Тем временем схватка продолжалась. В связи с тем, что после первого захода никто не оказался на земле, всадники снова разъехались по противоположным сторонам. По звуку трубы они вновь понеслись навстречу друг другу. На этот раз один из них оказался более удачливым и, угодив противнику прямо в центр грудины, выбил того из седла. Трибуны охнули, но когда упавший рыцарь пошевелился, выдохнули и зааплодировали.
— В этой схватке побеждает Мэльбур из дома Барнсов! — объявил победителя герольд, и зрители поблагодарили участников аплодисментами.
— Томас из дома Морандов и Вольфганг из дома Пэтисов! — объявил ведущий новую пару соперников и трибуны восторженно зашумели.
— Пап, тот самый Томас Моранд! — попытался перекричать толпу Алекс.
На арену выехал огромный белый конь с сидящим на нём непомерно больши́м рыцарем в светлых доспехах. Шлем был в форме волчьей головы, но без пера. Когда этот всадник подъехал к той части ристалища, которая предназначалась для Томаса Моранда, Алекс понял, кто есть кто. Внушительные размеры лошади и рыцаря не остались не замеченными публикой, которая восторженно зааплодировала. Томас поднял правую руку и сделал на коне небольшой круг, приветствуя собравшихся.
— Ты, кажется, говорил, что он должен быть старым?! — недоумённо воскликнул подросток. — А это настоящий великан!
Алекс не на шутку разволновался. Шансы на победу Алана Галахарда в его глазах начали потихоньку таять.
Альфред был удивлён не меньше сына.
— Да, кажется, он время даром не терял…
Второй рыцарь — Вольфганг Пэтис, был чуть ли не вдвое меньше Томаса. Бедняга сидел на обычной лошади, которая была коричневой масти с тщательно расчёсанной длинной гривой и пушистым хвостом. Чёрные доспехи рыцаря красиво отливали на солнце, а сам воин по сравнению с Томасом напоминал ребёнка. Когда рыцари разъехались по своим сторонам и получили от оруженосцев щиты и копья, раздался звук трубы.
Первым рванул Вольфганг. По его уверенным движениям казалось, что он был единственным, на кого не произвёл впечатления Томас. Эдакий задор и похвальная уверенность в себе принесла плоды, и за считаные секунды публика прониклась к нему симпатией.
Сначала неспеша, но потом, ускоряясь, Томас поскакал навстречу, и к середине ристалища обе лошади уже неслись во весь опор. Копья начали смещаться в правильном направлении.
Момент, когда рыцари встретились, был последним, что видел в тот день участник из дома Пэтисов. Удар копья Томаса был оглушительным. Щит Вольфганга не выдержал столкновения и раскололся надвое, пропустив затупленное орудие прямо в грудь. Не пробив доспехов, оно разлетелось в щепки, покрывая собой ресталищный песок. Вольфганг слетел с лошади, а вибрация от этого сокрушительного удара передалась на трибуны, заставив их замереть в страшном ожидании.
Упавший на спину рыцарь не шевелился. Через несколько секунд на арену спешно выбежал лекарь и, припав к груди несчастного воина, прислушался к дыханию.
— Дышит! Просто потерял сознание! — крикнул врачеватель, и публика громко зааплодировала. Однако сам Вольфганг по-прежнему не шевелился и в целом представлял собой жалкое зрелище.
Через мгновение лекарь кому-то махнул приглашающим жестом и из толпы выбежали несколько человек, которые взяли под руки лежащего без сознания рыцаря и потащили с ристалища.
Спустя минуту судьи объявили победителя, которым, разумеется, оказался Томас Моранд. Раздались бурные аплодисменты, но старый воин в ответ не поднял руки, а просто развернул коня и удалился с поля. Такое вызывающе гордое поведение вызвало бурю оваций. Публика любила уверенных в себе рыцарей. Создавалось впечатление, что Томас даже не заметил противника, следуя какой-то своей цели, о которой многие догадывались.
После этого прошли ещё несколько посредственных поединков, пока герольд не объявил сладкую для уха Алекса фамилию — Галахард. Его соперником был грузный рыцарь в таких же чёрных доспехах. Из какого он был дома, Алекс не услышал, поскольку увлёкся наблюдением за своим кумиром. Кроме того, шум трибун, приветствовавших любимца публики почти полностью заглушал речь герольда.
