Либо она не испугалась, либо она была так напугана моим видом, что замерла на месте. Я уверен, что это последнее. Никто, кроме другого Волвена, не мог по-настоящему увидеть нечто вроде меня и не напугаться. Черт, даже другим Волвенам трудно скрыть свое отвращение.

Бен — мой единственный компаньон, мой единственный настоящий друг. Пакт пытался принять меня, но я никогда не стану одним из них. Все, что у меня есть, это щенок, которого я спас от охотников в глуши Аляски около восьми лет назад, теперь он уже взрослый, темпераментный и все такое. Каждый человек, которого я когда-либо знал, отвергал меня. Я приводил их всех в ужас. Даже мои приемные родители увезли меня в лес и оставили умирать, потому что они не могли смотреть на такого монстра, как я. Но мы с ним принимаем друг друга как равные.

Облака плывут, закрывая луну, пока я смотрю из затемненного окна. Освещенная уличными фонарями, она плотнее запахивает свое пальто, и слюна наполняет мой рот от того, как ткань обнимает ее широкие изгибы, представляя мои пальцы на этих широких бедрах, мой рот на этих охерительных сиськах. Мой член начинает наливаться кровью от одной мысли, и мне приходится отвернуться.

Этого никогда не произойдет

— Ей лучше без меня, — объясняю я, но Бен просто смотрит на меня. — Не могу, и все.

Мысль о том, что она увидит меня и отвергнет, как все отвергают меня, — это больше, чем я могу вынести. Можно подумать, у меня иммунитет. Я ходил по земле шестьдесят лет и видел выражение ужаса и отвращения на большем количестве лиц, чем могу сосчитать. Я могу вытерпеть это от кого угодно, кроме нее. Это уничтожит меня. Ей лучше без меня, но и мне лучше больше не наказывать себя.

Я отхожу от окна, не в силах больше смотреть на нее, а Бен бежит к двери, царапая ее массивной лапой.

Блядь.

— Прямо сейчас?

Он скулит, а я рычу. Пофиг. Мне нужно отвлечься, пока ее нет, пока я еще раз не увижу ее.

Я следую за ним вниз по черной лестнице и выхожу в холодную ночь. Двор в задней части здания старый, выложенный плиткой и неровный. Это место, должно быть, было фабрикой или чем-то вроде того, я понятия не имею, но оно большое. Я смотрю, как Бен перебегает на другую сторону двора, где он всегда занимается своими делами.

Потом в переулок.

— Бенка. К ноге, — я превращаю слова в команду, но он не такой, как другие собаки. Конечно, я вожак стаи, но он достаточно большой, чтобы делать все, что ему заблагорассудится, и нести гребаные последствия. — Господи.

Я закрываю за собой дверь и иду следом, уже зная, куда он идет.

Хочу ли я этого? Я хочу, чтобы мы пошли за ней? Он бросает мне вызов, потому что лучше меня знает, что мне нужно?

Если так, то мы оба ебанутые дураки. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Выйдя из переулка, я улавливаю ее запах и чуть не сбиваюсь с ног. Как такое тонкое создание, как она, может так пахнуть? Как лесные пожары и первоклассная водка, как бурлящие океанские течения и горные глуши. Она опасна для меня так, как ничто другое никогда не было, потому что она держит мое сердце в своих руках и даже не подозревает об этом.

Но я хочу ее все равно.

Бен откидывается назад, чтобы радостно подпрыгивать рядом со мной, но я предупреждаю его рычанием, что мы не приблизимся. Следим на расстоянии. Убедиться, что она в безопасности. Потом вернулусь домой, чтобы подрочить на ее чертов запах. Может быть, еще раз увидеть, как она раздевается, чтобы пронести меня через ночь.

Холодно. Неделю назад погода испортилась, и на вершины гор пришли морозы и снег. Я держусь в тени и засовываю руки в карманы куртки, рыча при мысли о ней здесь, на холоде. Она должна быть дома, в тепле, а еще лучше в моих объятиях.

Нет.

Блядь. Нет. Даже не думай.

Бен виляет хвостом, пока мы мчимся по узким, почти пустым улицам. Я опускаю голову, чтобы меня не заметили всякий раз, когда мимо проходит отставший человек. Вот почему я держусь подальше от города, вот почему я живу наедине со своим волком. Оставаться незамеченным, когда ты семи футов ростом и сложен как борец, становится трудно.

