Млад оклемался, даже перестал ползать и присел на какую-то банкетку. А я расселся на кресле напротив дверей в холл и стал прикидывать: придут нужные фигуранты вместе и сразу, или по одному и каждое наглое рыло уговаривать? Нужных данных для выводов не было, но я решил: припрутся поодиночке и будут трепать мои почтенные нервы и тратить не менее почтенное время — буду наглеть по полной. Ну а не будут — наглеть придётся умеренно.

Примерно к этому моменту дверь распахнулась, показав трёх фигурантов и трёх сопровождающих одного из фигурантов, ощетинившихся пистолями и шашками. Первый фигурант был очевиден: Алларт Флесстер. Второго я никогда в морду не видел (только в кабинете копался Динькой): сорокалетний на вид владетель, довольно слабый в плане магической силы, но видно, «умищем брал». Глава Управы Пограничной Стражи, Зрод Нкос, из рода-данников корифейства, с тотемным духом-барсуком. Возможно, даже не териантроп, но вроде с должностью справлялся. Хотя, судя по Септоокту — хреново справлялся, но это не моя головная боль и дело. И, наконец, отправляя послание с отдельно выделенным «непременно нужен Лидари!» — я как-то не рассчитывал, что припрётся старый знакомец. Мрилет Лидари, судья корифейства. Тот самый, который назойливо уточнял у меня «не враг ли я корифейству» после заседания, что делало мои мысли о проверке (да и того, что корифейство в курсе того, что в Пограничной Страже как минимум нечисто) практически фактом.

— Приветствую, уважаемые! — оскалился я, помахав лапой с кресла. — Проходите, присаживайтесь. Будьте как дома, но не забывайте что вы в гостях.

Мой утончённый юмор троица не оценила (одна из Лидарих, впрочем, фыркнула в сторонку: не было бы у меня Лисы — может, даже попробовал бы познакомиться, женщина с хорошим чувством юмора — дело редкое). Но завалились, расселись и уставились на меня, как представители правоохранительных органов на демонстранта.

Ну и я тянуть не стал: просто рассказал, что нашёл, часть выводов. В процессе рассказа пара Лидари-телохранительниц среагировали на движение брови Мрилета, вернулись, кивая, и даже шепнули судье на ухо что-то. Судя по вытаращенным глазам — подтвердили примерное количество денег, а Лидари явно подумал, что я «художественно преувеличивал».

— Сказанное вами, почтенный… — не нашёл как закончить фразу судья.

— Предлагаю взять час на ознакомление с бумагами, — с адвокатской мордой пришёл на помощь судье я.

Троица даже фыркнула, но пограничники не слишком весело. Хоть «на деньги» они не попадают, но сам факт наличия такого Септоокта — косяк, причём вплоть до висельного, если разобраться. Но потопали все втроём, а я остался. Убедился, что Млад, притворяющийся в уголке ветошью, более-менее пришёл в себя. И направил дворецкого домой и в отпуск: пусть лечится, премию я ему сходу начислил, как и медицинские мероприятия:

— Поскольку ущерб ты претерпел на службе мне и исполняя мой приказ, все расходы на мне. На время отдыха на седмицу — тоже. От еды до досуга, — проявил я уместную щедрость.

— Благодарю, господин, — поклонился Млад и, слегка покачиваясь, потопал.

Кстати, ворота в ограде, о которых я просто забыл, прибывшие к чертям снесли. Но Млад уковылял и уехал — просто смысла не было, даже после алхимии, держать в голову ударенного дворецкого. А троица, тем временем, спустилась в холл. Аллерт на морде имел облегчение, но на начальника поглядывал с сочувствием. У Зрода, главы пограничников, рожа была похоронная, но с проблесками облегчения. Как минимум, род Нкос за его начальственные «косяки» на мороз и без гроша не выставят из Золотого, а правопологание и правоприменение Корифейства вполне такое позволяло.

— У нас имеются к вам вопросы, почтенный, — сходу уставился на меня Лидари, демонстрируя, «кто тут папка», хотя и без демонстрации понятно.

— Задавайте, — пожал я плечами. — Возможно — отвечу.

— Возможно?

— Возможно.

— Что ж, ладно, — нахмурился Мрилет, ни хрена меня не устрашив, я даже оскалился пошире. — Итак, мы ознакомились с бумагами покойного. И нашли весомые подтверждения ваших слов…

— В них были сомнения? — приподнял я бровь.

