Абсолютно все серии первого раунда должны были начаться в один день, и пятого апреля 1989 года Метрополитан Центр увидит нашу первую игру против Чикаго.

Президентский кубок отлично смотрелся в холле нашей Арены. Его установили вечером четвертого апреля, и теперь он под защитным стеклом будет целый год встречать зрителей. Суеверие насчёт него еще не успело сформироваться, и болельщики охотно фотографировались на фоне приза победителю регулярного сезона.

Кроме этой витрины была и еще одна, которая вызывала не меньший ажиотаж, а именно самая настоящая выставка моих индивидуальных трофеев.

Вообще, индивидуальные награды они на то и называются индивидуальными, что хранятся у того, кто их выиграл. Поэтому когда я сам предложил мистеру Ферреллу выставить их на всеобщее обозрение в холле Мет. центра, он меня сначала не понял.

Потом, правда, согласился, что это отличная идея, которая добавит несколько баллов в копилку фанатской любви как ко мне лично, так и к команде.

Если всё пойдет как нужно, то в последних числах мая две витрины сменит одна большая. И в ней будет существенное прибавление. Два командных трофея и один индивидуальный.

Для того чтобы это произошло, требуется выиграть четыре серии плей-офф. 16 побед и дело в шляпе.

Правда, сказать это намного проще, чем сделать. Постсизон это всегда самый тяжелый период в жизни любого хоккеиста, играющего в лигах, где есть плей-офф.

Травмы накапливаются, усталость тоже, и играть зачастую приходится на уколах. И это еще мягко сказано.

Весь мой прошлый опыт, включая и сезон в «Автомобилисте» показывал, что если есть хоть малейшая вероятность того, что ты будешь играть, то ты в составе. В плей-офф играют с переломами, трещинами костей, вывихами, растяжениями и прочим, прочим, прочим. Здоровых к этому моменту в составах команд остается очень и очень мало.

Мне в этом сезоне повезло. Серьезные повреждения меня миновали, и я подошёл к матчам на вылет в очень хорошем состоянии, как физическом, так и моральном.

За второе отвечала Бекка и новости из дома. У родителей всё было хорошо, и, самое главное, Катенька, благодаря инъекциям гормона роста, начала показывать хорошую динамику. Если она, динамика, сохранится, то в результате моя сестренка догонит своих сверстников и ничем не будет отличаться от других девочек. Ну, может быть будет чуть ниже среднего роста. Но это совершенно не помеха нормальной жизни. Вон, Месси вообще стал легендой мирового футбола с той же проблемой в детстве. Так что тут всё хорошо.

Единственное, что испортило мне настроение, это финал сезона для «Автомобилиста». Я следил за выступлениями своей бывшей команды, как-никак именно в Свердловске я заработал себе имя, и расстроился тем, как сезон завершился.

То, что он будет куда менее успешен, чем прошлый, было понятно даже ежу. Когда у провинциальной команды забирают сразу пять основных игроков, по-другому и быть не может.

И, положа руку на сердце, то, что «Автомобилист» в итоге вышел в плей-офф и занял восьмое место, было сродни чуду. Но могли-то сотворить сенсацию и пройти во второй раунд.

Но не судьба, моя первая команда уступила «Крыльям», которые дошли до финала, и там в пяти матчах уступили «ЦСКА».

Команде Виктора Васильевича Тихонова не помешал отъезд всей первой пятерки, за исключением Крутова в НХЛ, глубина состава сыграла свою роль. Плюс тройка Федорова продолжала прогрессировать с бешеной скоростью, и на грядущем чемпионате мира именно звено Сергея – Могильный, Федоров, Буре, должно стать первым.

Чемпионат мира стартует 15 апреля в Стокгольме, и на него, помимо хоккеистов команд, которые не попали в плей-офф, смогут приехать и неудачники первого раунда.

Особенно интересным в этом плане был дивизион Смайта. Уже в первом раунде к нашей сборной могли присоединиться Ларионов, Лукиянов и Макаров, а к канадцам Гретцки, Мессье и Робитайл с Карсоном. Всё зависит от того, кто кого будет выбивать.

