— Ты ушел?

— Да. Поехал в бар. Напился до беспамятства. Отсыпался в машине.

О, Джаспер. Я не была уверена, что и сказать.

— Я не буду делиться, Элоиза, — Джаспер посмотрел мне в глаза. — Не буду.

Я подняла руку и коснулась его заросшей щетиной щеки.

— Если другая женщина прикоснется к тебе, я отрежу ей пальцы и скормлю их собакам моего отца.

Это объявление прозвучало так неожиданно, что я застыла на месте. Он никак не мог упустить то, насколько это прозвучало как заявление моих прав на него. На отношения, которые предполагают более длительный срок, нежели две-три недели.

Но Джаспер только хихикнул, издав низкий, сиплый рокот. Он уступал тому свободному, раскатистому смеху, которого я добилась от него ранее. Может быть, если мне повезет, я услышу этот смех снова, прежде чем он уйдет из моей жизни.

— Что произошло после бара? — спросила я.

— На следующее утро я вернулся домой. Обнаружил, что в доме чисто. Пахло хозяйственным мылом. Сэм постирал постельное белье. И просто притворилась, что ничего не произошло

Я моргнула.

— Серьезно?

Джаспер кивнул.

— Что ты сделал?

— Сказал ей убираться к черту из моего дома. И что с ней поговорит мой адвокат.

Гордость наполнила мою грудь. Скатертью дорожка.

— После этого всё пошло наперекосяк, — сказал он. — Сэм не хотела разводиться. Она все время пыталась убедить меня, что открытый брак пойдет нам на пользу. Что это наш шанс исследовать наши базовые желания, но при этом остаться вместе.

— Конечно же, она такое сказала.

Я закатила глаза. Стерва.

— Та другая женщина? Она солгала. Она сказала Сэм и ее мужу, что я ее трахнул.

— Нет, — ахнула я.

— Сэм поверила ей. До сих пор думает, что это произошло. Ей нравится напоминать мне об этом.

Потому что Сэм была избалованной, склонной к манипуляциям идиоткой. Неудивительно, что Джаспер редко говорил о своем прошлом. Если бы речь шла о его родителях и бывшей, я бы тоже не стала говорить о них. Мудаки.

— Сэм на самом деле не покинула дом, — сказал он. — Несмотря на то, что он принадлежал мне. В итоге пришлось переезжать мне. Я собрал то, что было важным, неожиданно мало вещей, а остальное оставил дома. Выставил дом на продажу, не сказав ей об этом. Однажды, придя домой с работы, она увидела перед домом объявление «Продается».

— У тебя есть злопамятная сторона, — я хихикнула. — Мне нравится.

— Мне тоже, — у уголков его глаз появились морщинки, это подобие улыбки. Она погасла слишком быстро. — Сама Сэм тоже довольно злопамятна.

— О-оу. Что она сделала?

— Закатила истерику. Сказала своим и моим родителям, что у нас трудный период, и что я отказался работать над нашим браком.

— Они знали, что она изменяет?

Это была измена. Если Джаспер не хотел открытого брака, то все, что она делала, было изменами.

Он глубоко вздохнул.

— Я мог бы сказать им, но я просто… не стал.

— Почему? — Эта женщина использовала его, предала, но он не возложил вину на нее. Почему? Ответ пришел ко мне прежде, чем он успел его произнести. — Потому что ты любил её.

— Что-то в этом роде.

Твою мать, как же это было больно — знать, что женщина, которая его не заслуживала, на самом деле заслужила его любовь.

Он все еще любил ее? Мое сердце не выдержало бы такого ответа, поэтому я не стала задавать вопрос.

— Очевидно, ты получил развод.

— Это заняло шесть месяцев, — сказал он. — Я не хотел находиться рядом с ней, а со смертью Дэна мне было легче уйти. Друг моего друга только переехал в Вегас. Я познакомился с несколькими бойцами UFC. Он знал о нескольких спортивных залах, которые искали тренеров и инструкторов. Мне показалось, что это чертовски хорошая идея — переехать на другой конец страны. Я так и сделал и предоставил своему адвокату разбираться с Сэм.

— А как же твои родители? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Они отреагировали так, как и ожидалось. То есть им было абсолютно наплевать на то, что их сын проходит через ад

Мои ноздри раздулись.

