– Смотри. Мне кажется Нохва немного помолодела. Она больше не сутулится, не выглядит такой уставшей. Она очень красивая женщина как оказалось.

– Толи ещё будет. Если так пойдёт дальше, она у нас совсем девочкой станет. – Радостно сказал Вонрах, не на минуту не прекращая свою работу. Солмана улыбнулась ему в ответ, и пошла готовить ужин.

Сперва Нохва хотела всю работу сделать сама. Но Салмана была непоколебима в своём решении. И женщина уселась рядом с сыном, радуясь ещё одному доброму дню. После ужина долго сидели за столом и весело разговаривали. Годшин оказался славным рассказчиком, и развлекал разными историями домочадцев. Его рассказы сопровождались жестикуляцией и мимикой, от чего слушатели надрывали свои животы от смеха.

Перед сном Вонрах спросил у Нохвы, знает ли она толк в травах. Женщина посмотрела на него с удивлением, но сказала, что знает все лечебные травы, растущие в округе. Она пояснила, что когда-то могла вылечить почти любую хворь, и люди приходили к ней за советом. Но однажды жена старейшины очень сильно простудилась, и долго не решалась спросить совета у неё. Когда «пришёл край», она пришла за травами, но было слишком поздно. Ребёночка, которым она была беременна не смогли сберечь. Тогда она и её муж обвинили во всем случившемся Нохву. Люди стали коситься не добро, потом обвинять открыто. Муж ушёл в город в поисках нового места для жизни, и не вернулся. Тогда старейшина, и его дети сказали, что Нохва настолько мерзкая женщина, что от неё сбежал даже её собственный муж. Люди приняли это за правду, и с того дня началась тяжёлая жизнь для неё и её сына. Красивая девочка приглянулась сыну, и через это он стал калекой. Некому постоять за бедную женщину стало, и шквал унижения и оскорблений, обрушились на мать, и её сына. Вонрах помолчал немного и сказал:

– Ну так это теперь и не проблема больше. Пока мы здесь живём, так никто и не сунется к вам более. Завтра пойдёте с Салманой травку собирать. Собирайте всю какую знаете, там разберёмся. – Он пошёл спать, оставляя хозяйку наедине с её мыслями.

Утром было ранним и сырым. Оно с лёгкостью смахнуло остатки сна с двух женщин. Молодая и уже достаточно зрелая женщины шли собирать лекарственные травы. Так сказал Вонрах. Салмана доверяла ему всецело, а её спутница только училась этому. Некоторые травы следует рвать по росе, именно по тому они вышли так рано. Остальные они соберут позже. Как только женщины закончили первую стадию собора трав, солнце ударило по ним просто жестоко, словно хотело их спалить. Но если одна делала это по той причине, что помогала своему молодому человеку, то вторая, боролась таким образом за здоровье собственного сына. У обоих права отступать просто не было.

Уставшие, но весьма довольные собой две женщины шли домой в полдень, мечтая о прохладной тени. Огромные охапки различных трав они несли перед собой. Люди с удивлением смотрели на этих безумных, и диву давались, насколько прочно засела в их глупых головах, какая-то идея. Какая именно никто не знал, да и не мог знать, от этого их недружелюбие только росло. Войдя в дом, две обессиленные женщины повалились на скамейки, почти лишившись своих сил.

Вонрах разложил принесённое ими лекарство на чистую простыню, во дворе. Некоторые травы, он бережно обернул в тряпицу, и спрятал под крышей дома. Зачем он это делал, не понял никто. Да и сил интересоваться уже не было.

– С вечера пойду сам за травами. Есть некоторые, которые можно рвать только при свете именно месяца. – Вонрах был доволен урожаем, но не до конца. Осталось самое главное, то, что он не доверит никому.

Оставшийся день Салмана занималась по дому. Женщине всегда есть чем заняться. Нохва помогала ей как могла, но Салмана по-прежнему продолжала многое делать сама. Хозяйке дома не пристало отсиживаться в стороне, и она отправилась в лес собрать немного грибов к ужину. Мясо с грибами, знатное кушанье, знаете ли. Годшин восседал на своей скамье, и наблюдал за всем происходящим со стороны. Он ненавидел себя за свои увечья, но поделать с ними ничего не мог.

