Филиппа подняла лицо и некоторое время внимательно вглядывалась в каменное лицо аштуга. Она уже поняла его интерес, ощутила чуть ниже живота. Девушка невольно вспомнила ту ночь, когда увидела его обнажённым, в бане, потом в голове пронеслись все их встречи в крепости, его неизменная защита от ужасов войны, постоянная забота и, наконец, спасение из армии и надёжный приют... Поэтому просто сказала:

- Если хотите, чтобы я стала Вашей женщиной, я согласна. Необязательно делать меня своей невестой и, тем более, женой. Я понимаю, что не ровня главе клана.

Выражение лица Хилберта было настолько бесстрастным, что, если бы не бешенный стук его сердца, который она ощущала, всё ещё будучи прижатой к мужчине, и не яростный перестук пальцев по её же позвоночнику, девушка ни за что не догадалась бы как сильно он волнуется.

- Я хочу перед всеми объявить тебя, Филиппа, своей невестой. Ты согласна? - настойчиво переспросил Хилберт.

- Конечно, согласна! – сама не веря в своё счастье, ответила девушка, хотя начинала чувствовать неприятную боль в спине, которая уже устала быть барабаном.

Глава 35.

Генриетта ничего не понимала. Что же это такое делается? Как же подобное, вообще, может происходить? Уже две недели её душа горит и корчится в муках и не видно конца и края страданиям…

Кошмар начался, когда в поместье приехал брат. Генриетта, устав караулить наследного принца у двери в выделенную ему комнату, но не желая упустить Фредерика, решила немного прогуляться, буквально, до балкона над главным залом и обратно. Однако, оттуда, сверху, девушка заметила, что управляющий вёл за собой, уже знакомых ей, сопровождающих Хилберта, нагруженных тюками и сундучками.

- О-о-о! Подарочки! – довольно потёрла ручки Генриетта и решила позволить принцу разочек ускользнуть от её нежного внимания.

Пропустив мимо себя навьюченных воинов, она нетерпеливо посеменила вслед за ними, с самыми радужными надеждами. Как девушка и предполагала, мужчины прямиком прошли к кабинету аштуга. Карлвиг осторожно, даже робко, постучался, дождался разрешения, вошёл сам и завёл с собой прибывших.

Генриетта, оставшись под дверью, ждала, подпрыгивая от нетерпения. Обычно брат звал её, едва сопровождающие покидали кабинет.

Вышли мужчины довольно быстро. Управляющий спешил впереди всех, рассказывая воинам что-то о времени обеда и размещении по комнатам.

Сестра аштуга растерянно замерла у стены, проводив управляющего взглядом: Карлвиг видел её, но ничего не сказал, точнее, не передал ей приглашение войти. Он что, забыл? Стареет, становится невнимательным? Хилберт всегда сразу посылал за ней, едва прибывали подарки! Генриетта сердито встряхнула кудряшками из затейливой причёски: не беда, она сама войдёт!

Даже не постучавшись, она распахнула дверь.

- Братик, ты вернулся! – девушка помнила, что сначала надо не забыть показать огромную радость от встречи, а уже потом кидаться к сундукам.

Обнять Хилберта Генриетта не успела. Она резко остановилась на пол пути к нему, когда увидела у раскрытого сундука бедную сиротку. Филиппа держала на ладони конец сапфирового ожерелья, которое основной массой свисало вниз к, сверкающим в сундучке, остальным сокровищам.

- Эй! Положи на место! Я тебе потом позволю посмотреть! – рявкнула на девчонку Генриетта.

- Это её подарки, а не твои, сестра. Для тебя - вон там, - аштуг махнул рукой на сундучок и пару тюков в кресле. – Всё, что на столе, я собирал для Филиппы.

Если бы разверзлись небеса, и, на огненных колесницах спустился бы на землю весь пантеон Богов, Генриетта и то, не так бы поразилась.

- Для неё?! Для Филиппы? Но, почему? – сдавленно мяукнула она.

- Филиппа - моя невеста, - спокойно ответил сестре Хилберт, и, подойдя к синеглазке, приобнял её за плечи.

Генриетта ошарашено, молча, прошла к своим подаркам, взяла их, и, так же, не произнося ни слова, тихо вышла из кабинета.

