Не помогло, стоило мне переступить порог пещеры, как ожидаемый удар по голове обрушился на неё, отправляя меня в нокаут. Хотя нет, о чём это я? Меня просто выбросило обратно из пещеры в подвал здания, где, разгребая железки, тихо похихикивал Снегирь.

— Вот, чёрт! Не повезло, видимо я не прошёл какой-то тест и меня выкинуло из пещеры, будто нашкодившего кутенка.

Снегирь не обратил внимания на мои слова, продолжая возиться с многочисленным лутом, всё так же радостно похихикивая и нервно потирая руки.

— Да, да, да, вот идиоты, ушли на погибель, но я-то здесь. Мы будем богаты… я буду богат, а им хрен, они не достойны.

— Снег, ты чего? — Я хлопнул ушедшего в себя соклана по плечу, но моя рука, неожиданно не встретив сопротивления, провалилась внутри его тела.

— Твою мать, это ещё что такое?

Никто мне ничего не ответил, как и Снегирь, который повернулся и прошёл сквозь меня ничего не заметив, остановился около одного из дисков, который тут же озарился вспышкой грузового портала и исчез, оставив после себя только два больших, объёмистых сундука.

Чуть ли не повизгивающий от вожделения рейнджер метнулся к ним, открывая резные крышки и с вожделением уставился на рассыпанное внутри золото, драгоценные камни и многочисленные артефактные кольца и браслеты. Миг и всё это исчезло в его безразмерной сумке. Рейнджер воровато оглянулся, при этом посмотрев сквозь меня, и снова бросился теперь уже к большому диску.

— Ну всё, — я схватил его за плечо, — остановись!

Моя рука вновь прошла сквозь него, но в этот раз в ладонь будто ударило молнией, отшвыривай меня назад, ударяя о стену и ослепляя, а когда я проморгался, оказалось, что я нахожусь в той же пещере, откуда меня вышвырнуло буквально пару минут назад, а рядом со мной встают с неровного пола покряхтывающие соклановцы.

Резак при этом как-то странно посмотрел на меня, но мне было не до него, я, оглянувшись назад, задумчиво смотрел на светлеющий невдалеке выход из пещеры. Что это сейчас было? Навеянные пещерой фантазии или мне показали реальность? Не даром же эти пещеры называются пещерами Познания… И что теперь делать? Вернуться назад, пока Снегирь не загнал нашу единственную возможность к дальнейшему путешествию или…

Заход в пещеры возможен только в раз в неделю, если у нас не получится сделать всё в этот раз, скорее всего, нас унесёт течением жизни отсюда навсегда и у нас не будет времени разгадать эту загадку. Но что такое случилось со Снегирём? Зарабатывать он, конечно, любил, но такого фанатизма за ним никогда не замечал или это место как-то действует на наши мозги?

— Бро, ты чего застыл? Мы идём или нет?

Я ещё секунду поколебавшись резко отвернулся от светлеющего выхода и махнул рукой:

— Двигаем.

Как оказалось, спешил я не зря, долгий нудный и ничем не примечательный спуск занял у нас целых полтора часа. Щель в скале то расширялась до вполне приемлемых размеров, то опять сужалась, так что ползущий впереди Мохноног ободрал всю шерсть со спины, протискиваясь в эти узкие щели, а те то раздваивались, то сходились вновь, но были не отличимы от предыдущих, разнясь только формой поросших на стенах лишайников, или потемневшими участками камня там, где сквозь скалу просачивалась влага. Мы уже стали подумывать, что каким-то образом ходим кругами, на самом деле не продвигаясь никуда, но, когда наше терпение почти уже закончилось, а отбитые о многочисленные гранитные выступы мизинчики на ногах распухли втрое от обычного размера, мы, наконец, куда-то доползли. Куда мы ещё не поняли, однако летящий впереди отряда магический огонёк перестал высвечивать стены пещеры, вывалившись в чёрную пустоту и освещая лишь небольшой участок изломанного пола под ногами. Протиснувшийся туда Мохноног пробежал несколько шагов и тут же метнулся обратно, будто увидел там великана с занесённой мухобойкой. После полутора часов ломания ног в совершенно не обжитых пещерах, где не наблюдалось ни одного ровного участка пола, интереса к тому, что его там испугало у меня совершенно не возникло.

