Люба листала журнал мод, но картинок не видела, когда листы заканчивались, она начинала его листать в обратном порядке. В комнату бесшумно вошел Игорь и опустился на краешек ее постели.

– Ты это серьезно? – спросил он уставшим голосом.

– Ты на счет ребенка? – догадалась Люба.

– А на счет чего же еще, – пробубнил муж. Чувствовалось, что все это время мысль о наследнике не покидала его ни на минуту.

– Серьезнее не бывает, – подтвердила Казакова.

– А где ты думаешь подыскать мне водителя? – впервые проявил заинтересованность в ее преступном замысле Игорь.

То ли любовь к жене, то ли желание иметь ребенка, а возможно, и то и другое побудили Игоря согласиться принять участие в сговоре.

– На счет сжигания, мягко выражаясь, следов ты ловко придумала. Правда, это еще при условии, если Сергей даст свое согласие. Но водитель – слабое звено в нашей затее, – и он поморщился.

– Что касается Сергея, то тут я уверена, что промаха не будет. – Казакова отложила журнал в сторону. – С шофером поможет Алексей. Просто не успела тебе об этом сказать. Все равно я собиралась к нему съездить.

Теперь их разговор протекал спокойно и они старались вникать во все детали как можно глубже.

– Что у Алексея остались в родном городе надежные связи, сомнений не возникает, но изъявит ли он желание помогать нам в этом деле?

– Это уже моя забота. До сих пор старший брат мне ни в чем не отказывал, – с гордостью произнесла Казакова.

– Решено! Даже если мы подписали себе смертный приговор, я пойду с тобой до конца.

Люба взяла мужа за руку и потянула к себе, отбросив в сторону одеяло…

Сергей открыл дверь, небрежно кивнул на приветствие сестры и, отвернувшись, направился в глубь квартиры, бросив на ходу:

– Мама скоро придет.

– Ее нет дома? – не то удивилась, не то обрадовалась Люба.

– В магазин ушла, – полуобернувшись, пояснил брат. – Как вышла на пенсию, вообще места себе не находит.

– Я собственно пришла переговорить с тобой, – поторопилась сказать сестра, пока Сергей не скрылся в своей комнате.

– Надо же! – Было заметно, что для него это было полной неожиданностью.

– Чем же это, интересно, столь образованного человека заинтересовала персона скромного неуча? – спросил он не без иронии, оставшись в комнате и опустив свое хлипкое тело в кресло.

– Времени у нас мало, поэтому начну без предисловий, – и сестра открытым текстом сделала ему предложение.

– Заманчиво, – нараспев произнес Сергей. – И какова моя доля? – Моральная сторона вопроса и переживания по этому поводу даже не коснулись его.

– Тебе лишь бы хапнуть побольше! – Любу, еще не окончательно потерявшую совесть, задевало равнодушие брата.

– Между прочим, не я к тебе пришел с предложением, а ты ко мне. Так что сделай лицо попроще… – Он хотел сказать еще что-то, но передумал и замолчал.

– Успокойся, твоя доля будет не меньше, чем у других, – заверила сестра. – Хотя рискуешь ты меньше нас.

– Зато моя работа самая мерзкая, – ухмыльнулся мужчина, если бы можно его так назвать. Больше он походил на подростка.

– Это ты верно подметил, как раз под стать тебе работенка, – не упустила Люба шанс уколоть брата.

– На скандал напрашиваешься? – недобро блеснул глазами Сергей.

– Ладно, не буду, – решила сестра не накалять обстановку. – Не знаешь, мама не собирается к Алексею?

– На ее бывшей работе разыгрывались две путевки в санаторий на Черном море для пенсионеров, одна из них досталась по жребию ей. Она хотела отказаться, но я уговорил ее взять.

– Правильно сделал, – поддержала Люба брата. – Что она за свою жизнь хорошего видела?

Она почему-то вспомнила о потерянном брате. Тайну, которой поделилась с ней мать, она до сих пор сохранила, но поиски давно зашли в тупик. Последние новости, которые удалось им раздобыть – это его служба на флоте, далее следы вновь терялись, но надежда оставалась, ибо она умирает последней. Люба поднялась, она решила не дожидаться Ирины Анатольевны.

