– Кит? Что за странное имя? Это Никита, что ли? Не гонял бы, раз у него похмелье, а то носится, как ужаленный.
Лиза засмеялась.
– Нет же, я не про Хомяка, – и терпеливо пояснила, – вообще-то, рыжий – это наш Хомяк. То есть Степан Хомяков. Парень он в целом безвредный и безобидный, хотя, если его как следует разозлить… А я сейчас говорю тебе про Артема, это тот, другой… хотя этим именем здесь его называют разве что преподаватели. А для нас он Кит, так уж с первого курса повелось. Просто его фамилия Никитин, вот и приклеилось.
Пользуясь тем, что наклонилась, пытаясь устранить разводы, я только покачала головой: сколько подробностей в ее запутанной истории с именами, но кое-что меня насторожило.
– Погоди, ты хочешь сказать, вы знакомы? Они что ли тоже учатся на геологическом?
Лиза кивнула. Вот так совпадение, причем довольно неприятное, а ведь у меня только-только начало улучшаться настроение.
– Ага. И на третьем курсе, так же, как и мы с тобой, вот только Кит с Хомяком и компанией в параллельной группе, да и расписание у нас почти не пересекается, разве только отчетные семинары… ну, или внеплановые уроки.
За это я тут же вознесла пылкую благодарность небесам. А мысли Лизы уже успели устремиться совсем в иное русло. Как выяснилось, они вообще на месте долго не задерживались, ее мысли, порхали беззаботными бабочками, присаживаясь, трепеща крылом, то тут, то там.
– Так вот, вчера за городом была таа-каая вечеринка, – она закатила глаза, наверное, чтобы я могла вообразить себе масштаб мероприятия, – это все Кит с ребятами устроил! Мы отмечали начало нового учебного года… Короче, несколько наших сначала сцепились между собой, уж не знаю, что они там не поделили, но до настоящей драки за малым не дошло. А после пили на спор стопками на время, уговорившись: тот, кто сможет перепить остальных, сиганет в речку прямо с обрыва… Представляешь? Ведь там же просто кошмарная высота, у меня всегда голова кружится, если вниз смотрю! Да и холодно нырять уже, все-таки не лето на календаре.
Я с грустью подумала о том, что на побережье моего ласкового южного моря купальный сезон еще только в самом разгаре. Всего неделю назад я с надеждой чертила пальцем по песку, загадывая, чтобы поскорее вернуться. А море равнодушно смахнуло мои каракули.
– В общем, как они пили, это надо было видеть, – Лиза вдруг прижала ладони к груди, заостряя мое внимание на глубине пережитых эмоций, – я уже на третьем заходе сломалась бы, это точно, а они ничего, все пили и пили, веселились… то еще зрелище было…
Я вздохнула. Так себе развлечения у местной молодежи. Ничего удивительного: слишком далеко от этих мест находится культурная цивилизация. К концу ее захватывающего рассказа мы уже подошли к самому деканату. Надо было успеть отметиться у секретаря, чтобы получить допуск к посещению занятий, все же сегодня мой первый день в институте. Новая подруга осталась дожидаться меня по эту сторону дверей, а после мы вместе отправимся на лекцию. Я уже решительно взялась за ручку, как вдруг повернулась к Лизе.
– Так чем же закончился тот, вчерашний спор?
– Что значит чем? – она удивилась вопросу так, будто я сморозила глупость, – Кит прыгнул с обрыва…
На следующий день все повторилось: и жалобный писк будильника, и хмурое, затянутое туманной рванью утро, и завтрак с бабушкой, и путь в институт, только сегодня вдоль дороги образовался затор, и длинный шлейф машин полз мимо меня медленно, точно отряд сонных муравьев. Водители с откровенной завистью следили за тем, как независимо я шагаю по проспекту.
А вот и та самая злополучная лужа, за ночь она успела изрядно уменьшиться, злорадно подметила я, с опаской оглядываясь по сторонам. В одну реку, конечно, нельзя войти дважды, но все-таки… Однако автомобиль, который я тревожно искала глазами, на этот раз был уже на своем месте. И хозяин его тоже.
