Все уже собрались, когда в главный зал робко вошла Филиппа. Она была в новом платье из драгоценного саргонского виссона такого блестящего серебристого цвета, что одежда казалась сотканной из сверкающих на солнце дождевых нитей. Сапфировое ожерелье добавляло наряду роскоши. Сияющие робкой надеждой на счастье, глаза девушки делали её общий образ удивительно приятным. На неё абсолютно всем хотелось смотреть и смотреть, не отрываясь, словно само счастье и весна ненароком заглянули в гости.

- Филиппа… - восхищённо прошептал Фредерик, поднимаясь на ноги.

Впрочем, встали со своих мест все трое мужчин, что сидели во главе стола. А вслед за ними, следуя общепринятым правилам, поднялись и все присутствующие. Скрипнув зубами, Генриетта также вынуждена была встать, не смея остаться сидеть, если сам глава клана и его высокопоставленные гости поднялись на ноги. Получилось, она тоже вставанием приветствовала эту бедную сиротку!

- Позвольте представить всем мою невесту, Филиппу! - Хилберт вышел навстречу к смущённой девушке и проводил её на место рядом с собой. - В следующем месяце мы с ней отправимся в столицу, чтобы сыграть свадьбу в главном поместье клана.

Филиппа села и замерла, выпрямив спину, одним локтем касаясь ашварси, а другим аштуга. Она смотрела на изобилие блюд, которые перед ними ставили слуги, и в ужасе думала, что просто не сможет даже крошки съесть в таких условиях.

- Невеста значит… - тихо и немного угрожающе произнёс ашварси, так, чтобы его услышала только Филиппа.

- Значит, у вас всё же что-то было? – прошипел принц, так, чтобы его услышал только Хилберт.

Остальные присутствующие радостно шумели. Слышался общий гул одобрения обитателей поместья: мол, давно пора, невеста-красавица, а то уж думали такой суровый воин, вечно пропадающий в расположении отряда, так никогда и не обзаведётся женой.

Внезапно, севший было, Фредерик снова вскочил на ноги.

- Филиппа! Ты не должна становиться его невестой! Я смогу защитить тебя от всего! Слышишь? От всего! Я - наследный принц этой империи! Заберу тебя в свой гарем! Ты будешь моей любимой наложницей! Я… я тебе выделю отдельные покои! У тебя будут любые наряды и украшения! Я тебе там, знаешь, сколько подарков привёз?! Поедем со мной, Фил! Хочешь, прямо сейчас? Ты же меня хорошо знаешь! Филиппа!

Девушка почувствовала, как напряглись и замерли мужчины по бокам от неё. В главном зале стало так тихо, что было слышно, как летит муха.

- Фред, сядь! Чего ты шумишь? Сядь, о Боги! Поздравляю тебя с получением звания туга. Тебе очень идёт эта форма. А как там Барт? Аштуг сказал, что он в лазарете. Вы же вместе с ним в коннице служили. Он сильно ранен? - она говорила нервно и немного торопливо, страшно смущаясь от всеобщего внимания.

- Филиппа… ты слышишь, что я говорю? Я - наследный принц империи…

- Слышу я, слышу... Все мы хорошо слышим... Теперь понятно, почему ты так нос задирал... Так что там с Бартом? Или ты не знаешь?

- Ранен был. Мечом черкнуло по рёбрам. Много крови потерял, но Тиль его вытащил из мясорубки и перевязал, как смог. Когда я его в последний раз видел, уже ржал, как лошадь над шуточками девушек, что ухаживают в лазарете за ранеными. Барт и Тиль, они очень горевали, когда узнали о гибели… твоего брата. Дрались потом, как бешенные... Всё пытались отомстить. Им за заслуги выписали крупную денежную награду. - Фредерик говорил хрипло, отрывисто, даже немного зло. - Филиппа ты… уедешь со мной? Я обещаю, ты не пожалеешь.

- Нет, Прынц! - ответила девушка громко и решительно, перестав думать о свидетелях в зале. - Ты хороший. Но я ощущаю тебя как… В моём сердце ты всегда можешь быть только другом. Да, ты и сам чувствуешь ко мне то же. Не думаю, что друзьям место в гареме. Приходи лучше на нашу с аштугом свадьбу.

Тишина стояла такая, что, если закрыть глаза, то могло показаться в главном зале нет никого. Собственный вздох показался Филиппе слишком шумным. Все были потрясены, а у Генриетты даже рот некрасиво широко открылся от изумления.