Что до меня, то я даже и в мыслях не допускал возможность поездки в Стокгольм, и вовсе не потому что я не патриот и не хочу играть за сборную. Я собирался задержаться в плей-офф до самого конца, до финальной серии. На взрослый чемпионат мира я еще успею попасть. Мне только-только исполнилось восемнадцать, впереди вся карьера, в которой наверняка будут и локауты с непопаданиями в плей-офф. Успею еще выступить, как на первенстве мира, так и в чемпионате России.

Сезон в «Автомобилисте», скорее всего, так и останется моим единственным советским сезоном в клубной карьере, а в Российскую лигу я сто процентов загляну, и может быть, памятуя о том, что локаутов будет несколько, даже не один раз.

Этими несвоевременными мыслями я занимал себя, пока автобус Миннесоты ехал с нашей клубной базы до арены. Думать о первой матче в плей-офф не хотелось. Как и о том, что будет в ближайшие часы. Игра покажет. А чересчур много думать в таких ситуациях вредно.

И в этот раз болельщики постарались устроить шоу с флагами и пиротехникой так, что выходили мы из автобуса в клубах зеленоватого дыма. Было очень эффектно.

На лицах абсолютно всех игроков команды было очень серьезное выражение, и только несколько из нас, включая меня, приветствовали болельщиков. Всем остальным было не до этого.

На раскатке трибуны были уже полными, Миннесота соскучилась по играм на вылет. Закончив, мы отправились в раздевалку, расселись по своим местам, и Боумэн начал предматчевую речь.

– Прошедший сезон стал для меня двадцатым в роли главного тренера команды НХЛ. За это время я всего дважды со своей командой не выходил в плей-офф и четыре раза выиграл кубок Стэнли. Я говорю об этом, потому что хочу, чтобы вы поняли. Я повидал всякого. И за это время я научился понимать, кого я вижу перед собой.

И сейчас в этой раздевалке я вижу команду, с которой я могу взять свой пятый кубок Стэнли. У нас для этого есть очень многое. Мы самая быстрая команда лиги, и мы в отличной форме.

И для того чтобы в итоге мы подняли над головой кубок, нам нужно забыть обо всём. Важен только следующий матч, только он имеет значение. Всего остального просто не должно существовать.

Только так мы дойдём до самого конца и возьмём свое. На этом всё. Вперед, Чикаго ждёт!

5 апреля 1989 года. Миннеаполис, штат Миннесота, США. Арена Metropolitan Center. Первый матч первого раунда розыгрыша кубка Стэнли между командами «Миннесота Норт Старс» и «Чикаго Блэкхоукс». 15 тысяч зрителей. Все билеты проданы.

Организаторы расстарались, и каждый игрок Миннесоты выезжал на лёд под прицелами прожекторов и с персональным представлением от ведущего. Получилось очень и очень круто.

Игроков первой тройки представляли последними, и я закончил это представление. После этого свет вспыхнул, на льду появились хоккеисты Чикаго, и можно было начинать.

Я встал в центральный круг, место напротив занял форвард гостей Савард, и судья Ван Хеллемонд начал игру.

Шайба от меня пришла к Гиллису, тот отдал Манте, а Мо отдал Беллоузу.

Брайн вошёл в среднюю зону, но там его встретил силовым приёмом Стив Лармер, и Беллоуз в итоге шайбу потерял.

Крайний нападающий Чикаго вошёл в нашу зону и тут же бросил по воротам Такко. Шайба прошла мимо, и за воротами Манта вступил в борьбу с Савардом.

Игрок в красном оказался проворней и откинул шайбу коньком. Её подобрал Лармер и отдал на ворота.

В результате шайба пришла к Майку, и тот не придумал ничего лучше, чем выбросить её из нашей зоны. Да еще и так коряво, что в результате Модано поехал на скамейку за затяжку игры. Шайба улетела на трибуны.

Смутил нас стартовый натиск Чикаго, нечего сказать.

Ко мне в пару вышел Митч Мессье, и судья возобновил игру. Вместо нормального начала игры, требовалось убивать чужое большинство.

Так как с начала игры прошло всего ничего, то тренер «черных ястребов» не стал менять своё первое звено и просто добавил к нему четвертого форварда. Им стал Трой Мюррей.