В полночь разразилась буря. Ветер принёс с просторов Агенского моря низкие, плотные тучи, которые сделали ночь смолянисто-чёрной. Тучи ткнулись своими рыхлыми животами в горную гряду на севере столицы. Они закипели в возмущении, силясь переползти через царапавшие их вершины, да так и не смогли. Поэтому расцвели фиолетовыми зарницами на всё небо. И обрушили стихию на город Линден.

Ветер поднялся такой, что грязные, пенистые волны выплёскивались прямо на набережную. Они норовили смыть в море всё, что не было крепко привязано. Или не могло удержаться обеими руками за что-нибудь надёжное, вроде каменных перил.

Дождь лил стеной. Но столица королевства Атенлау привыкла переживать и не такие катаклизмы. Люди давно приспособились к буйству стихии в здешних краях. Они боялись лишь одного: других людей. Тех, кто мог быть безжалостен, как и стихия, но при этом совершенно разумен в своих поступках, что самое страшное. Пожалуй, такое мнение разделял даже самый влиятельный человек в королевстве.

В кабинете монарха было просторно, светло и тепло. Несмотря на царившее лето, горел камин. Все свечи в светильниках и канделябрах были зажжены. Король Вильгельм III Хальбург будто бы боялся остаться в темноте хоть на миг. В каждой тени нынче ему мерещились заговорщики.

Он прекрасно знал о том, что ситуация в его стране ухудшилась не за год и даже не за два. Король Вильгельм не придавал этому большого значения, списывая всё на вечное недовольство простого народа. Но в последнее время дела вышли из-под контроля. На юге и востоке Атенлау пришлось погасить несколько восстаний в крупных городах, и сделано это было весьма кровавым способом. Люди там не просто роптали и требовали перемен к лучшему. Они взывали к тому, чтобы все порядочные атенцы поднялись и свергли его, избранного самим Господом Избавителем короля Вильгельма III. А ещё лучше торжественно пронесли его голову насаженной на пику по всему королевству.

Король склонился над подробной картой, которая занимала большую часть его письменного стола. Все шестнадцать земель Атенлау складывались в стройную мозаику. Но сохранить их все в покое и процветании оказалось сложнее, чем удержать в руках взбудораженный улей.

– Что на юге? – спросил Вильгельм, обращаясь к своему единственному собеседнику.

Напротив монарха за столом стоял его маршал. Виконт Мартин Вайнер, начальник дворцовой стражи, провёл пальцем по южной части королевства, обозначая область.

– Волна недовольств поднялась вот здесь, в герцогстве Тиваль, – маршал показал направление. – Она прокатилась дальше, вот сюда. Отголоски добрались даже до самых глухих областей Атенлау на севере, вот здесь, в Керне. Но центры восстаний были в Тиве, Штафене и Труоли. Ваш кузен, герцог Тивальский, собрал карательные отряды и быстро пресёк действия бунтовщиков, но…

Виконт Вайнер поднял виноватый взгляд на короля.

– Но это не помогло, – король Вильгельм провёл ладонью по лицу, пригладил безукоризненную тёмно-каштановую бороду и устало вздохнул. – Много жертв?

– Примерно четыре десятка погибших, – ответил маршал. – Люди назвали это резнёй. Они думают обратиться за помощью к духовенству.

Монарх опустился в обтянутое оленьей кожей кресло. Так порывисто, что под его натиском предмет мебели жалобно заскрипел.

– Епископы не пойдут против меня, – Вильгельм нервно забарабанил пальцами по деревянному подлокотнику. – Я всё ещё глава церкви.

– Они могут в открытую не высказаться, но просто закрыть глаза на происходящее, – честно заметил маршал.

Расстраивать короля он не любил, но вопросы безопасности династии Хальбургов испокон веков оставались заботой графов Вайнеров и их потомков. Теперь эта благородная задача легла на широкие плечи изрядно поседевшего в свои тридцать пять лет Мартина. Конечно, он предпочёл бы коротать время в собственном родовом замке, но выбора у него не оставалось. Нужно было предотвратить надвигающуюся трагедию во что бы то ни стало.