Филиппа лихорадочно попыталась вспомнить уроки Камиллы о правилах ведения за столом непринуждённой беседы на интересную всем присутствующим тему.

- А твоя свадьба, кстати, когда? Таранская принцесса очень красивая? Правду говорят, что таранские девушки носят платья только до колен? А серьги в ушах у них такие огромные, что свисают до самых плеч? Расскажи! - с кривоватой улыбкой попросила девушка.

- В другой раз, - отрицательно качнул головой Фредерик и, повернувшись, дал знак своему сопровождению. - Поднимайтесь. Уезжаем немедленно.

Потом снова повернулся к Филиппе, хмуро посмотрел ей в глаза:

- Подарки для тебя оставлю в комнате. Прими. С душой подбирал.

Наследный принц и его сопровождение ушли, и дальнейшая трапеза некоторое время проходила в полной тишине. Никто не решался нарушить установившееся безмолвие. Кто-то из присутствующих чувствовал искреннее недоумение от поступка девушки, которая отказалась от сытой и шикарной жизни в безделье, как многие представляли себе жизнь наложниц во дворце. Кто-то изумлялся тому, что Филиппа предпочла прекрасному улыбающемуся наследному принцу их жестокого и сурового аштуга. А некоторые лихорадочно припоминали: не обидели ли они чем-то, случайно, эту сиротку, пока она последние полгода жила рядом, и никто не знал, какие у неё высокие покровители.

Наконец, управляющий спохватился и дал знак троим музыкантам у стены: помещение тут же заполнили нежные звуки струнной музыки. Сам Карлвиг, и с ним несколько слуг, поспешили за ушедшими, чтобы помочь гостям собраться и проводить их в дорогу.

Хлодвиг сосредоточенно работал ложкой или руками, не замечая вкуса блюд, не обращая внимание на то, что ест. Боковым зрением он постоянно следил за сидящей рядом Филиппой и старался осмыслить происходящее.

Он носился верхом всё утро, взял несколько довольно высоких препятствий и вернулся с конной прогулки вполне успокоившийся, с более-менее сложившимся планом действий. И вдруг всё летит кувырком: и старательно нагулянная выдержка, и продуманная тактика соблазнения строптивой подопечной аштуга.

Когда синеглазая драчунья вошла в главный зал, в этом прекрасном струящемся платье и дорогих украшениях, Хлодвига, словно, со всего маха ногой в солнечное сплетение ударили: дыхание спёрло и никак не проталкивалось в горло. Он слышал какие-то звуки, понимал, что вокруг полно людей, но видел только её и слышал окружающее, будто, сквозь плотный защитный слой.

Слова Хилберта о том, что девушка - его невеста, резко пробились в потерянное сознание ашварси и невидимым ножом больно резанули по сердцу. Последующая речь наследного принца раздражала Хлодвига так, что у него зашумело в ушах, а вилка оказалась согнутой между пальцами. Появилось и становилось всё сильнее острое желание сокрушить всё и всех вокруг, схватить девчонку и унести её, уехать с ней… туда, где будут только они двое… Хлодвиг чувствовал такое впервые в жизни. Он сам не понимал, что с ним происходит, и не знал, как с этим справляться.

Фредерик ушёл. Хилберт заботливо наполнил вином бокал и подал его невесте, нежно поправил ей волосы, убирая выбившуюся прядку за розовое ушко и тут же шепнул что-то, близко склонившись к нему, явно слова поддержки.

Вдруг, мощная волна злости всколыхнулась в груди Хлодвига, когда губы друга коснулись маленькой розовой ушной раковины девушки, и ашварси холодно проронил, развернувшись к Филиппе всем телом:

- Призванные не имеют права общаться с семьёй. С момента призыва их единственная семья – императорская армия. Судя по тому, Филиппа, что вы знаете друзей брата и его аштуга, он нарушил закон, а, значит, Вы и вся Ваша семья должны быть сурово наказаны.

- Хлодвиг, благополучие Филиппы было последним желанием героя, спасшего мой отряд. У неё нет никого, кто о ней позаботился бы. Девушка выживала совсем одна в этом мире. Я увидел её после того, как мой храбрый боец палаточник навсегда сгинул в таранской степи. Я даю слово, призванный Фил никогда не общался со своей семьёй после того, как уехал из родного города и даже не пытался. О лучших друзьях Фила девушке рассказал наследный принц Фредерик, - сразу выступил в защиту своей синеглазки насупившийся Хилберт, стараясь, однако, не солгать ашварси не единым словом.