Вот он стоит, небрежно облокотившись о крыло, рассеянно поигрывая ключами в окружении других себе подобных. Все вместе они слушали рассказчика, того самого Хомяка. Сейчас он стоял вполоборота ко мне, активно жестикулируя конечностями. Движения его дерганые навели меня на мысли о каких-то неизвестных борцовских приемах. Рассказ был окончен, послышался смех, и я заметила, что даже сам владелец «БМВ» соизволил лениво растянуть губы в улыбке. Улыбка, кстати, у него была просто потрясающая.
К институту вела только одна дорога, гордо вскинув голову, я продолжала идти своим путем, стараясь не обращать на них внимания…
Его взгляд на себе я почувствовала сразу, и испугалась непривычных ощущений. Взгляд этого незнакомого парня был тяжел, он весил немало, словно ярмо опустилось мне на плечи, и шея тотчас воспротивилась, не желая впрягаться, отдавая глухой стонущей болью, а лицо будто огнем ожгло… Но головы я так и не повернула. Пускай себе смотрит.
Ручей оживленной дискуссии критически обмелел, но стоило мне повернуться к ним спиной, как я услышала:
– Обсохла уже, что ли?
Я обернулась мгновенно. Вся компания с Хомяком впереди, а это именно он крикнул, глядела на меня, дожидаясь реакции.
– Обсохла, Хомяк. Проверять будешь? – он на секунду завис, и я не упустила случая его уколоть, – тормозишь… Выходит, все-таки умеешь… когда не требуется.
Следующие несколько шагов я проделала под дружно грянувший хохот, только на этот раз все смеялись над посрамленным Хомяком. И поделом ему. А потом разговор у капота зажурчал с новой силой, но я даже не потрудилась напрячь слух, чтобы понять, о чем они говорят.
И лишь спрятавшись за ближайшей колонной, не выдержала, неуверенно оглянулась. Интуиция меня не обманула. Хозяин темно-серого «БМВ», не принимая участия в беседе, продолжал глядеть мне вслед, и вид у него при этом был крайне задумчивый. Это потом я поняла: тогда он только начал приглядываться ко мне. Волки отважные, но очень осторожные охотники. Наметив жертву, они начинают ходить вокруг нее кругами, постепенно сужая радиус, пока дистанции не останется вовсе. И тогда ничего не подозревающая жертва услышит, как, сверкнув клыками, щелкнет перед глазами свирепая волчья пасть. И жертва взовьется в агонии. Но будет поздно.
К концу третьей пары я знала про него все. Или почти все.
Кит… Имя это здесь можно было услышать почти из каждого угла. Он был довольно популярной, знаковой личностью для института, в студенческих кругах его не только почитали и ценили, но и боялись, а значит, человеком он был незаурядным: завоевать такой авторитет дорогого стоит.
Действительно, Кит был прирожденным лидером. Его слушались, перед ним преклонялись, а если он отдавал приказ, его приказы выполнялись своевременно. Конечно же, ему завидовали. Вращаясь в студенческой среде как звезда, холодная и манящая, он искусно выдерживал нужную дистанцию, находясь на недоступном, комфортном для себя расстоянии от однокурсников, и в то же время, общаясь с ними просто, по-приятельски. И это действовало. Это действовало безотказно, все более подогревая интерес к его персоне.
У него был «БМВ» новой серии: стильный кроссовер цвета мокрого асфальта, но с этим я и сама разобралась. И не раз потом видела, как он рассекает на этом красивом дорогом автомобиле по местным улицам, едва соблюдая скоростной режим.
Еще у него была современная квартира, оборудованная по последнему слову техники, по слухам, где-то в самом центре города. Но, если и так, Кит не любил бывать там, ведь после занятий его нередко можно было повстречать в одном из корпусов общежития, неизменно окруженного стайкой прихлебателей. Но чаще всего, конечно, рядом с ним можно было увидеть того самого Хомяка: это с ним он прогуливал пары, в его компании обычно развлекался ночи напролет, убивая свободное время.
Был у Кита и собственный загородный дом где-то в пригороде, в элитном поселке. Вот так. Семья Никитиных, насколько я поняла, владела еще несколькими объектами недвижимости в пределах области, а еще за рубежом. Это стало для меня сюрпризом. Его мать с отчимом год назад переехали в Объединенные Арабские Эмираты. Сын, судя по всему, их почти не навещал, сами они крайне редко наведываясь сюда, и только если того настойчиво требовали дела благотворительности, предоставив отпрыску право самостоятельно распоряжаться своей судьбой и жить в свое удовольствие, чем он, собственно, здесь и занимался.