— Честно говоря, я не могу сказать ни того, ни другого, Мэллори. Я мало общалась с ним в эти последние несколько дней.

— Тогда следующим моим шагом будет поиск доказательств. Я не собираюсь общаться с ним напрямую, это опасно, если он убийца, потому что убийца понимает, что я тоже не Катриона. Возможно ли, что миссис Уоллес знает Саймона лучше, чем ты?

— Да, но она… не любит Катриону.

— О, я знаю. Я справлюсь. Я поговорю с ней и, возможно, с доктором Греем, если получится, а затем, когда у меня появится идея получше, я попрошу тебя отправить Саймона с поручением, чтобы я смогла обыскать его комнату. Ты сможешь это сделать?

— Легко.

— Отлично.

Глава 35

Я нахожусь дома уже час и все еще не разговаривала с миссис Уоллес. Сначала я сказала себе, что мне нужно придумать хитрые вопросы. Затем решила, что должна заняться домашним хозяйством, чтобы она не роптала на то, что я уклоняюсь от своих обязанностей. Правда в том, что мне нужно время подумать, потому что мне не нравится такое решение головоломки.

Все сходится. Я знаю, что мой убийца из двадцать первого века обитает в теле убийцы Катрионы из девятнадцатого века. Я знаю, что он пытал Арчи Эванса за что-то, и в этом могу ошибаться, но я не ошибаюсь в том, что Эванс расследовал дела Катрионы от имени кого-то, кто мог быть достаточно разгневан, чтобы убить ее.

Возможно ли, что записка в кармане Эванса не от убийцы? У Катрионы определенно было множество врагов. Но это означало бы, что убийца случайно схватил и пытал друга кого-то еще, кого Катриона обидела. Да, это было бы адским совпадением, и, как и Айле, мне такие совпадения не нравятся.

Саймон подходит. Он дружит с Катриной. Она все еще на своей преступной дорожке. Девушка вовлекает его во что-то, и это выходит ему боком, или Катриона передергивает все иначе, и он пытается ее убить.

Что не так с этой версией? Саймон не был ни вором, ни карманником, ни преступником. Он был парнем-геем, который переодевался девушкой, чтобы флиртовать с мужчинами и найти себе сахарного папочку.

Это соответствует тому, что я знаю о Саймоне больше, чем думала сначала. Я интерпретировала флирт, но не могу сказать, что это было нечто большее, чем мои стереотипные выводы о близких отношениях между красивым молодым человеком и хорошенькой молодой девушкой. У Саймона не было проблем с ее отношениями с констеблем Финдли. Он даже отчитал ее за то, что она неправильно повела себя с Финдли. Он также отчитал ее за то, что она не отказалась от воровства. Что касается того, что я вижу в нем другую сторону, чем Айла, значит ли это, что он другой парень… или он просто другой с другом и с работодателем?

Опиумная связь все еще беспокоит меня. Обнаружение его сегодня в жилом квартале определенно беспокоит меня. Я уверена, что видела его. Я уверена, что он отступил, когда заметил меня.

Я почти закончила вытирать пыль в библиотеке, когда мне в голову приходит возможное объяснение. С пыльной тряпкой в руке, спускаюсь в похоронное бюро. Вхожу и нахожу Грея погруженным в бумажную работу. Он поднимает взгляд, когда я закрываю за собой дверь.

— Разве у вас сегодня не было похорон? — спрашиваю я.

Он моргает, и я понимаю, что сегодня слишком долго общалась с Айлой. Мне нужно переключаться, прежде чем я заговорю с кем-либо еще в этом мире.

Я делаю легкий книксен.

— Извините, сэр. Я пришла убраться, ожидая, что кабинеты будут пусты, так как миссис Баллантайн сказала, что сегодня похороны.

— Завтра. Она перепутала дни.

— Тогда, если мне будет позволено быть столь наглой, сэр, могу ли я спросить, не давали ли вы Саймону полдня выходного? Или, может быть, отправили его с поручением в Старый город?

Он колеблется.

— Я видела Саймона в Старом городе, сэр, и он, похоже, преследовал миссис Баллантайн, что настораживает… если только вы не посылали его для этой цели.

Он медленно откладывает перо, выдыхает сквозь зубы, а затем проводит рукой по волосам, размазывая чернила по лбу.

