— Всё, что мне известно, — произнесла Эдна, — то, что моя собственная сестра рехнулась. Я собираюсь рассказать об этом Ральфу. Думаю, пожалуй, тебя следует куда-нибудь отослать. Ты угрожаешь благополучию моих детей…

Миранда ужаснулась.

— Эдна, пожалуйста, постарайся понять!

— Я и понимаю — ты совсем с ума сошла!

— Эдна — а если я пообещаю никогда больше не подходить к дереву?

Эдна разглядывала её, содрогаясь от жестокого наслаждения.

— Я подумаю, — медленно проговорила она и улыбнулась.

— Да — я подумаю.

Она поднялась, со скрипом отодвинув стул, Миранда следила за ней, её колотило от тревоги. На пороге Эдна презрительно оглянулась.

— Вероятно, Ральф подметил в тебе эту черту, хотя я о таком и не подозревала. Ничего удивительного , что он на тебе не женился! — злопыхала она.

— Он не женился на мне, потому что я должна была ухаживать за матерью! — ответила дрожащим голосом Миранда. Она заморгала от выступивших слёз.

— Я так сильно любила его, что даже не думала о каком-либо другом мужчине. Всё, что у меня было — мама и мои цветы. Эдна… не будь такой бесчувственной …

Миранда не смогла сдержать рыданий. Она опустила руки на стол и уткнулась в них лицом, плечи вздрагивали от горя. Эдна окинула её равнодушным взглядом и вышла.

С дуба доносилось стучание молотков. Там строили домик Джуниор и два соседских мальчика.

— Дай мне эту доску!

— Отвали! Это моя доска! Я её притащил!

Миранда разогнулась от корзинки с мокрой одеждой. Она поднырнула под обвисшую от постирушек верёвку и присмотрелась к дереву.

— Тащи-ка побольше гвоздей! — велел Джуниор одному из своих приятелей.

Миранда бросила встревоженный взгляд на дом, а затем торопливо пошла к дереву. Она прикрыла глаза ладонью, всматриваясь вверх.

— Джуниор!

Тот глянул вниз. — Чего?

— Тебе обязательно вбивать гвозди в это несчастное дерево? Разве нельзя связать доски верёвкой, чтобы они хорошо держались?

— Нету у меня верёвки.

— Я тебе что-нибудь подыщу.

Взбешённый Джуниор чуть не зарыдал.

— Она мне не нужна, даже если ты её принесёшь! Мне что, нельзя построить собственный дом, чтобы ты не совала свой противный старый нос?

— Но Джуниор, дорогой… — Она примирительно протянула руку. Какое-то время он сверлил её убийственным взглядом. Затем Джуниор затащил толстую доску, опирающуюся на низкую ветку и наклонился, чтобы её прикрепить.

— Почему бы тебе не пойти и заняться своими собственными делами? — хмыкнул он. — Всё равно никто здесь тебе не рад!

Его дружки перестали трудиться и уселись, упиваясь перепалкой.

— Ладно, Джуниор, просто я подумала… — Она глупо улыбнулась, смаргивая внезапно накатившие слёзы.

— Да плевать, что ты подумала! — ожесточённо гнул своё мальчик. — Тебе взбрело пойти и рассказать, что я прогуливаю школу и меня лишили карманных денег на целую неделю! Ты меня не запугаешь! Чего бы тебе не убраться и найти себе мужа или ещё что-нибудь? Чего бы тебе вообще не отстать от меня? Я тебя не просил идти и ябедничать!

Улыбка Миранды поблекла, её голос звучал неуверенно.

— Но Джуниор, дорогой, мне пришлось сказать твоей матери, что ты пропускал школу. Сейчас ты этого не понимаешь, но впоследствии будешь жалеть, что не научился в школе всему, что только можно…

— А, чушь! — Он полез в карман за гвоздями. — Это старые бабские уловки! Все они так говорят! Чтобы заставить ходить в школу! Убирайся отсюда к чёрту и что я так сказал тоже передай матери, почему бы нет?

Миранда торопливо повернулась и пошла прочь. Мальчик громко и напоказ заколотил молотком. Резко треснуло. Ветка, где сидел Джуниор, согнулась и переломилась. Мальчик крикнул, вытаращил глаза и упал, хватаясь за воздух.

Миранда обернулась и увидела, как он свалился на землю и откатился от упавшей ветки. Он лежал на спине, прижав руки к животу, открыв рот и стонал.

