Способ возникновения сражения делал невозможным объединенное управление. Бой вели главным образом авангарды четырех дивизий, причем слабые отряды, которым нельзя было тотчас же оказать поддержку, смело атаковали далеко превосходного в числе противника; вследствие этого неоднократно возникали кризисы, которые могли сделаться опасными, если бы противник энергичнее наступал своими сосредоточенными силами. Между тем его 3-й корпус не был поддержан стоявшим непосредственно позади гвардейским корпусом.

Наоборот, с прусской стороны как в этом, так и в предшествующих сражениях блестяще проявилась основанная на частной инициативе взаимная поддержка начальников, находившихся поблизости района боевых действий.

Существенное участие в удачном исходе должно быть приписано артиллерии. Опережая свою пехоту, она самым действенным образом поддерживала авангарды, которые еще до подхода главных сил своих дивизий совершенно оттеснили французов с их позиции перед Мецем под защиту крепостных фортов.

При наличии такого убежища для противника победа при Коломбей-Нуйльи, понятно, не могла дать никаких трофеев, но главное командование могло быть все-таки довольно достигнутым результатом. Отступление неприятеля было прервано и выигран целый день для перехода 2-й и 3-й армий через Мозель.

Рано утром 15 августа кавалерия продвинулась на рысях до верков Меца и не нашла более неприятеля по эту сторону крепости. Несколько гранат вспугнуло главную французскую квартиру в Лонжевиле за Мозелем.

По ту сторону крепости были видны большие облака пыли; не оставалось сомнений – французы начали отступление, и 2-й армии было теперь разрешено всеми корпусами следовать через Мозель.

Для прикрытия железной дороги 1-я армия должна была оставить 1-й корпус к югу от Меца у Курсель, два остальных корпуса были подтянуты влево к р. Сейль; вскоре и они должны были перейти реку выше крепости во избежание разделения сил.

Французы продолжали прерванное накануне отступление, но за день 15 августа прошли от Меца не более 1 мили. Только кавалерия была продвинута несколько дальше по двум дорогам на Верден.

Из германской 2-й армии 3-й корпус перешел Мозель по не разрушенному мосту у Новеана и по мосткам, устроенным понтонерами, но должен был направить свою артиллерию кружным путем через Понт-а-Мусон.

Часть войск могла занять свои биваки у самого левого берега реки только поздно ночью. 10-й корпус оставил одну дивизию в Понт-а-Мусоне и прошел с остальными до Тиокура. Далее, к дороге из Меца в Верден, разведывала кавалерия, столкнувшаяся в районе Марс-ла-Тур с неприятельской. Произошли стычки, но когда после полудня тут собрались 24 прусских эскадрона, то французская кавалерия отошла к Вионвилю. Выше по Мозелю гвардейский и 4-й корпуса перешли на левый берег у Дьелуара и Марбаха.

3-я армия вышла на линию Нанси – Байон. Сделанная в этот день попытка овладеть крепостью Диденгофена посредством внезапного нападения не удалась.

Во 2-й армии также держались того мнения, что на Мозеле не произойдет серьезного боя с французами, и потому на 16 августа только 3-му и 10-му корпусам предписывалось наступать через Горз и Тиокур на север к Верденской дороге, а остальные два корпуса должны были двигаться форсированными маршами на запад к Маасу.

Между тем французы и в этот день еще не справились с выступлением из Меца. Обозы закупорили все дороги, и перед полуднем три дивизии стояли еще в долине Мозеля. Только император под охраной двух кавалерийских бригад выехал рано утром по более безопасной дороге через Этен. Так как правое крыло не могло еще следовать, то выступление было отложено на послеобеденное время, и выстроившиеся уже войска левого крыла вернулись на свои биваки. Но тут около 9 часов утра они были потревожены прусскими гранатами.

Под прикрытием кавалерии майор Кербер с четырьмя батареями подошел к самому Вионвилю, и французская кавалерия, застигнутая врасплох его огнем, врассыпную помчалась назад через биваки пехоты. Однако последняя немедленно стала в ружье в полном порядке, и артиллерия открыла сильный огонь. Сначала прусские орудия, не поддержанные пехотой, отошли, но вскоре дело приняло более серьезный оборот.

