Он снова тянется ко мне и нежно берет мое лицо в свои руки.

— Ты дала мне свободу улыбаться и смеяться, и ты дала мне свободу любить.

— Астор…

— Я бы рискнул всем, что у меня есть, ради тебя, красотка, потому что я люблю тебя больше, чем я думал. До тебя я действительно не думал, что способен на такое, и в то время меня это устраивало. Я был доволен своей жизнью в одиночестве, — он прижимается лбом к моему, и я закрываю глаза, впитывая его и этот момент. — Но не сейчас. Теперь я не могу представить, чтобы тебя не было здесь со мной, и именно поэтому я не мог позволить тому, кто хотел забрать тебя у меня, остаться в живых.

Моя грудь содрогается от дрожащего выдоха, когда его большие пальцы скользят по моим скулам.

— Теперь ты понимаешь, почему я сделал то, что сделал? — задал он вопрос. — И ты понимаешь, что я бы сделал это снова, не задумываясь и не испытывая угрызений совести. Ты моя, Инди Ривертон, и я буду защищать тебя как только можно.

— Я понимаю, — мои пальцы вцепляются в ткань его рубашки, пока я цепляюсь за него. — Спасибо, Астор.

— За что ты меня благодаришь, детка?

— Потому что я забыла, каково это — иметь кого-то, кто меня любит, — признаюсь я, запрокидывая голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза. Как обычно, они выглядят так, словно полны грозы. — Итак, спасибо, что напомнил мне, и спасибо, что позволил мне полюбить тебя в ответ.

В уголках его рта появляется намек на улыбку.

— Я буду напоминать тебе каждый день, если понадобится, — его руки скользят по моему телу, прежде чем зацепиться за заднюю часть моих бедер. Без особых усилий Астор поднимает меня с земли и прижимает к себе. — И я так же часто буду показывать тебе, как сильно я тебя люблю.

Обхватив его руками и ногами, я наклоняю голову и нежно целую его. Его прикосновения мягче, чем я привыкла, и я знаю, что он все еще осторожен из-за моей травмы.

— Разве тебя не беспокоит, что о нас скажут в кампусе? — спрашиваю я, отступая на дюйм.

Хотя наши отношения священны и особенны для нас, они все равно могут заставить других поднять брови и сделать нежелательные замечания.

— Нет, я не волнуюсь, — уверяет он меня, неся меня обратно к дому. — Люди не настолько идиоты, чтобы плохо отзываться о ком-то с моей фамилией. Это гарантированный путь к разрушению их жизни.

Я ни на секунду не сомневаюсь в том, что он говорит. Ему сошло с рук избавление от Ивана, я уверена, что ему все сойдет с рук.

— Но у меня нет твоей фамилии.

Остановившись на тропинке, ведущей к причалу, Астор снова целует меня.

— Но могла бы, — шепчет он мне в губы.

— Что?

На его лице появляется коварная ухмылка, и я знаю, что бы он ни сказал, это либо заставит мое сердце взорваться в груди, либо мою киску запульсировать. Между ними существует конкуренция, но они определенно являются единственными возможными вариантами.

— Что скажешь, красотка? Хочешь заключить со мной еще одно соглашение? Но это продлится не только восемь месяцев. На этот раз я думаю о чем-то более постоянном и юридически обязательном.

Он скользит губами по моим потрясенным приоткрытым губам.

— Это хорошая сделка. Ты получишь мою фамилию и будешь делить со мной постель, пока смерть не разлучит нас.

Наконец обретя снова способность образовывать слова, я задаю ему тот же вопрос, с которого все это началось.

— И что ты хочешь взамен?

— Тебя, — его ответ произвел на меня тот же эффект, что и в первый раз, когда он это сказал. — Я всегда буду хотеть только тебя.

Эпилог

Астор

Пять месяцев спустя.

Я не видел такой широкой улыбки на ее лице с тех пор, как предложил ей выйти за меня замуж. Это был особенный день, но сегодня триумфальный день. Сегодня Юпитер впервые позволил ей покататься на нем с тех пор, как прошлым летом его забрали у нее. Все время и терпение, которые она вложила в то, чтобы помочь ему выздороветь и вернуть ему доверие, наконец-то окупились. Облегчение, которое она испытывает, почти затмевает ее восторг, когда она галопом движется по периметру скрытой арены.

