Амира совершала ошибку за ошибкой, с каждым часом разочаровывая меня всё сильнее. Я ожидал от нашего противостояния большего и предвкушал, как буду методично ломать её, превращая в безвольную куклу, готовую по щелчку пальцев исполнить любой мой приказ.
Но… после «Белой чайки» Раэли больше не удивляла, искренне поверив, что её новый статус адъютанта и покровительство Догры остановят меня.
Наивная мышь!
Впрочем, последнее и впрямь могло создать определённые трудности, но отнюдь не из-за Амиры. Догра с рождения обладал абсолютным иммунитетом к любым видам ментальных воздействий и, что ещё хуже, его аура была «заразной». Рядом с некромантом не работал Змеиный флёр, и слабели даже мощнейшие ментальные яды и управляющие плетения. Его присутствие во дворце, для таких как я, всегда было нежелательным.
После провала в лазарете Архижрец что-то заподозрил и начал свою игру. С тех пор он постоянно отирался возле императора, и мне пришлось снизить дозировку «Слёз арахнида», сделав ставку на обычное, немагическое внушение.
К счастью, за годы правления Ирвина я в совершенстве изучил его и знал, как управлять эмоциями эльфа даже без ментального яда. Но аура Сэвана могла окончательно развеять флёр управляющего эликсира, и тогда императора ждал жестокий, болезненный и крайне специфический откат, по которому опытный целитель с лёгкостью опознает «Слезу».
Меня такой вариант совершенно не устраивал. Пришлось на ходу менять план, на протяжении всего бала всячески удерживая Ирвина как можно дальше от Сэвана и генерала.
К счастью, это оказалось несложно. Последние тоже не горели желанием приближаться к Солнцеликому. Я не сомневался, что Ринальди уже понял, кто именно стоял за случившимся в госпитале, но даже он не подозревал, что я давно и полностью контролирую императора.
– Господа, пора начинать представление, – едва Ирвин обернулся к супруге, Этелия вздрогнула словно испуганная лань, сбросив маску светского безразличия. Всего на миг, но и этого хватило, чтобы взгляд Архижреца стал цепким, как у охотничьей собаки.
– Пойдёмте скорее на воздух, – эльфийка улыбнулась, пытаясь сгладить ситуацию. – Здесь так душно…
– Душно? – удивился Леонардо. – Мне кажется, наоборот, весьма свежо. Возможно, стоит позвать главного лекаря?
Последнюю фразу он произнёс ровно, без какого-либо намёка. Близкое окружение знало о проблемах императора, но Этелия всё равно смутилась и отвела взгляд. Складывалось стойкое впечатление, что она намеренно привлекала внимание.
– Н-нет, не стоит, что вы! Со мной всё хорошо, просто… это платье очень тяжелое, в нём трудно дышать, – наконец проблеяла. – Пойдемте в сад, не стоит заставлять гостей и маэстро Берини ждать.
Императрица шагнула ближе, вложив свою изящную ручку в ладонь супруга, и вновь улыбнулась. На этот раз мягко и нежно, как умела лишь она. Это снизило градус напряжения и заставило засомневаться в выводах. Допустим, ей и впрямь нехорошо, но лучше усилить наблюдение и намекнуть, к чему может привести непослушание и попытки привлечь внимание Леонардо.
Жаль, сорвалась помолвка с Мишель! Слепая любовь к племяннице была единственной слабостью Солнцеликой, и угрожая ей, я мог бы вить из императрицы верёвки несмотря на то, что другие методы не работали.
Этелия обладала не только строптивым характером, но и редким иммунитетом к ментальным ядам. Это ещё больше подогревало мой интерес и желание сломать её, хотя сейчас ненависть императрицы играла мне на руку.
Я специально провоцировал эльфийку, доводя до грани и извлекая из её скандалов с Ирвином максимум. Именно Этелия невольно помогла сослать Лекса в захолустный штаб на границе с Дакартом.
Мне не составило труда воспользоваться паранойей Ирвина и убедить его, что императрица хочет усилить влияние своей семьи и поставить брата на моё место. Когда рыдающая Этелия прибежала к супругу жаловаться и молить о защите, тот ожидаемо разозлился и принял мою сторону. Грянул грандиозный скандал и Лексу пришлось спешно покинуть столицу, а большую часть его работы, включая патрулирование самого опасного и нестабильного округа империи, Ирвин по моему совету перекинул на Ринальди.
