Люба, все еще сомневаясь, взяла карточку, сняла со спинки стула дамскую сумочку, раскрыла ее и положила туда визитку, не прочитав.

– Прощай! – произнесла она без тени сожаления.

– До свидания, – ответил мужчина с улыбкой.

– И все же, прощай! – и она, отвернувшись, решительно зашагала к выходу.

Музыка продолжала звучать, но Люба ее уже не слышала.

Казакова захлопнула за собой дверь в квартиру, нервными движениями ног сбросила туфли, которые разлетелись по сторонам, прошла в спальню и, не снимая вечернего платья, упала на кровать. Так, вытянувшись на спине, она пролежала несколько часов, когда очнулась, на улице уже стемнело, настенные часы показывали второй час ночи. Она постаралась вспомнить: о чем думала все это время, но безуспешно. Она точно помнила, что не спала, но ничего не могла вспомнить.

Женщина подошла к окну и как ни напрягала зрение, она ничего не могла различить. Будто она смотрела не через прозрачное стекло, а уткнулась в глухую бетонную стену. Она медленно восстанавливала в памяти события прошедшего вечера, проведенного вместе с Абрамом Семеновичем. И постепенно, помимо воли начал созревать коварный план.

– Если бы у Гарика на машине скорой помощи был надежный водитель, то вопрос с донорством отпал бы сам по себе, – подсознательно выстраивалась преступная цепочка. Даже ее никчемный брат Сергей, который после возвращения из Саратова устроился ночным сторожем в крематорий, занял в ней соответствующее место. Ему она отвела одну из важных ролей – прятать концы в воду.

– Алексей зол на него и не балует своими подачками, – подумала она. – Так что он на мели и насколько я знаю своего братца, не откажется от крупных заработков. По своей сущности он трус, но если непосредственно его жизни не угрожает опасность, готов на любую подлость ради собственной выгоды. – Тут Казакова на короткое время прозрела.

– Боже мой! О чем я думаю! – Но прозрение было слишком коротким. Не успело оно возникнуть – моментально померкло. – Дело совсем за малым: необходимо подобрать Гарику надежного водителя. Кому попало такое не предложишь, все может сорваться.

Женщина так увлеклась разработкой идеи, что уже считала ее своей. Очередная мысль, мелькнувшая в ее затуманенном мозгу, пролила свет на проблему.

– Алексей! Конечно же Алеша поможет мне. У него должны быть в нашем городе преданные люди.

– Люба прекрасно отдавала себе отчет, что из себя представляет ее старший брат.

И, разложив все по полочкам, она пришла в восторг от четко выстроенной линии.

– А как же люди, которые должны послужить донорами? – Где-то в отдаленных уголках сознания все-таки еще копошилась здравая мысль. – Я не обязана заботиться о других, – зарубила она ее на корню. – Кто бы обо мне подумал?

В ней как бы боролись два разных человека с переменным успехом. В результате: подлость одержала верх над порядочностью. Казакова подобрала свою сумочку, брошенную у входа в спальню и вывалила содержимое на журнальный столик.

Переворошив ненужные в данный момент предметы, она нашла визитку Элькина, решив немедленно позвонить ему домой и дать согласие. Судорожно она набрала номер телефона, раздались длинные гудки, но Люба неожиданно с испугом бросила трубку.

– Во-первых, уже очень поздно, во-вторых, сначала посоветуюсь с Гариком. – Только после того, как она приняла это решение, сразу успокоилась и почувствовала навалившуюся усталость, отяжелевшие веки слипались сами по себе, отказываясь подчиняться ее воле.

– Спать, скорее в постель, иначе я сойду с ума. Утро вечера мудренее, – вспомнилась поговорка.

Казакова разобрала постель и разделась, аккуратно повесив платье на вешалку. Не успела голова коснуться подушки – сон овладел ею, сознание отключилось и она спала без сновидений.

Яркий, озорной лучик солнца, которое впервые за много дней появилось на июньском небосклоне, пробился сквозь щель, между не плотно задернутыми шторами, осветив лицо безмятежно спящей женщины. Она чуть поморщилась, лениво протерла глаза и широко распахнула их навстречу теплу и солнцу. Но непривычно яркий свет заставил прищуриться.