Разъехавшись по разные стороны ристалища, рыцари приготовились к поединку. Пока они ждали свои копья и щиты, которые несли оруженосцы, Алекс внимательно разглядывал Алана. Легенды не лгали — он был широкоплеч, подтянут, а доспехи под палящим солнцем так и переливались, бликуя на лицах окружающих. На шлеме грациозно покачивалось пушистое чёрное перо, придавая воину поистине торжественный вид.
— Красавец! Ничего не скажешь… — проговорил Альфред, который был заворожён не меньше сына.
Лошадь Алана в отличие от коня Томаса была вполне обычной. Задняя её часть была покрыта широкой попоной, свисающей по обе стороны до колен животного. На полотне красовался всем известный герб в виде стоя́щего на задних лапах льва на зелёном фоне. На морде лошади были надеты черные шоры[1], закрывающие обзор по бокам.
Получив копья и щиты, всадники заняли свои позиции по разные стороны от барьера с противоположных сторон арены. Все замерли в ожидании сигнала. Песок на ристалище к этому времени порядком утрамбовался и теперь лошади уже не так глубоко в него проваливались. Под звук трубы оба рыцаря сначала медленно, но потом всё быстрее поехали навстречу друг другу. Из-за утрамбованности песка стук от копыт стал ещё более глухим, ухающим.
Приблизившись на решающее расстояние, всадники направили копья друг в друга и в момент разъезда, сломали их о щиты. Над ристалищем раздался треск ломающегося дерева, но оба рыцаря остались в седле. Нарастающая интрига явно нравилась зрителям, которые одобрительно зааплодировали участникам. Так как оба копья сломались, и судьи не могли определить победителя, то было принято решение сойтись в повторном поединке.
Под очередной звук трубы оба всадника помчались навстречу. В момент максимального сближения копьё Алана неуловимым движением обошло щит противника и своим наконечником встретилось с защищённым латами животом.
Рыцарь выскочил из седла и плюхнулся на спину, но тут же встал, отряхнулся и пошел к герольду. Алан слез с коня и тоже направился к нему, встав по другую сторону.
— В этом поединке побеждает Алан Галахард! — провозгласил имя победителя один из судей и герольд поднял руку легендарного рыцаря.
Зрители зашлись аплодисментами, а Алан в ответ на такое тёплое приветствие низко поклонился публике и с жаром пожал руку противнику. Все жесты победителя сквозили спокойным благородством и воспитанностью.
Последующие несколько часов были не менее зрелищными, что подтверждали постоянно раздающиеся аплодисменты и выкрики признаний в любви рыцарям от поймавших кураж девушек.
По результатам проведённых поединков определились два фаворита, победившие всех своих соперников и не потерпевшие ни одного поражения. Этими рыцарями оказались Алан Галахард и Томас Моранд. Таким образом, развивавшаяся по ходу турнира интрига достигла своего апогея. Однако если противники Алана после схватки спокойно стояли на ногах и благодарно пожимали ему ладонь, то противники Томаса не могли покинуть арену без посторонней помощи. Подобная закономерность встревожила как Алекса, так и всех остальных зрителей, болевших за Алана Галахарда.
[1] Шоры (наглазники, щитки) — специальные пластины, надеваемые на морду лошади, закрывающие ей обзор по бокам.
Финал турнира
К тому времени, как определились названные финалисты, солнце зашло в зенит и палило уже беспощадно. Альфред обливался потом и последние полчаса его единственным желанием было не упасть в обморок. Конечности раз за разом начинали предательски подкашиваться. Остальные зрители тоже страдали от полуденного зноя, в связи с чем судьями было принято решение сделать перерыв в несколько часов, выждав, пока спадёт жара.
Финал турнира был назначен на семнадцать часов. Благодарная такому мудрому решению публика рассы́палась аплодисментами, и люди начали потихоньку разбредаться кто куда. Все искали тенёк, чтобы можно было попить воды и перевести дух. Альфред с сыном не стали исключением и пошли искать свободные места под деревьями.
