёрлась грязными руками о скатерть и вытаращила глаза на еду.

— Мама! Можно, я тоже чего-нибудь съем?

— Нет, Элейн, — строго ответила Эдна. — А теперь беги отсюда и не докучай нам. Мы будем обсуждать взрослые вещи.

Восторг Элейн увял. Она раздосадованно отошла от стола. Её взгляд упал на стоявшую в углу корзину Миранды. Девочка присела рядом с корзиной на корточки и приподняла уголок накрывающей её газеты.

— Что тут? Ты привезла мне подарок?

Миранда быстро поставила чашку, выскочила из-за стола и подлетела к ребёнку.

— Ох, осторожнее, пожалуйста! Это растения, которые я привезла с собой.

Она доверительно понизила тон.

— Пока я ехала в поезде, то всё время держала их на коленях, чтобы никак их не повредить. Видишь?

Она опустилась на колени и убрала газету столь же благоговейно, как мадонна, являющая своё дитя, открыв полдюжины кустиков в горшочках. Миранда подняла взор на Ральфа и Эдну.

— Я пожертвовала всем прочим, что имела, но с этим просто не смогла расстаться. Правда, они восхитительны?

Её лицо лучилось застенчивой гордостью.

Палец Элейн ткнулся в нежный побег.

— Что это?

С лица Миранды исчезла радость.

— Это отросток с маминой могилы — азалия, её любимый цветок.

Она почти прошептала это. Ральф неотрывно смотрел на Миранду, видя её такой, как в прошлом, и их взоры сплетались вместе, разделяя общие воспоминания. Эдна следила за ними с подозрением.

Внимание взрослых отвлеклось от Элейн, которая уткнулась лицом в корзину, трогая и обнюхивая растения. Росток переломился. Элейн испуганно отдёрнулась, но никто не заметил, поэтому она вдавила кончик побега в землю, чтобы скрыть повреждение. Девочка поднялась.

— Наверное, лучше я пойду. До свидания!

Эдна провожала сестру в мансарду.

— Теперь сюда. Вот мы и пришли. Держись за мою руку, пока я не найду выключатель. Вот! Теперь поднимемся по этой лестнице. Ты даже не представляешь, как по-настоящему удобно будет тут…

Они протиснулись в дверной проём. Эдна нажала ещё один выключатель. Маленькая комнатка наполовину выступила из тьмы при свете тусклой лампочки, вокруг которой кружились мотыльки.

— Я принесу ещё лампочку. Эта просто на время. Элейн пользовалась мансардой, как комнатой для игр и не было смысла попусту тратить свет, — заметила Эдна, зорко выискивая на лице Миранды признаки недовольства.

Розовые розы на обоях выцвели до ржаво-серых и Элейн по своему вкусу изрисовала карандашами отдельные участки стены.

— Это очень мило, Эдна, — отозвалась Миранда. — Ох, то самое одеяло! Помню, как помогала маме его сшивать. Она отдала одеяло тебе — когда же это было? Лет пятнадцать назад, и ты до сих пор им пользуешься.

— Ну, здесь нет ничего удивительного, — подтвердила Эдна, — но это всё-таки лучше, чем… ладно, думаю, тебе прекрасно сойдёт.

Миранда тронула пальцем пыльный подоконник.

— Может, поставить тут полочку для моих растений? Я просто не выношу, когда их нет рядом со мной — они словно старые друзья.

Она мягко улыбнулась, словно делясь приятным секретом.

— Какой восхитительный вид должен открываться из этого окна! Каждое утро, как только проснусь, я смогу выглядывать отсюда и смотреть на тот великолепный дуб.

Она обернулась и опустила тонкие руки Эдне на плечи.

— О, милая, спасибо за такую комнату!

Эдна настороженно покосилась на эти руки, потом небрежно пожала плечами, показывая, что благодарностей не требуется и стряхивая сентиментальное прикосновение Миранды. Напоследок она ещё раз окинула всё вокруг взглядом, довольно кивнула и посеменила к двери.

— Конечно, потом тут станет получше, — прибавила она. — Ральф собирается кое-что подправить. В последнее время он никак не улучит минутку на благоустройство дома.

Она замолчала, слегка вздёрнув уголки рта.

— Забавно! Как только Ральф услыхал, что ты и вправду собираешься приехать, то с головой увяз в делах своей ложи. Можно подумать, он старается не бывать дома! Надеюсь, это не потому, что он тебя недолюбливает.

Она с удовольствием провела языком по губам.

— Должна тебя предупредить, Рэнди, он довольно странноватый парень. Иногда я поражаюсь — зачем вообще за него вышла!

— Ох, но в машине он так любезно со мною обращался! — воскликнула Миранда, и злорадная елейность Эдны испарилась.

— По-моему, он такой же добрый и отзывчивый, как всегда!

— Хорошо… — Эдна изо всех сил лучилась дружелюбием, — надеюсь, что вы поладите. Если будет нужно, ты ведь найдёшь дорогу в ванную, правда?

Она направилась дальше.

— Сейчас мне нужно идти. Надо несколько писем набросать — у меня прямо завал! Даже на себя времени не остаётся!

Она притормозила у двери, словно только-только что-то вспомнила.

— Ох, вот ещё! Завтра я иду к Джуниору в школу на родительское собрание. Ты не могла бы здесь присмотреть, пока я отлучусь? Нужно будет отвечать на звонки, забрать почту и приглядеть, чтобы вообще был порядок. В мойке гора грязной посуды, но я перемою её сегодня вечером, если не очень устану…