Филиппа, всё ещё сжимая в руке ожерелье, повернулась и уткнулась лицом Хилберту в грудь, в тайне желая, чтобы её немедленно обняли. Хилберт не обманул её ожиданий: сначала обнял, а потом, вытащил из крепкого кулачка застёжку ожерелья и одел его невесте на шею.

- Ты моя красавица! – залюбовался он результатом.

Генриетта шла по коридору к своей комнате, словно, во сне. Бегущая мимо служанка, заметила, что у хозяйки в руках много вещей. Женщина суетливо проводила сестру хозяина, открыла и прикрыла за ней дверь в её комнату, и убежала по своим делам.

Генриетта с двумя тюками и сундучком в руках некоторое время неподвижно стояла посреди комнаты и смотрела в окно, на сливу. Цвет давно облетел и молодые зелёные листочки густо прикрыли тёмные корявые ветки старушки.

«Что ж… Случилось… Брат решил женится… Конечно, пора! Он уже такой старый, ему больше тридцати! Может и хорошо, что будущая жена такая простушка? Не будет притеснять младшую сестру мужа. Хотя подарков жаль… Раньше всё мне доставалось. Зато… Наследный принц точно теперь точно мой!» - на последней мысли Генриетта, наконец, окончательно пришла в себя, сгрузила подарки на стол, и с интересом подняла крышку сундучка.

Сапфировое ожерелье Филиппы так и стояло перед её глазами, и, Генриетта злилась, перебирая свои подарки и не находя ничего, настолько же прекрасного. Тогда она даже предположить не могла, что это только начало её мучений!

К обеду сестра аштуга вышла в полном великолепии. В ход пошли все имеющиеся в этой глуши средства: причёска, краски на лицо, платье, украшения – всё продумано и умело подобрано. Перед выходом Генриетта, вертелась перед зеркалом, и сама удивлялась тому, насколько она хороша.

Большой обед, даже, можно сказать, пир, в честь возвращения главы клана из военного похода проходил в главном зале. Гостей в небольшом и самом дальнем поместье клана в этот раз было так много, что столы вынесли из обеих столовых и празднично накрыли в самом просторном помещении дома.

Первая неприятность настигла Генриетту, когда её обычное место, по правую руку от брата, оставили свободным, а её, единственную сестру аштуга, управляющий за локоток настойчиво проводил и усадил, вообще, не во главе стола, где было целых четыре места, а сбоку. Ох, видят Боги, девушке стоило огромного усилия сдержаться и не начать скандал. Только появление в зале Фредерика спасло Карлвига от яростной вспышки её праведного гнева!

- Генриетта! Рад тебя видеть! Ты сегодня очаровательна! – милый комплимент наследного принца помешал девушке осыпать управляющего злыми ругательствами.

Она лишь немного натянуто улыбнулась Фредерику и уселась там, куда посадили, тем более, место принца неожиданно оказалось не просто одно из четверых во главе стола, а с самого краю, в непосредственной близости к ней.

- Приветствую! – в зал вошёл надменный ашварси.

Густые чёрные волосы мужчины были ещё влажными, видимо, он только что искупался после конной прогулки. Генриетта отметила, что Хлодвиг выглядел, как всегда, великолепно, но было странно видеть припухшим его идеальный нос и тёмные полукружья под глазами.

В помещение стремительно ворвался взбудораженный аштуг. Он сразу дружески хлопнул ашварси по плечу.

- Хлодвиг! Привет, дружище! Как добрался? Тебя хорошо устроили? Что это с лицом? – на последнем вопросе хозяин поместья не сдержался, но быстро погасил промелькнувшую насмешливую улыбочку. Потом Хилберт кивнул принцу, – Фредерик! Рад тебя видеть у себя.

Тем временем, главный зал быстро заполнялся шумными гостями. Управляющий ловко сновал между всеми, рассаживая прибывающих по местам, определённым строго согласно статуса и положения каждого присутствующего.

Хлодвиг, Хилберт и Фредерик уже сидели во главе стола, дружески переговариваясь о последних новостях в империи. Место справа от главы клана, между аштугом и ашварси, оставалось пока свободным. Многие удивлённо посматривали то на пустующий стул, то на Генриетту, которая по всем соображениям окружающих, должна была занимать его.