На улице чертовски холодно, и звук проливного дождя, бьющегося по металлической крыше над нами, почти заглушает звуки ее радостного смеха, но, тем не менее, это действительно хороший день.

Глаза цвета дорогого виски находят мои на другом конце арены, и я ободряюще улыбаюсь ей. Она сказала мне, что мне не обязательно быть здесь сегодня, но у меня не было ни малейшего шанса, что я позволю ей сделать это одной. Возможно, она и носит шлем, и врачи оправдали ее несколько месяцев назад, но сама мысль о том, что Юпитер сбросит ее, заставила меня пробежаться по спине ледяным страхом. Обнаружить ее без сознания на больничной койке — это то, что мне хотелось бы испытать только один раз в жизни.

К моей радости, Юпитер, который добился семимильных успехов в своем выздоровлении, кажется сегодня удивительно спокойным. Новый сарай, в котором мы его поместили, меньше и предлагает ему более спокойную обстановку. Обновления безопасности, сделанные владельцем, также дают мне душевное спокойствие, когда Инди здесь одна. Также помогает то, что любые угрозы ее жизни были устранены. Я давно не получал новостей о матери Инди, но уверен, что Эмерик заставляет ее сожалеть о каждом вздохе, который она делает. У него есть способ делать это с людьми.

Шуршание шагов по гравию заставляет меня отвернуться от женщины, которая стала для меня всем. Темная фигура идет к скрытой арене, капюшон, который он носит на голове, скрывает лицо. Если бы я не ждал его появления, я бы все равно узнал его по потертым ботинкам на ногах.

Остановившись рядом со мной на противоположной стороне ограждения арены, на которое я опираюсь, Рафферти упирается локтями в деревянные перила и молча наблюдает за Инди.

— Почему я здесь, Бэйнс? — спрашивает он после напряженного молчания.

Я не удосужился поприветствовать его и снова повернул голову к Инди. Для этого короткого разговора такие вежливые жесты не потребуются.

— Я просто подумал, что ты хотел бы знать, что заявление Пози Дэвенпорт о переводе в университет принято. Этой осенью она начнет заниматься исполнительским искусством.

Я чувствую на себе его изучающий взгляд.

— Почему ты довел дело до конца? Все уже знают о ваших отношениях с тех пор, как ты сбежал и женился на ней.

При упоминании о свадьбе я скручиваю обручальное кольцо, которое поклялась никогда не носить на пальце.

— Да, но ты все еще посвящен в более… неприятные аспекты наших отношений. Я ни на секунду не жалею, что наша история началась со зловещей договоренности, — честно говоря, я бы ни черта в этом не изменил. Все произошло именно так, как и должно было случиться, чтобы мы оказались здесь. — Это детали, которые я бы очень хотел сохранить в тайне.

— Я понимаю, — Раффи кивает. — Значит, присутствие Пози здесь гарантирует, что эти детали умрут вместе со мной?

Поскольку я уже принял необходимые меры предосторожности, чтобы Ческа молчала, Рафферти — единственный человек, который может стать проблемой.

Я колеблюсь, прежде чем ответить, мои глаза прикованы к улыбке моей жены.

— Иногда тебе приходится заключать неприятные сделки с людьми, у которых меньше всего шансов получить то, что ты действительно хочешь.

— Я ухожу отсюда, — усмехается он и делает шаг в сторону от забора. — Ты говоришь, как гребаное печенье с предсказанием.

— Рафферти, — тихо говорю я, останавливая его отступление. — Могу я дать тебе совет?

— Я думаю, мы оба знаем, что ты последний человек, у которого мне следует советоваться, но если тебе действительно хочется тратить свое время и силы, во что бы то ни стало, Бэйнс, возложи в меня свои мудрые слова, — его руки взмахивают в насмешливом жесте, ни единого ругательства на его лице или в голосе.

— Через год ты заканчиваешь учебу, и когда ты это сделаешь, ты унаследуешь бразды правления очень крупной корпорацией. Это потребует определенного уровня ответственности и зрелости, к которому ты уже привык. Мой совет: возьми это в следующем году и вырасти, черт возьми. У тебя будет тысяча людей, зависящих от тебя в плане средств к существованию. Чтобы сделать то, что нужно, тебе нужно будет избавиться от этих уловок, от этих игр.