— Значит, об убийстве вы узнали только за завтраком?
— Только. До этого я ничего не знал.
— Весьма странно.
— Что именно? — в глазах Хонивуда мелькнула почти неуловимая тень страха.
— Но ведь все происходило в соседнем номере! Борьба, крики, хрип…
— У меня крепкий сон.
— Так в момент убийства вы спали?
— Без всяких сомнений.
— То есть вы знаете, когда именно оно произошло?
— О, нет! Разумеется, не знаю! Просто я имел в виду, что в это время я в любом случае спал — иначе услышал бы что-нибудь…
Дафф усмехнулся.
— Понимаю. Теперь скажите мне, всегда ли закрыты двери между этим номером и вашим? Я имею в виду — на замок или на засов?
— Очевидно.
— С обеих сторон?
— Очевидно.
— А откуда вам известно, что они заперты с этой стороны?
— Ну… Потому что… Потому что несколько дней назад я слышал, как портье безуспешно пытался достучаться до мистера Дрейка. Затем он пытался с моего разрешения попасть к Дрейку через мой номер. Но опять-таки безуспешно — двери были заперты изнутри.
Первоначальная импозантность постепенно изменяла Хонивуду. Цвет его лица сменился на почти серый. Дафф с любопытством следил за этими переменами.
— Мне кажется, что я уже слышал где-то ваше имя…
— Вполне вероятно. Я был режиссером многих театральных постановок в Нью-Йорке, в Лондоне мне тоже довелось ставить несколько пьес. Без сомнения, вам более известно имя моей жены: мисс Сибил Конвей, актриса, популярная и на гастролях в вашей стране.
— Она тоже путешествует вместе с вами?
— Нет. Два месяца тому назад мы разошлись, после чего моя жена покинула Штаты. Она уехала на итальянскую Ривьеру, в Сан-Ремо. Сейчас она там. В отеле «Палас». План моей поездки предусматривает небольшую задержку в Сан-Ремо. Признаюсь вам, что я надеюсь встретиться с Сибил, — возможно, мне удастся уладить наши недоразумения и уговорить ее продолжить это путешествие вместе…
Мистер Хонивуд достал сигарету и поднес к ней элегантную зажигалку. Его рука заметно дрожала. Когда он оторвал взгляд от кончика сигареты, то увидел, что Дафф пристально следит за ним.
— Эта страшная история подействовала мне на нервы, — поспешил объяснить Хонивуд. — Мы познакомились с мистером Дрейком еще на судне, и он сразу мне понравился. Да и вообще, в последнее время, сами понимаете, с самочувствием у меня не все в порядке. Из-за этого я и очутился в группе Лофтона: мой врач посоветовал подлечить разыгравшиеся после развода нервы долгим путешествием.
— Но, мистер Хонивуд, вам не кажется странным, что у человека с как вы говорите разыгравшимися нервами столь глубокий сон?
Хонивуд вздрогнул, словно от удара.
— Я… Я никогда… Нет, сон у меня всегда был крепким…
— Значит, вы счастливый человек, — резюмировал Дафф. — Ну, что ж, прошу вас спуститься в салон. Через минуту я тоже последую за вами, чтобы встретиться со всеми членами вашей группы.
Проводив глазами быстро вышедшего Хонивуда, он обернулся к Хэйли. — Что скажешь?
— Он чего-то боится.
— Точно. И притом сильно боится. Он знает гораздо больше, чем говорит. Что-то его очень потрясло, тут он не лжет… Но это еще ни о чем не говорит. Похоже, он знает, когда совершилось убийство, знает и то, что двери с этой стороны были заперты. У него разыгрались нервы, но спит, тем не менее, как сурок. Нет, нам следует повнимательнее присмотреться к мистеру Хонивуду…
Вернулся управляющий в сопровождении мужчины, как две капли воды напоминавшего мистера Пиквика.
— Эбен, ночной портье, — пояснил Кент. — Он хочет вам кое-что сообщить.
— Слушаю вас, мистер Эбен. Что именно вы хотите мне рассказать?
— Дело было так, — без особой спешки начал цветущий старичок, — на службе я ежечасно делаю обход и завожу контрольные часы. Когда я отправился на очередной обход своего этажа во втором часу ночи, то увидел, что перед дверями номера стоит какой-то джентльмен…
— Какого номера?
— Боюсь сказать точно, сэр, но мне кажется, что это был номер двадцать семь.