Призрачных надежд на то, что генерал сделает мне подарок и доблестно сдохнет в битве с нечистью, я не питал. Но этот манёвр позволял надолго выдворить из столицы не только его самого, но и всю драконью гвардию. Последняя, увы, не подчинялась Ирвину, лишь своему владыке, поэтому я и старался держать их как можно дальше от дворца и всеми силами ограничивал их влияние на Совет.
Пока драконы сражались с буйными немёртвыми, я неспеша оплетал старейшин своими сетями, готовя «тихий» переворот. И всё складывалось идеально. Тьма меня дёрнула в последний момент поддаться соблазну и попытаться подставить Ринальди!
Знал же, что таких как Рамон нужно убивать сразу! Но... тщеславие взяло верх, и я ошибся! Захотел не просто избавиться от старого врага, но и унизить. Это едва не сгубило идеально выверенный план…
А ведь мне всего-то оставалось дождаться аукциона контрактов! Амира не успевала собрать нужную сумму. Я знал об этом наверняка, маниакально отслеживая её подработки. Даже подкупил жреца из гильдии, занимающегося выдачей заказов, чтобы не давал ей особо дорогих заданий.
Не хотел рисковать, но Раэли демонстрировала чудеса выносливости, стойкости и ловкости. В какой-то момент даже зауважал её и решил сделать равноценной союзницей, а не просто куклой.
Но глупая мышь не оценила моего порыва, и сама подписала себе приговор.
После выкупа контракта я собирался связать строптивую альеззу контролирующим плетением и с её помощью собрать компромат на членов Совета, не пожелавших добровольно переходить на мою сторону.
Затем бы Ирвин внезапно заболел, а инквизиция «случайно» обнаружила Сердце Империи во время налёта на дом какого-нибудь провинившегося вора.
Разумеется, после того как на Аллее зажглась звезда Амиры, я бы немедленно «подарил» ей свободу, сменив управляющее ярмо на ментальный яд, получив в своё пользование абсолютно управляемую наследницу. Смерть Ирвина и обнаружение в его крови вампирского яда должна была стать финальным штрихом и поводом для новой войны, но план пришлось спешно менять.
Ладно, это послужит мне хорошим уроком!
– Ох… скорей бы увидеть, что приготовил для нас маэстро Берини! – едва вышли в сад, услышал щебетание Тэвельской. Ещё одно создание, которое проще пристрелить, чем переманить на свою сторону.
Глория была женщиной уникальных талантов. Я до сих пор не был до конца уверен, на кого она шпионила, но проклятая стерва умудрялась всегда появляться там, где её меньше всего хотели видеть. И сейчас она неизменно отиралась возле Амиры, мешая Аманде.
Впрочем, это было уже неважно. Я приставил к мышке медиума лишь с одной целью, хотел убедиться, что она действительно не сумела забрать вещи и пробудить эту мерзкую недонечисть.
От одного воспоминания о Валентине у меня разболелись зубы и дёрнулся глаз. Худшей твари я не видывал за всю жизнь, хотя каждый день смотрел в зеркало. Вампир во многом напоминал меня, только находился по ту сторону баррикад и в своих интригах всегда следовал кодексу чести. Но не обычному, предсказуемому до оскомины, а собственному, балансирующему на грани безумия.
Предугадать его действия было нереально, это злило до дрожи, и в какой-то момент я готов был просто взорвать банк Дограна вместе со всеми вкладами и ненавистным вампиром. Останавливало лишь то, что защита гнома могла пережить даже взрыв, способный сровнять с землёй половину столицы.
К счастью, Амира так и не сумела добраться до вещей, а сейчас уже поздно. Мышь стояла одной лапой в капкане, но даже не подозревала, что ей вот-вот прищемит и хвост.
– Эта неделя удивительно богата событиями, – словно невзначай подметил Леонардо.
– Полагаете? – Ирвин раздраженно вскинул брови. – Я знаю только два события, заслуживающих внимания. Сегодняшний бал и возвращение Солнца.