Следовать за ее запахом легко. Я ищейка по натуре. Мы с Беном пробираемся в гавань, где глухой стук воды, плещущейся о корпуса рыбацких судов, сопровождает тихий вздох ветра. Я вижу маленькую темную фигурку Раи, пересекающую пристань и направляющуюся к зданию, где ее отец снимает офис. Так вот куда она идет. Какая-то недоделанная работа? Но это не объясняет, почему она расстроена.

— Мы подождем здесь, — говорю я Бену, почесывая его за ушами. — Мы не подойдем ближе.

Я наблюдаю, как она вводит код на дверях, потом идет открывать одну из них. Затем колеблется и поворачивается.

Есть кто-то еще.

Господи, как я пропустил его?

Я был так сосредоточен на ее запахе, что не заметил, что он не чистый, что сквозь него пробежал другой.

Как долго он следил за ней?

Он выходит из тени со стороны здания. Даже отсюда я вижу, что что-то не так. Она тоже это чувствует, отступая назад, но в ее позе чувствуется узнавание.

Признание и отвращение.

— Бенка, — тихо бормочу я, и он тут же навостряет уши. — Жди!

Я продвигаюсь вперед, говоря себе, что просто подойду немного ближе, чтобы быть рядом, если что-то случится. Я не буду вмешиваться, пока не придется.

Когда я двигаюсь от тени одного здания к другому, я слышу, как Бен идет сзади.

Непослушный маленький ублюдок.

Я ругаю себя за то, что не был строже с ним, когда он был щенком, но по мере того, как я приближаюсь, все мое внимание сосредоточено на ней.

— Что ты вообще здесь делаешь? — спрашивает она пронзительным, испуганным голосом. Я скриплю зубами.

Я должен вмешаться. Но тогда она увидит меня. Я увижу отвращения в ее глазах. Я не буду.

Я должен остаться позади.

— Я мог бы спросить тебя о том же, — мужчина усмехается, делая шаг к ней, и она отступает. Мои мышцы сжимаются. Я должен сломать ему руку за то, что он даже попытался прикоснуться к ней. — Похоже, ты хотела, чтобы тебя поймали. В полном одиночестве. Никто не увидит, что происходит.

— Просто иди домой, Майк.

— Брось, Рэй. Дорогая. Я знаю, что ты этого хочешь. Ты знаешь, что хочешь этого. Хватит играть в недотрогу.

— Я сказала, иди домой.

— Я не хочу. И не думаю, что ты хочешь, чтобы я ушел, на самом деле.

Я рычу и слышу, как Бен делает то же самое. Если этот Майк сделает еще один шаг к ней…

— Что это было? — глаза Раи устремляются в темноту, встречаясь с моими. Я уверен, что она меня не видит. Если бы она это сделала, она бы закричала. — Ты это слышал?

Майк усмехается.

— Хорошая попытка, но я не куплюсь на это. Что скажешь, если мы войдем внутрь и немного повеселимся?

— Нет! Ради всего святого, Майк, почему ты не можешь вбить это себе в голову? Я. Не. Заинтересована.

Он делает еще один шаг вперед, и я вижу, как Рая бледнеет.

— Вернись, черт возьми!

Я не могу стоять здесь и смотреть. Я ничего не могу сделать.

Мои ноги двигаются, прежде чем я успеваю это заметить, и краем глаза я замечаю, как Бен обходит Майка с фланга, как мы это делаем, когда сбиваем добычу. Я отворачиваюсь, переходя от одной тени к другой, зная, что не могу позволить ей увидеть меня.

Оттуда все автоматически.

Тулак

— Отпусти его! — ее голос — визг позади меня. — Пожалуйста, не делай ему больно!

— Тебе небезразличен этот ублюдок?

Я не поворачиваюсь.

Я не могу позволить ей увидеть меня. Мое сердце начинает разрываться при мысли, что то, что я прервал, могло быть не тем, что я думал. Возможно, она все-таки играла с ним. Возможно, он ей нравится.

Блядь. Я не могу этого вынести. Потребность убить его только за это нахлынула на меня.

— Я не хочу видеть, как его разрывают на части, как… как…