Я спустился вслед за ним и уселся на камень у входа протягивая вперед натруженные ноги. Никакой клыкастый крокодил при этом на меня не напал, поэтому я решительно объявил обеденный перерыв и полез на аукцион, глянуть какое блюдо сегодня у шеф-повара клана Дятлов. Естественно, тут же обломившись: закрытый инстанс — это значит, что ни доступа к аукциону, ни к почте, ни ко всем другим услугам связи с внешним миром у нас нет. Разве что могу связаться с Лапочкой, благодаря связи через оплаченный ею стрим, но разжиться приличный жратвой это нам не поможет.

— Народ, с образцами высокой кухни облом, так что шукайте по своим сумкам, ищите у кого чего пожрать есть.

Скомандовав это, я сам полез в сумку, однако нашел только слегка подвядшее яблоко, свистнутое не так давно у деда Фрола. Запихал его в пасть жалобно глядящему на меня Долу, и полез снова с дополнительной инспекцией. В итоге, из условно съедобного нашёл только зайца с торчащими из задницы птичьими перьями. С удивлением посмотрел на него, попытался сообразить, откуда такое у меня такое чудо взялось, но затем вспомнив гнездо Хранителя леса и кучу гнилых шкур перетасованных, чтобы найти этот неудачный образец таксидермии, уселся поудобнее и вытащил кинжал. Бросил голодный взгляд на поляну накрытую соклановцами и только скривился.

В последнее время мы что-то зажрались: чуть что, на аукцион, чтобы прикупить там еще горячих булочек со свежайшими сливками или свежесваренную тарелку наваристой солянки. Наверняка у Снегиря в сумке имелся полный набор выживальщика, включающий расширенный комплексный обед на сто пятьдесят человек, но все остальные не отличались особой запасливостью, и накрытая поляна выглядела крайне убого. Я цапнул с общего стола краюху лежалого хлеба, и отхватив от неё приличный кусок занялся вскрытием странного зайца. Оказалось, что заяц вполне себе нормальный, просто какой-то конченый садист без всякого вскрытия запихал в него жирную утку, чей потрёпанный хвост и торчал у него из-под хвоста. Я сочувствующе поцокал, теперь вполне понимая, почему у бедного зайца были настолько выпученные глаза, впрочем, и извлечённая из него утка выглядела ненамного лучше, так как тот же садист впихал внутрь неё яйцо, по размерам явно не менее страусиного.

— Бро, ты ошалел совсем? Мы тут едим вообще-то, а ты повсюду свой помёт разбрасываешь.

А да, ещё одна деталь: ни заяц, ни утка перед экзекуцией не были выпотрошены и, когда их настигла эта ужасная судьба, они, видимо, были вполне живыми и функционирующими, потому что кроме того, что в их организме не должно было находиться, там же находилось и всё то, что обязано находиться внутри здорового, живого организма. За прошедшие годы всё это высохло, но потревоженное моим вмешательством, начало сыпаться во все стороны. Пришлось отойти в сторонку и замереть, уставившись на торчащие из пола человеческое ухо.

— Бро, могу поспорить, что внутри этого яйца иголка, — донесся до меня голос Странника, — будь осторожен не уколись ей, и не сломай, наверняка это должно быть что-то ценное.

Впрочем, я его уже не слышал, всё так же уперевшись взглядом в слегка подрагивающее ухо. Затем аккуратно поднял светляка повыше, отправляя его вглубь пещеры, и тут же увидел торчащий из камня палец. Стандартный человеческий, только слегка грязноватый, и с чёрным неровно обломанным ногтем. За ним торчал ещё один чуть поменьше, который будто почувствовал мой взгляд начал сгибаться подзывая меня к себе. За пальцем из пола торчала целая рука, вмурованная туда по локоть, за ним ещё одна, за той другая, но там дело ограничилось лишь кистью, лишённой среднего пальца. Это было хорошо, так как все остальные руки, согнув все остальные пальцы именно его оставили гордо поднятым торчать вверх.

Я влил в магический огонёк побольше энергии и поднял его повыше, после чего непроизвольно икнув, убрал слегка очищенное от помёта яйцо обратно в сумку и сделал пару шагов вперёд. Сплошной ковёр из отдельных пальцев, ушей, лиц и главное бодро вздёрнутых ввысь человеческих рук, торчащих всё чаще и гуще по мере удаления от входа в пещеру. Меж ними вились узкие тропки, ведущие… Ведущие к массивному тёмному силуэту, торчащему далеко в глубине пещеры.