— В вашем истолковании обнаруженного, — не хуже Серпента «извернулся» Лидари. — И оно истинно в сути, а детали — уже задача крючкотворов. Однако, Михайло Потапыч, — судейски уставился он на меня. — Вопрос: как вы определили, что Сирил Септоокт — злодей?

— Не скажу, уважаемый. Просто не ваше дело: как я думал и о чём, почему пришёл к таким выводам. Септоокт — преступник по законам и укладам и причина, по которой Пограничная Стража обратилась ко мне, как к стряпчему и поверенному. Он напал на меня и был мной казнён за покушение на моё почтенство, — подстелил я соломки.

— В своём доме, — тут же вцепился недовольный «посылом» судья.

— И что, уважаемый?

— Вам напомнить, почтенный, закон Золотого….

— Не стоит. Цитирую ряд с Пограничной Стражей, — демонстративно вытащил я свёрнутый в трубочку лист-копию.

Ну, не таскать же ряд с собой? Порвётся, испортится — мало ли что. А вот копия не мешает, вещь полезная. А цитировал я пункт, где мне «в рамках поверения» предоставлялся доступ КО ВСЕЙ нужной информации, от ВСЕХ представителей пограничной стражи.

— В любое время дня и ночи, в любом месте, — процитировал я.

— Кхм… — завис судья. — Но не в жилье же!

— Где это написано? — помахал бумаженцией я. — Я действовал в рамках ряда. Получал сведенья, имеющие касательство к поверенному делу. В указанное в ряде время, в оговоренном месте.

Лидари умеренно пострадал, но вдруг ухмыльнулся, махнув рукой. Но рожей опять «посудьел».

— Бумаг в доме преступника недостаточно, чтобы узнать всё, вами поведанное, видом Потапыч.

— Естественно. И ответ на вопрос — всё тот же. Узнавал всё так, как в ряде и значится, а остальное — дело моё, — фыркнул я, мысленно добавил несколько единиц «говнистости» и с сиволапой мордой уточнил. — Судья Мрилет, меня в чём-то обвиняют? Или ряд исполнен не полностью, с нарушениями?

— Нет.

— А если нет, уважаемые, жду расчёта по ряду. Представление в суде Управе же не нужно?

— Не потребуется, — ответил судья. — Что ж, ступайте, Михайло Потапыч… А куда это вы? — удивился он, потому что я, помахав лапой, деловито потопал в подвал.

— За деньгами, конечно, — сообщил я через плечо.

— Это — награбленное злодеем!

— Именно. Найденное и возвращённое мной, — оскалился я. — Что Закон Корифейства говорит о таком?

— Погодите, Михайло Потапыч. Вы серьёзно? — озадаченно уставились на меня не только троица, но даже телохранительницы.

— Ага! — радостно кивнул я с сиволапой мордой и даже помахал лапой для полноты образа.

— Вы же были на служ… — начал было судья, посмотрел на мою ОЧЕНЬ ехидную морду, ему кивающую, сам себя прервал и заржал в голос. — Он, уважаемые, не наёмник. Не служащий. Он — поверенный, — пояснил он пограничникам. — И БЫТЬ тут, в особняке, по ряду он имел право. И преступник на него и вправду напал, — хмыкнул он. — А золото он нашёл. Не как слуга, не как наёмник по ряду…

— И даже не как поверенный, — уточнил довольный я.

— … и даже не как поверенный, поверенное по ряду здесь не применимо, — кивнул судья. — А как простой владеющий, нашедший кошелёк на улице. В месте, где он находится по праву.

— Точнее, кошелёк напавшего на меня татя, — уточнил я, полируя когти о лацкан с благостным видом.

— Да, так выйдет точнее. И по закону он мог все эти деньги забрать себе, потому как нашёл, да и трофей это Потапыча, если по укладам смотреть. Но не забрал, а вернул. За что…

— Четверть найденного! — выдал Аллерт, несколько смутился, — простите, уважаемые.

— Да, четверть найденного его, и по укладу и по закону, — законил судья.

— Ага! — ещё раз, не менее радостно кивнул я и потопал за своими денежками.

Действительно мог всё взять, хотя о «трофее» додумался только в процессе беседы. Но и без этого — мог взять. Но… первое: дело было бы не закрыто. Ну и «знатный вор серебряных ложек Потапыч» был бы не воображаемой шуткой, а объективной реальностью. Не говоря о том, что корифейство на меня бы точно окрысилось, серьёзно. С четвертью — неприятно, щелчок по носу, но при этом проблема решена в пользу корифейства, польза несомненна. В общем, вариант с четвертью выходил тем самым компромиссом, более чем меня устраивающим.