— Можно я скажу прямо, Катриона?

Я плюхаюсь в кресло перед ним, настолько, насколько возможно «плюхнуться», имея на себе несколько слоев юбок.

Он говорит медленно, словно подбирая слова:

— Насколько я понимаю, моя сестра простила тебя за медальон, и я знаю, что на тебя напал убийца, которого мы ищем. Я не хочу показаться недоверчивым.

— Но миссис Баллантайн — ваша сестра, а я еще не зарекомендовала себя, и поэтому вы позаботились о ее безопасности. Вы услышали, как мы уходили, и попросили Саймона следить за нами, чтобы убедиться, что ей ничего не угрожает с моей стороны.

— Да, — он выпрямляется. — Прошу прощения, если ты обиделась.

— Не обиделась, — я делаю паузу. — Я также приношу свои извинения за то, что прервала вас, сэр. У вас есть основания для вашего недоверия. Я заметила Саймона и забеспокоилась, когда он, казалось, следил за миссис Баллантайн.

— Ты беспокоилась относительно Саймона?

Я пожимаю плечами.

— Я подозрительный человек, и это было подозрительное поведение. Я рада, что мы это прояснили, — я встаю. — Увидимся за чаем?

— Да, и спасибо за понимание моей предосторожности, Катриона.

Едва я оказываюсь в холле, как задняя дверь распахивается, и Айла врывается внутрь, закрывая ее за собой. Она не видит, пока не оборачивается и не замечает меня, стоящую со скрещенными руками.

Еще одна особенность газового освещения? Оно скрывает некоторые вещи, такие как румянец на моем лице. Айла торопится ко мне и шепчет:

— Это не Саймон. Я имею в виду, что человек, который выглядит Саймоном, на самом деле Саймон.

— Ты обыскала его комнату? — я повышаю голос.

— Конечно, нет. Я ж не детектив. Я говорила с ним.

— Ты…?

Грей высовывается из двери бюро:

— Все хорошо?

Я поворачиваюсь и полуприседаю:

— Извините, сэр, я говорила миссис Баллантайн, что она ошиблась насчет сегодняшних похорон и что вы пригласили ее на чай с детективом МакКриди. Мы уединимся наверху, чтобы не мешать вашей работе.

Он направляется обратно в похоронное бюро, и я сердито смотрю на Айлу, убеждаясь, что нахожусь под светом, чтобы она могла видеть выражение моего лица. Затем тащу ее на три лестничных пролета на чердак. Только когда за мной закрывается дверь лаборатории, я позволяю себе взорваться.

— Ты допрашивала Саймона? Самостоятельно?

— Ты сказала, что не можешь его расспрашивать, и я согласилась. Поэтому я сделала это сама, — она садится на стул. — Я была очень осторожна.

— Он мог быть убийцей.

— Он не убийца.

— Ты не могла знать… — я прикусываю язык. Это вернет нас туда, где мы были раньше, когда Айла обвиняла меня в том, что я опекаю ее. Нам нужно будет поговорить об этом. Долгая дискуссия об опасности того, что она только что сделала, и о том, что она не сыщик-любитель из викторианского романа.

Мне нужно сказать это так, чтобы это не выглядело, будто я считаю ее ребенком, и я сейчас не в том душевном состоянии, чтобы успешно вести этот разговор. Я вернусь к нему, когда успокоюсь.

Беру паузу на несколько секунд, чтобы прийти в себя, затем говорю:

— Я бы хотела, чтобы ты сначала предупредила меня, но мы можем обсудить это позже. Значит, ты пообщалась с ним?

— Я была весьма умна в разговоре, я бы так сказала.

Я сдерживаю желание сказать, что «умна» — это не то слово, которое я бы использовала, описывая обращение к потенциальному убийце без поддержки. Но ее лицо сияет восторгом успеха, и я не могу заставить себя затушить его порывом реальности. Позже сделаю это. А пока ставлю себя на ее место, на ее строго очерченную роль, все те стены и баррикады, которые не может разрушить для нее даже прогрессивная семья.

Я пробила дыру в одной из этих стен, дав возможность заглянуть за ее пределы. Проблеск азарта и приключений. Могу ли я винить ее в том, что она скучала по зыбучим пескам и крокодилам, а видела только мерцающий тропический рай?