Люба сладко зевнула, заразительно потянулась и только теперь осознала, что новый день вступает в свои законные права, пора подниматься и готовить завтрак для мужа, который вот-вот должен вернуться с дежурства. Она нехотя опустила на пол ноги, но, сконцентрировав волю, быстро и легко встала.

Работа на кухне спорилась. Что-то варилось, что-то шипело и жарилось, бурлил, закипая, чайник. Люба присела на краешек стула и задумалась. Откуда-то издалека, словно сквозь туман, всплывали в памяти вчерашние события. И вновь два совершенно разных человека повели внутреннюю борьбу.

Стук входной двери прервал ее раздумья. Она очнулась и почувствовала неприятный запах: содержимое сковороды подгорело, а вода в кастрюле почти вся выкипела. Выключив газ, она поспешила в прихожую.

– Гарик, милый! – Жена всем телом прижалась к супругу.

– Боже мой! Как давно я тебя не видела!

На какое-то время мужчина замер, но потом мягко отстранил жену.

– Дорогая, позволь сначала разуться усталому и честному труженику. За завтраком ты поделишься со мной новостями.

– Только чай, – разочаровала его Люба. – Остальное выкипело и подгорело.

– Чувствую, что произошло что-то из ряда вон выходящее. – Он нежно посмотрел на жену и добавил: – Чай, так чай! Надеюсь, что кусочек хлеба с маслом найдется? – Его располагающая улыбка недвусмысленно говорила, что не все еще потеряно в этой беспросветной жизни.

– Придумаю что-нибудь, – улыбнулась Люба, наконец-то избавившись от тягостного и уже нестерпимого одиночества.

На стол опустилась массивная сковорода с яичницей, чашка распространяла аромат свежезаваренного чая.

– Царская трапеза! – отпустил комплимент проголодавшийся Гарик, потирая руки.

– Ты ешь и слушай, мне много нужно рассказать тебе. – Женщина как-то сразу вся подобралась, лицо стало серьезным.

– Давай, – кивнул муж, набрасываясь на еду. – Думаю, что твои новости не испортят моего аппетита.

– Его сейчас, по-моему, мировая атомная война не испортит, – самыми краешками губ, сдержанно улыбнулась жена, но тут же, вновь приняла серьезный вид. – Все зависит от того, как ты сам отнесешься к моему повествованию, И она выложила наболевшее, в том числе и свои личные соображения.

– Совсем чокнулась баба! – воскликнул Игорь. Он выслушал ее, не перебивая. Добрая половина яичницы осталась нетронутой, а чай давно остыл.

– Бредовая идея, выкинь из головы! – Раньше он не позволял себе говорить с женой таким тоном, но сегодняшние ее откровения он посчитал из ряда вон выходящими и не сдержался.

– Не такая уж она и бредовая, – возразила женщина. Так всегда бывает в споре между двумя людьми: если один против чего-нибудь возражает, другой будет отстаивать эту точку зрения, даже если она ему не совсем по душе. – Это только на первый взгляд она такой кажется. А если глубже раскинуть мозгами, то все может получиться.

– Сама хоть представляешь, что ожидает семьи, как ты говоришь, пропавших без вести?

– Эта уже не наша забота! – Чем дольше длилась их беседа, тем упорнее стояла на своем Казакова. – Нанеся вред одним, мы поможем другим, при этом сами не останемся в накладе.

– Ты меня достала! – Игорь вскочил со стула. – Что касается меня лично, то категорически отвергаю свое участие в убийствах!

– Не кричи на меня! – Их разговор постепенно перешел в крик.

Игорь даже с какой-то жалостью бросил взор на жену, но промолчал, намереваясь покинуть кухню.

– Твоя мечта – иметь ребенка! – Этой фразой Люба задержала его в дверях. – Теперь, когда появилась возможность создать ему обеспеченное будущее, я согласна родить.

Минуты две спина Игоря еще маячила в дверном проеме, но он так и не повернулся, а ушел в комнату.

Они не разговаривали весь день, даже избегали встречаться взглядами. Уснуть Игорь так и не смог, несмотря на то, что усталость буквально валила его с ног. На ночь он постелил себе отдельно, раздвинув диван в другой комнате.