Опасаясь упустить неприятеля, генерал Альвенслебен с 3-м корпусом выступил после короткого ночного отдыха. Слева шла 6-я дивизия через Онвиль, правее – 5-я дивизия по длинной лесной долине в Горз. Это запирающее дорогу селение не было занято противником, который вообще принял мало предохранительных мер. Но на открытом плато южнее Флавиньи немецкий авангард уже вступил в бой с французской дивизией Верже. Генерал Штюльпнагель вскоре обнаружил, что находившийся перед ним неприятель потребует ввода всех его наличных сил, поэтому он приказал 10-й бригаде развернуться и 24 орудиям открыть огонь.

С обеих сторон войска перешли в наступление. Справа пруссаки, постепенно продвигаясь вперед, в упорном лесном бою, часто врукопашную, около 11 часов утра достигли выступа леса Сент-Арну против Флавиньи. Зато их левое крыло было оттеснено, даже артиллерии угрожала серьезная опасность; но прибывший вскоре 52-й полк восстановил бой, хотя и с чрезвычайно большими потерями. 1-й батальон потерял всех офицеров, знамя переходило из рук в руки, – по мере того как падали знаменщики, командир бригады генерал Деринг также был смертельно ранен. Генерал Штюльпнагель поехал верхом в передовую стрелковую линию, ободряя солдат. Генерал Шверин собрал вокруг себя остатки своих войск, лишившихся начальников, и с помощью отряда 10-го корпуса из Новеана удержал высоту у Флавиньи, с которой французы теперь отступили.

Все еще в предположении, будто французы уже начали отступление, было приказано 6-й дивизии наступать через Марс-ла-Тур к Этену, чтобы заградить противнику также и северную дорогу на Верден. Прибыв на высоту у Тронвиля, откуда можно было обозреть действительное положение, бригады совершили захождение направо против Вионвиля и Флавиньи. Выехавшая вперед артиллерия образовала сильный орудийный фронт, подготовивший своим огнем дальнейшее наступление, и, несмотря на большие потери, 11-я бригада около 11— овладела Вионвилем.

От этого селения, а также с юга в связи с 10-й бригадой наступление было направлено против Флавиньи, загоревшегося от артиллерийского огня. При этом различные части сильно перемешались, однако младшие начальники, благодаря искусному использованию каждой складки местности, непрерывно продвигали свои части вперед, несмотря на сильнейший ружейный и артиллерийский огонь противника. Флавиньи было взято штурмом, одно орудие и некоторое число пленных попали в руки бранденбуржцев.

Вионвиль, Флавиньи и северный выступ леса Сент-Арну составили теперь опорный пункт прусского фронта, повернутого на восток. Этот фронт имел почти милю длины. Вся пехота и артиллерия, расположившиеся здесь в одной линии, были втянуты в горячий бой. Во 2-м эшелоне находились только 5-я и 6-я кавалерийские дивизии и половина 37-й бригады у Тронвиля.

Французы занимали чрезвычайно выгодное положение. Их позиция была прикрыта с левого фланга Мецем, с правого – сильными батареями на старой римской дороге и многочисленной кавалерией. Они могли с уверенностью выждать фронтальную атаку смелого противника.

Правда, о продолжении марша на Верден, хотя бы под прикрытием сильного арьергарда, сегодня не могло быть речи. Вообще, если маршал желал двигаться туда, то он должен был действовать наступательно и раньше всего освободиться от противника, стоявшего непосредственно перед ним.

По чисто военным причинам трудно объяснить, почему этого не произошло. Было очевидно, что только часть германских войск, – и вероятно, небольшая, – могла находиться в это время на левом берегу Мозеля; с подходом в течение дня остававшихся еще у Меца дивизий французы имели огромное превосходство сил. Однако главной заботой маршала, кажется, было – не быть оттесненным от Меца, и потому он обращал внимание преимущественно на свое левое крыло. Посылая туда все новые подкрепления, он нагромоздил весь гвардейский корпус и часть 6-го корпуса против леса Оньон, откуда атаки вообще не последовало. Надо полагать, что лишь политические причины побудили уже в этот день маршала Базена к решению остаться у Меца.