– Повтори, что услышал в таверне твой человек, – велел король, потирая переносицу. – Слово в слово.

– Один из наших стражников отдыхал после дежурства в таверне на окраине, – вновь начал маршал. – Он услышал, как трое неприметно одетых мужчин невысокого происхождения говорили о том, что после утреннего происшествия на юге король совсем лишился уважения простого народа, хоть тот приказ подавить восстание отдали не вы, а ваш кузен, Фердинанд. Дела в стране идут всё хуже. Но слишком долго это не продлиться, потому что уже нашёлся тот, кто навеки закроет глаза короля.

Виконт Вайнер умолк, наблюдая за реакцией правителя. Но Вильгельм слушал молча, даже будто бы бесстрастно. Первый шок, вероятно, миновал.

– Продолжай, – король кивнул.

– Мой человек хотел проследить за теми людьми, но в дверях столкнулся с группой пьяных матросов, и пока обошёл их, та троица уже скрылась из виду, после чего он поспешил ко мне, – маршал вдруг приподнял брови. – Ах, да. Совсем забыл. Он упомянул, что в порт вошёл корабль под королевским флагом Хальбургов. Но он не успел узнать, кто прибыл, так как сильно спешил сюда, да ещё и непогода разыгралась столь некстати.

– Это фатум, мой друг, – пробормотал Вильгельм, вытирая испарину со лба. – Знак, что на меня действительно готовится покушение. Кто-то стоит за этими восстаниями. Этот же человек и готов, как они выразились, навеки закрыть мои глаза. Немыслимо. Просто немыслимо. Какая глупость и дерзость. Но, однако, действуют заговорщики слаженно. Недооценивать противника нельзя, кем бы он ни был.

Маршал приосанился.

– Ваше Величество, я настаиваю на том, чтобы вы отменили ваше выступление перед народом по случаю Дня святого Клодиса, – он выдержал пристальный взгляд короля. – Такое скопление людей – лучшая возможность нанести удар.

– Думаете, покушения стоит ожидать на празднике? – Вильгельм нахмурился. – Но если я не выйду завтра к людям, бунтовщики решат, что я напуган. Что им удалось пошатнуть мою уверенность и вселить в моё величество страх.

Король умолк. В сущности, так оно и было. Вильгельму сделалось действительно страшно. Но не столько за себя, сколько за свою семью. Он помнил, как десять лет назад в одном из соседних королевств случился переворот. Прозвучало страшное слово «революция», и один правящий род сменился другим. А прежних монархов казнили со всей жестокостью. Вильгельм отвечал не только за себя одного, но и за двух прелестных дочерей, жену и свою юную сестру.

– Лучше быть излишне осторожным, чем мёртвым, – заверил его маршал. – Вы молоды и нужны своей стране. Тем более, мы ещё не знаем, кто прибыл сегодня в Линден на корабле в такую непогоду. Это может быть…

– Это всего лишь Ричард, – нетерпеливо отмахнулся король. – Он писал мне, что возвратится на днях.

– Ричард? – переспросил виконт Вайнер. – Граф фон Шенборн, наш посол в Солверине?

– А у нас есть там другой Ричард? – Вильгельм скривился. От болтовни дотошного маршала у него вечно начинала болеть голова. Король помассировал виски указательными пальцами. Короны на его челе в столь поздний час и при неформальной обстановке не было, но всё равно он чувствовал небывалую тяжесть. – Придумайте, как защитить вашего короля, маршал. Немедленно.

– Да, мой король, – виконт с почтением согнулся в поклоне.

Вильгельм закрыл лицо руками. Зажмурился так крепко, как только мог. Ему невыносимо сильно хотелось, чтобы всё это оказалось дурным сном. Кошмаром, от которого он вот-вот пробудится.

Король слушал, как бушует снаружи стихия, как беззаботно потрескивают дрова в камине, и как переговариваются стражники за дверью. Он отчаянно желал услышать от виконта Вайнера о том волшебном средстве, которое в одночасье спасёт ситуацию. Но маршал в глубокой задумчивости продолжал изучать карту королевства на столе между ними.