С дерева на него уставились два других мальчика, побледневшие и неверящие.

Миранда сидела в своей комнате, в старом скрипучем кресле-качалке, сложив руки на коленях. Она таращилась вперёд с истовостью слепого. Эдна топотала туда-сюда, её голос взлетел до визга.

— Ну, наверное, ты порадуешься, узнав, что мой бедный мальчик останется хромым до конца жизни — благодаря тебе! Если бы ты не развела с ним свару, он больше сосредоточился на том, что делает и этого бы не случилось. Тебе, Миранда, придётся либо уйти отсюда и попытаться подыскать работу, либо жить тут из милости, это уж точно! На худой конец, ты можешь пойти в услужение, как домработница.

Она развернулась к безучастной сестре.

— Ты слышала меня? Отвечай! Ты слышала меня?

Но Миранда даже не шевельнулась. Она застыла, словно восковая фигура.

На улице дуб зашумел от порыва ветра. Эдна протопала к окну.

— Хотела бы я, чтобы мы владели тем участком! Мы бы срубили это дерево! Каждый раз, как смотрю на бедного Джуниора, то думаю про тебя и это твоё чёртово домашнее дерево — и про то, что он будет хромать всю оставшуюся жизнь! —

Она вышагивала взад-вперёд, твердя одно и то же, разжигая в себе истерику. Одеревеневшая Миранда сидела и слушала.

В конце концов, утомившись, Эдна смолкла. Отвернувшись от сестры, она покинула комнату и спустилась по лестнице.

Миранда всё ещё сидела без движения. Она выглядела так, будто едва дышит. Ветерок прошелестел по дереву снаружи и, словно услыхав зовущий голос, Миранда повернула голову к окну. Она встала и приблизилась к стеклу, прижалась к нему, выглядывая наружу. Качающиеся на ветру ветки манили её…

Наутро Эдна поднялась в мансарду, неся поднос с завтраком.

— Рэнди! Рэнди, дорогая! Ты уже проснулась?

Она распахнула дверь.

— Когда ты не спустилась, я подумала… Рэнди!

Она грохнула поднос на ободранный комод и недоумённо огляделась по сторонам. Кровать была аккуратно заправлена. Дверца шкафа раскрыта, а всё его содержимое исчезло. На сиденье кресла-качалки лежала записка, выделяющаяся на тёмном фоне. Эдна схватила её, прочитала.

Забыв о подносе, она вылетела из комнаты, скатилась по ступенькам.

— Ральф! Ральф!

— Мам, что случилось?

Голова Элейн вынырнула из материнской комнаты, щёки от пудры словно покрывал иней.

Эдна остановилась так резко, будто налетела на невидимую стену.

— Папа ушёл на работу?

— Да, мам.

Потом Элейн поднесла руку к пудре на щеках и осторожно втянула голову назад.

Но Эдне было не до девочки. Она поспешила в прихожую, заглянула в гостиную, столовую и кухню. Нет, Миранды нигде не было. Может, она снаружи?

Эдна отдёрнула занавеску и сквозь стекло уставилась на дуб. Что это там за вещи под деревом? Она насупилась. Смахивают на чемоданы…

Она выскочила на улицу. Да, там был Мирандин кожаный саквояж и дорожная картонка с багажом. Эдна открыла их: они были заполнены.

А что это лежит рядом с ними? Одежда Миранды — шляпка, платье, туфли, чулки, даже нижнее бельё! Словно Миранда всё скинула и отправилась купаться…

Эдна исподволь оглядела соседские дома. Никто не наблюдал за ней. Она увязала одежду в узел, сунула его под мышку, потом ухватилась за ручки саквояжа и картонки, и отнесла их домой.

— Алло, Ральф? Рэнди ушла! — прокричала в трубку Эдна.

Элейн стояла рядом, молчала и удивлялась.

— Нет, я имею в виду, Рэнди ушла от нас! Сегодня утром я поднялась к ней в комнату, а её там не оказалось! Она оставила нам записку — составленную весьма отчаянно. Боюсь, не совершила ли она над собой чего-то ужасного. Прочитать её тебе?

Эдна разволновалась от значительности своей печальной роли. Записка была похожа на те, что обычно оставляют безутешные люди. Миранда осознала, что является обузой, поэтому и ушла. Больше она никогда не побеспокоит их и пожалуйста, пожалуйста, не поминайте её лихом.