– Не говори маме, что я приходила, – попросила она Сергея. – Я перед отъездом еще зайду к ней. Ну, а на счет того, что наша беседа должна оставаться тайной, думаю, предупреждать не стоит.

Любовь Леонидовна Казакова откинула спинку сиденья в салоне комфортабельного самолета и прикрыла глаза. Самолет, разрезая носом редкие облака, набирал высоту.

Александр Вершков, облокотившись левой рукой на письменный стол в своем кабинете и подперев ладонью подбородок, барабанил костяшками правой руки по гладко отполированной поверхности стола.

Новоявленному следователю было о чем задуматься. В Сургут он слетал вхолостую и до сих пор не мог отделаться от впечатления, что за ним следили. Подозрение пало на крупного и полного татарина, который обратил на себя внимание еще в самолете. В Сургут они летели одним рейсом и тот не сводил с Вершкова любопытных глаз. И на товарной станции, когда производили контрольный завес мяса, выгружая его из вагона и сверяя с записями накладной, в поле зрения мелькнула уже знакомая фигура.

– Я становлюсь слишком подозрительным, это не больше, чем простое совпадение, – промелькнула в его голове мысль. – Насмотрелся американских боевиков, вот и мерещится слежка.

– Сейчас явится Вихрова и я постараюсь вывести ее на чистую воду, – решил следователь, взглянув на часы.

Тихоня и Сотник получили конкретное задание от Атамана: провести профилактическую работу с Вихровой, то есть вынудить ее отказаться от первоначальных показаний следственным органам и уволиться с мясокомбината. На счет средств Алексей даже не обмолвился, а это означало, что не запрещались любые приемы, лишь бы они возымели нужное действие.

Несколько дней напарники следили за женщиной и выяснили, что Вихрова незамужняя и бездетная, по средам и пятницам у нее ночует мужчина, некто Виталий Николаевич.

Они проследили и за ним, он оказался женатым человеком, отцом двух детей. Посоветовавшись, Тихоня и Сотник решили нанести визит Виктории Самойловне в субботу. Около двух часов дня Сергей нажал кнопку звонка.

– Кто там? – поинтересовался женский голос, дверного глазка у нее не было.

– Мы из домоуправления, по разнарядке, – ответил Сотник.

– Странно, но я не вызывала. – Вихрова явно не собиралась открывать дверь.

– Профилактическая проверка санузлов всех квартир, – нашел выход Тихоня.

– У меня все в порядке, – заверила хозяйка. – Нужно будет, сама вызову, – и выдающие себя за сантехников услышали удаляющиеся шаги в прихожей квартиры.

Продолжать настаивать – значит дать повод для дополнительных подозрений, женщина могла вызвать по телефону милицию.

Пришлось временно ретироваться.

– Замок у нее простой и открыть его большого труда не составляет, – сказал Сотник уже на улице. Они остановились с торца дома и закурили. – Но она может услышать щелчок и успеет поднять шум. Придется ждать ночи.

– Нежелательно, – возразил Тихоня. – Сегодня выходной день и все на дачах. К вечеру соседи вернутся, если не все, то большинство, а шум в панельных домах, да еще ночью – сам знаешь, как распространяется.

– Разглагольствовать каждый может. Что ты предлагаешь конкретно? Если рискнем и завалим операцию, Атаман нам головы поотрывает и будет прав, – недовольно произнес Сотник.

– Пока ты будешь возиться с запором, нужно ее как-то отвлечь.

– Но как?

– Например, бросить в окно камень. Пока она на меня будет орать, ты разделаешься с замком.

– Хочешь засветиться, выставить свою персону на всеобщее обозрение? Когда она кричать начнет, все старухи в окна повысовываются, а их в этом доме, поверь мне, не меньше, чем в остальных.

Напарник разочарованно развел руками, давая понять, что план не годится.

– А если пацана какого-нибудь попросить? – пришла идея Тихоне. – За несколько «сникерсов» эти сорванцы на все пойдут.

– Дело! – согласился Сотник. – Только надо подыскать в отдаленных дворах, чтобы менты на него не вышли.