Конечно, это в принципе другой человек с иным темпераментом, а еще стоит учитывать, что в родах со Степой не было стимуляции искусственным окситоцином. Одному богу известно, что именно повлияло на этот процесс, скажу лишь только, что разница в поведении моих сыновей в первые месяцы жизни была колоссальной. Со вторым ребенком было намного проще, ведь даже и заснуть он мог просто лежа в передвижной люльке рядом со мной, пока я мыла посуду. После бесконечно плачущего Вани мне это казалось просто какой-то фантастикой.

Удивительно, но тьму от света отделяют очень маленькие расстояния. В моем случае двести пятьдесят километров, а разница в подходах лет пятнадцать! Вместо грубости и оскорблений – человечность и забота. Вместо рудиментов и откровенного мракобесия – профессионализм, передовые взгляды на грудное вскармливание и послеродовое восстановление. После рождения врачи дали возможность пуповине сына немного отпульсировать: такой подход позволяет ребенку получить кровь, стволовые клетки, важные микроэлементы, принадлежащие ему по праву рождения, и начать дышать с помощью легких постепенно и без стресса. А капли питательного молозива, насыщенного белками, полезной микрофлорой, лейкоцитами и антителами, поддерживали его организм, пока я была в реанимации. Кстати, этот период был минимальным – всего восемь часов против суток, которые я провалялась там после первых родов.

В областном перинатальном центре меня не мучили антибиотиками, клизмами и не морили голодом. Помню степень своей радости и удивления, когда я, настроившись на несколько суток без пищи, утром прямо в реанимации получила порцию горячей молочной каши, кусок хлеба с маслом и стакан сладкого чая.

Тут мне не запрещали выходить из палаты с ребенком, скорее наоборот: объясняли, что чем больше я буду двигаться, тем скорее и качественнее смогу восстановиться. Медсестра не давила с силой на мою грудь, чтобы проверить наличие молока: подразумевалось, что оно априори есть, и такая поддержка сильно влияла на уверенность. Врачи не проводили небрежных осмотров в кресле и не запрещали мыться. Оказалось, давно уже придуманы материалы, благодаря которым даже со свежим швом женщина может принимать душ.

Не пытаясь противоречить написанному выше, я также скажу, что в жизни бывает всякое и все-таки не у каждой мамы есть возможность выбирать, где рожать. Да, сделать это в доброй атмосфере и уютной обстановке будет намного проще и приятнее, но даже самые бережные подходы и самые профессиональные доктора, близкие женщине по ценностям, вовсе не гарантируют идеальные естественные роды или роды без осложнений.

Даже если беременность прошла идеально, и мама все сделала правильно – полностью проработала себя психологически, научилась дышать и расслабляться на схватках, изучила физиологию процесса, остается шанс, что события могут пойти по другому сценарию. Мои вторые роды тоже были далеки от идеальных, но это не помешало мне ощущать радость и счастье, потому что я смотрела на них другими глазами. И знаю, насколько важно правильно настроиться.

Я очень люблю естественное родительство за его глубину и мудрость, но в этом подходе есть одна глобальная проблема – идеализация и завышенные ожидания. Вот эти сценарии в головах о том «как все должно быть» – очень опасная штука. Часто мамам кажется, что если все сделать суперправильно, то им удастся вырастить каких-то сверхлюдей. Ну, или материнство будет лишено трудностей. Но ожидания определяют наше восприятие: и в погоне за естественностью важно не уходить в крайности. Когда женщина идет в роды без иллюзий, риски возникновения у нее послеродовой депрессии существенно снижаются.

Если ребенок выбирает родиться «верхним путем», это не делает его каким-то «не таким». В книгах и на курсах, посвященных естественному родительству, мамам рассказывают о важности прохождения физиологичных этапов родов для формирования физического здоровья ребенка. Младенец, рожденный без медицинских вмешательств любого характера, получает необходимый гормональный коктейль, стимуляцию сердечно-сосудистой системы, при прохождении через родовые пути заселяет свою ЖКТ, слизистые и кожу материнской микрофлорой. Важность этого процесса и исследования на эту тему подробно рассматриваются в книге «Эффект микробиома» и в документальном фильме «Микророждение», повествующем о родах в новом контексте. Но если коротко, то ребенок в утробе матери находится в абсолютно стерильных условиях. И первый его контакт с микромиром происходит во время прохождения по родовым путям. И это важно – чью флору он получит – родную, семейную или больничную, часто «неправильную». От этого зависит и здоровье ЖКТ, и иммунитет, и даже работа мозга. А в книге медицинского антрополога Терезы Макфейл «Аллергия. Жестокие игры иммунитета» рассказывается о связи микробиома с пищевыми аллергиями.

Кроме этого, после естественных родов намного проще осуществить пульсацию пуповины, выкладывание на живот матери, своевременное первое прикладывание к груди и импритинг. Женщинам рассказывают о теории привязанности Боулби и связи боли в родах и материнской любви, об эксперименте с антилопами, которые, рождая детей под анестезией, потом от них отказываются2, о перинатальных матрицах Станислава Грофа, чешского психолога и психиатра , утверждавшего, что переживания младенца при рождения определяют его характер, темперамент и поступки…

Мы живем в век информации. И это прекрасно. Беда только в том, что часто мамам, у которых не получилось родить без медицинской помощи, кажется, что они лишили своих детей чего-то очень большого и важного. И это теперь никак не исправить. Они утопают в чувстве вины и тревоге за ребенка. Да, описанные в предыдущем абзаце процессы и правда важны и наделены глубочайшим смыслом. Они больше чем просто про формирование иммунитета и хорошего здоровья. Проблема начинается тогда, когда женщина излишне увлекается этими идеями и думает, что правильно только так, а если произошло иначе, то это ужас и кошмар.

Я не призываю перестать изучать перинатальную психологию и важнейшие процессы формирования иммунитета, наоборот. Я уверена, что создание школ материнства в России в купе к изменению подходов к родовспоможению и грудному вскармливанию подняло бы на другой уровень нравственность и культуру нашего общества. Но предлагаю относиться к этим знаниям как к вектору, к которому стоит стремиться. Стремиться, но не воспринимать как трагедию, если всего этого в родах достичь не получилось. Я призываю помнить о подвижности человеческой психики и о том, что при хорошем уходе и понимании потребностей новорожденного мама может нивелировать последствия травматичных и стрессовых родов. Дети, рожденные путем кесарева сечения, по большому счету, ничем не отличаются. Они просто нуждаются в родительской любви, внимании, времени и телесном контакте больше, чем дети, которые родились так, как было задумано природой. Важно понимать, что идеальных людей родить и вырастить в любом случае не получится.

Операция кесарево сечение действительно спасает жизнь младенцам, их мамам, а иногда и им обоим. Нельзя относиться к ней, как к чему-то ужасному. Пообщавшись с мамами, дети которых получили травму в естественных родах, я выяснила, что они обвиняют врачей за то, что те их не прооперировали вовремя и ребенок родился с инвалидностью или диагнозом, требующим длительного процесса реабилитации. Так устроена человеческая психика: мы любим искать виноватых. Нам сложно принимать реальность такой, какая она есть.

При желании, возможностях и отсутствии противопоказаний можно сделать мягкое кесарево, например. Во время этой операции врач позволяет маме плавно вытуживать малыша через разрез в животе. Пуповину не пересекают сразу, ребенка заселяют маминой микрофлорой с помощью тампонного посева микробиома из влагалища матери, дают возможность провести «золотой час» кожа-к-коже и кормиться грудью.