— Двадцать семь? Там живет миссис Спайсер! Но продолжайте.
— Как только этот джентльмен услышал мои шаги, он быстро повернулся и пошел ко мне навстречу, по направлению к лестнице. Сказал мне: «Добрый вечер, боюсь, что я ошибся этажом — мой номер ниже», ну, и я не стал его ни о чем выспрашивать, потому что такое и впрямь бывает с кем угодно. Конечно, в другом отеле его, может быть, и задержали бы, но у нас никогда ничего худого не случалось, так что я…
— Вы видели его лицо?
— Хорошо видел, сэр. В коридоре горел свет, я могу легко опознать этого джентльмена в любой момент, если только он еще не выехал от нас.
— Отлично, — Дафф встал. — Сейчас вы встретитесь со всеми членами группы доктора Лофтона.
— Погодите, сэр, погодите! Со мной ведь было еще одно маленькое приключение!
— Еще? Какое же?
— Когда я пошел на обход в четыре утра, то сразу обнаружил, что свет на этаже не горит. Я подумал, что на щитке перегорели пробки и стал доставать из заднего кармана фонарик. Тут-то я вдруг почувствовал, что рядом со мной кто-то стоит. Я явственно слышал тяжелое дыхание. Едва я зажег фонарик, как прямо перед собой увидел серый костюм. И сразу фонарик выбили у меня из рук. Одним ударом. Понятное дело, я попытался схватить этого человека, но — годы у меня, как видите, неподходящие для хорошей драки. Он вырвался без особого труда. И все-таки в последний момент я успел ухватить его за карман пиджака. Правый карман. Тогда он ударил меня, и я упал. На какое-то время сознание меня покинуло — последнее, что я запомнил, это треск рвущейся материи: падая, я порвал ему карман. Когда я очнулся, никого уже не было.
— Вы совершенно уверены, что цвет костюма серый? И что вы порвали правый карман пиджака?
— Могу подтвердить это под присягой.
— Вам не кажется, что оба раза вы имели дело с одним и тем же человеком?
— Вот в этом я не уверен, инспектор. Второй показался мне немного массивнее… Но я могу и ошибиться.
— Что вы сделали потом?
— Пошел вниз и рассказал обо всем главному портье. Вместе с ним мы обыскали весь отель так тщательно, как только смогли, чтобы не беспокоить клиентов. Не нашли никого. Поразмыслив, мы решили не вызывать полицию, потому что, сэр, у нас очень старинный и известный отель, пользующийся прекрасной репутацией, и…
— Ваше решение было абсолютно правильным, — сухо прервал его Кент.
— Да, сэр, благодарю вас, сэр. Мы побоялись, что вслед за полицией может нагрянуть пресса, которая вряд ли сделает нам хорошую рекламу. Поэтому мы не стали никого звать. Сообщили обо всем мистеру Кенту, когда он утром пришел на работу, и все.
— Сколько лет вы служите в этом отеле, Эбен? — спросил Дафф.
— Сорок восемь, сэр. Я пришел к Бруму четырнадцатилетним пареньком.
— Что ж, такая верность первому месту работы заслуживает всяческих похвал, — Дафф спрятал блокнот в карман. — Подождите, пожалуйста, в кабинете управляющего. Вы еще мне понадобитесь.
— Рад быть полезным, инспектор, — ответил Эбен и вышел.
— Теперь, — обратился Дафф к Хэйли, — я отправлюсь знакомиться с этими любителями кругосветных путешествий, а ты весьма меня обяжешь, если возьмешь пару своих людей и обойдешь номера этих любителей. Мистер Кент вне всяких сомнений будет счастлив служить тебе проводником.
— Положим, счастьем это назвать трудно, — поморщился Кент, — но я понимаю, что необходимость есть необходимость…
— Правильно понимаете. Ты знаешь, что искать — оборванную платиновую цепочку и серый пиджак с наскоро пришитым правым карманом. Маловероятно, чтобы ты их нашел, но и упускать этот микроскопический шанс мы не имеем права. — Дафф обратил внимание на фотографа и дактилоскописта, продолжавших кропотливый осмотр всех закоулков спальни. — Вы что, еще не кончили?
— Заканчиваем, инспектор.
— Тогда дожидайтесь меня здесь, — бросил уже на ходу Дафф. В коридоре он огляделся. — Здесь всего четыре номера. Спайсер, Дрейк, Хонивуд. А кто в тридцатке, рядом с Хонивудом?