— Скажи мне, зачем мы едем на эту свадьбу?

В данный момент я бы предпочла проколоть себе ногти побегами бамбука, чем встретиться с Самантой или его родителями.

Взгляд Джаспера упал на простыню, и он принялся теребить хлопчатую ткань.

— Долгое-долгое время я принадлежал Саманте. Она большая собственница.

— И все же она не возражала против того, что ты трахался с другими женщинами? Какой в этом смысл?

— Ее игра. Ее правила.

— Это все равно не имеет никакого смысла, но неважно

Я и так потратила на эту женщину больше энергии, чем она заслуживала, разбив ему сердце. Я не собиралась пытаться понять ее мотивы.

— Сэм редко кто-нибудь говорил «нет». Ни ее родители. Ни даже я. Она… упрямая. Она будет давить, и давить, и давить, пока не добьется своего. Я давным-давно понял, что проще поддаться её воле, нежели бороться.

Было ли это одной из причин, по которой он привел ту женщину в их гостевую спальню? Возможно. Я вздрогнула, собрав все свои душевные силы, чтобы выбросить из головы образы Джаспера с любой другой женщиной. Включая Сэм.

— Когда я ушел от нее, она проиграла. Битва закончилась. Но она всё ещё сражается.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы с Сэм всё ещё разговариваем, — он тяжело сглотнул. — Она мне звонит.

— И ты отвечаешь? Несмотря на то, что она снова выходит замуж. Даже несмотря на то, что вы разведены. Почему?

— У нас, гм, токсичные отношения.

Да неужели.

— Что именно ты имеешь в виду, говоря о токсичности?

Наверное, с моей стороны было глупо спрашивать. Вероятно, это давало ему возможность сказать мне, что он всегда будет любить ее. Но если они говорили, если я собираюсь поехать на эту свадьбу, я должна была знать.

— Сэм звонила и спрашивала о женщинах, с которыми я трахался. И я рассказывал ей. Рассказывал ей все до мельчайших подробностей, это была моя месть. Она спрашивала меня, представляю ли я ее лицо, когда я внутри другой женщины

Я ахнула.

— Это…

— Пиздец. Это пиздец.

— Подожди. Ты рассказал ей о нас?

О Боже. Если он ей рассказал, я никогда не оправлюсь от унижения.

Джаспер встретился со мной взглядом, и у меня в груди что-то оборвалось.

— Ты рассказал, — прошептала я.

Он кивнул.

— Как ты смеешь, Джаспер Вейл?

Я схватила единственное оружие, которое было под рукой. Подушку. И врезала ему по голове.

— Прости меня.

Я снова ударила его подушкой. Он даже не попытался воспрепятствовать этому.

— Что ты ей сказал?

— Что ты была лучшей из всех, кто у меня когда-либо был

Я стиснула зубы. Мои руки вцепились в простыни.

— Что ещё?

— Это всё.

Я снова ударила его подушкой.

— Ты не имел права. Это личное, Джаспер.

— Я знаю, ангел. Я знаю, — он наклонился, его руки обхватили мое лицо, а глаза искали мои. — Прости меня.

— Ты говоришь это искренне?

Это казалось таким глупым вопросом перед лицом предательства. Но мне нужно было знать.

— Вне всяких сомнений.

Ну, по крайней мере, это было хоть что-то.

— А ты видишь ей лицо? Когда ты со мной?

Пожалуйста, скажи «нет».

— Нет, Эл. Я вижу тебя. Я вижу только тебя.

Так почему же мне от этого не стало легче?

— Почему ты отвечаешь на её звонки?

Он грустно улыбнулся мне.

— Долгое-долгое время она была всем, что у меня было.

Ко мне приходит понимание. Пока у меня были родители, сестры и братья, на которых я могла положиться, у Джаспера была только Саманта. Она была его человеком. И он отвечал на ее звонки, потому что не был готов с этим расстаться.

— Сэм старается поддерживать во мне связь с нашей прежней жизнью, — сказал он, отпуская меня. — Она рассказывает старые воспоминания, истории. В основном о нас вместе. О поездках, которые мы совершали. О фильмах, которые мы смотрели, или о шутках, которыми мы делились. Но она напоминает мне и о глупостях, которые я совершал в школе. За несколько дней до того, как я нашел додзё Дэна.