Вонрах рубил дрова с такой силой обрушивая на них топор, что невольно становилось завидно его силе. Его вздувающиеся от напряжения мышцы, говорили о нём гораздо больше, нежели он сам мог о себе рассказать. Капельки пота блестели на могучем мужском теле, словно крохотные бриллианты, они привлекали взоры соседских девчат. Парни конечно ревновали, но что поделаешь с этим гигантом, что противопоставишь такой силище.

Время шло. Вонрах продолжал большое количество трав отлаживать в сторону. Некоторые он отбирал для себя, и прятал их под соломенной крышей дома. По прошествии двух недель Вонрах перестал искать травы, в охапках, приносимых Салманой и Нохвай. Он продолжал заниматься повседневными делами, совсем казалось позабыв про свою затею с травами.

Дичи собралось столько, что уже было даже слишком много для не большой семьи. Тогда Вонрах отправился к соседу, что жил напротив. По рассказам Нохвы, он ещё должен был помнить то, как она вылечила его красавицу дочь. Тогда все уже опустили руки, решив, что она нежилец. Но настырная Нохва продолжала ухаживать за ней, и в течении месяца поставила девочку на ноги. Юная Дакрин была единственной из всех деревенских подростков, что не позволяла себе издеваться над соседкой.

Она по-прежнему здоровалась с ней, отмечая каждый раз свою благодарность за подаренную ей жизнь. В гости она понятное дело не заходила, боясь навлечь беду на свою семью, но то, что не принимала участие во всеобщих издевательствах – уже было хорошо.

Подойдя к калитке соседа, Вонрах прокашлялся, привлекая к себе внимание.

– Доброго дня тебе сосед. – Он был сама любезность. Добрая и немного по-детски наивная улыбка красовалась на его лице.

– И тебе всего хорошего. – С ожиданием не доброго, ответил сосед, оборачиваясь к продолжающему стоять за границей домовладения Вонраху.

– Дело у меня есть к тебе добрый Кендун. – Сосед подошёл к калитке, и отворяя её произнёс насторожено:

– Ну коли дело, так входи. Негоже его через порог решать. – Он почтительно, как и положено доброму хозяину, пропустил гостя во двор. Вонрах прошёл внутрь, и остановившись у порога дома положив правую руку на грудь, слегка поклонился хозяину прежде чем начать:

– Я хотел просить тебя продать мне одну из твоих трёх коров. Не самую лучшую, но обязательно дойную. – Он понимал, как велико напряжение, нависшее между ними, а по тому решил приступить к главному. Как и рассчитывал Вонрах, у соседа не нашлось слов отказать. Он пристально посмотрел на гостя в поисках признаков шутки. Потом подошёл вплотную, и в полголоса спросил:

– А почему ты мил человек решил именно ко мне за этим прийти. – Он выжидающе смотрел в глаза Вонраха, стараясь заставить того смутиться. Вонрах в ответ лишь улыбнулся. Он повернулся в поисках скамьи, найдя её установленную в дальнем углу двора, пошёл к ней, и поудобнее уселся. Хозяину ничего не оставалось, как последовать за ним.

– Знаешь уважаемый Кендун, я так рассудил, не прошло и года, как ты оплакивал преждевременную кончину своей дочери. И только благодаря Нохве не лишился её. Зная о том, какой ты хороший человек, я подумал, что ты знаешь такие слова как «Относись к людям так, как хотел бы, что бы они относились к тебе». Значит я решил, ты не откажешь мне в просьбе. Тем более, что я предлагаю тебе три золотых монеты – это всё чем я богат. Твоя дочь милейшая девушка из всех, что я видел здесь, а значит именно ты и заслуживаешь такую цену за корову. Ну так как Кендун, сговорились? – Вонрах смотрел на соседа немигающим улыбчивым взглядом. Сосед серьёзно задумался. Он на многое должен был решиться, но и много ему «улыбалось». Потом он посмотрел в сторону соседского двора. Того, в котором живёт та, кто спасла его дочь когда-то. После спокойно, и не громко сказал:

– Я помню добро. Только бешенные псы, не помнят руку их кормящую. Я продам тебе корову, но три золотых это слишком «кудрявая» цена за неё. Давай один золотой, а остаток долга отработаешь.