Я тянусь к ней как раз вовремя. Если бы я действовал хоть на секунду позже, она была бы серьезно ранена, потому что разъяренная лошадь упала прямо на то место, где она стояла. Вытащив Инди из кабинки и благополучно за собой, я захлопываю раздвижную дверь как раз в тот момент, когда Юпитер снова бросается к нам.

— Черт, — бормочу я себе под нос.

Глаза Инди мечутся то на меня, то на Юпитера, на лице ее выражение полного ужаса.

— Я знала, что ему понадобится время, чтобы выздороветь, но по какой-то причине я не думала, что все будет так плохо. Он не подпускает меня к себе. Он больше мне не доверяет.

Радость от их воссоединения официально прошла, и на ее месте появляется беспокойство.

— Он травмирован. Просто это займет время, — я пытаюсь успокоить ее, хотя мои собственные сомнения усиливаются. Это не вариант, но часть меня, подпитываемая новым желанием обеспечить ее безопасность, требует, чтобы я приказал ей держаться подальше от животного. Я знаю, что это не сработает, потому что, если бы кто-то спросил меня об этом с моим орлом, я бы рассмеялся им в лицо. — Когда-то ты оправдала его доверие, Инди. Ты заработаешь это снова.

Ее рука потирает бледное лицо, и она шагает передо мной. Размазанный макияж под ее глазами даже не может полностью скрыть образующиеся темные круги, но мне и не нужны они, чтобы сказать, насколько она устала. Я вижу это в ее глазах: яркая энергия, которая обычно в них сидит, потускнела. Ей нужен отдых.

— Давай отвезем тебя домой, чтобы я мог уложить тебя спать. Тебе нужно отоспаться за этот день.

Ее голова тут же трясется, а подбородок упрямо поднимается.

— Нет, не сейчас. Я не хочу его оставлять.

— Ты можешь вернуться завтра или в любое время, когда захочешь. Дома тебя ждет собственный код доступа и ключ-карта, но тебе нужно поспать, а ему нужно время, чтобы адаптироваться к новому окружению. Дай ему немного успокоиться, прежде чем ты снова попытаешься с ним поработать.

— Может быть, мы сможем остаться еще на часик, — пытается торговаться она, как будто я тот, с кем можно договориться. Можно подумать, она уже поняла это обо мне.

— Прошу прощения, если у тебя сложилось впечатление, что это подлежит дальнейшему обсуждению. Итак, позволь мне перефразировать, чтобы устранить любую путаницу. Мы идем домой, чтобы ты могла немного отдохнуть. Ты либо можешь выйти из этого сарая на своих двоих, либо я тебя вынесу. В любом случае, ты уходишь прямо сейчас.

Она стоит там, как будто действительно обдумывает свои варианты. Устав ждать, я наклоняюсь вперед и готовлюсь перетащить ее через плечо, но она отступает на несколько футов назад и вытягивает руку так, будто этого будет достаточно, чтобы удержать меня на расстоянии.

— Прекрасно, — несчастно рычит Инди, с очаровательным и жалким выражением на лице. — Ты победил.

— Я всегда это делаю.

23

Астор

Когда я вернулся, ее не было дома, что неудивительно, ведь каждую свободную минуту Инди в своем и без того напряженном графике теперь проводит в сарае. Прошло три недели с тех пор, как Юпитер был возвращен ей, и большую часть этих дней я приходил домой в пустой дом. Можно подумать, прожив в одиночестве много лет, я привыкну к тишине и одиночеству. Вместо этого мне хочется услышать тихую музыку, которую она слушает, когда учится, или звук ее смеха. В доме слишком тихо, когда ее нет.

Но больше всего я скучаю по тому, как я вошел в парадную дверь и не встретил ее улыбку. В моей жизни было очень мало людей, которые были бы искренне рады видеть, как я вхожу в комнату. Инди — исключение. Даже в полусонном и измученном состоянии, утром на ее губах появляется легкая улыбка, когда она впервые переворачивается и находит меня рядом с собой.

Когда Инди переехала в мой дом, я думал, что смогу сохранить свое пространство, а ей будет предоставлено свое. Мне никогда не приходило в голову делить с ней постель, но где-то по пути я перестал покидать ее спальню после того, как по ночам опустошал ее тело. Это изменение произошло само по себе, и нам еще предстоит это признать. Это просто еще один признак того, что я, возможно, подошёл слишком близко и привык к ее присутствию.

Я продолжаю говорить себе, что мне нужно добиться большего, что мне нужно укрепить наши границы и придерживаться первоначальной договоренности, достигнутой между нами, но затем я иду и творю такую ерунду.

Здесь Инди держит свой телефон в беззвучном режиме, чтобы его звук не напугал ее все еще нестабильную и непредсказуемую чистокровную лошадь. Уже далеко за одиннадцать вечера, и все мои звонки остались без ответа. Это последний раз, когда она останавливалась в сарае, и это, в сочетании с тем фактом, что мы должны были сегодня ужинать вместе, заставило меня поехать сюда. Я говорю себе, что нахожусь здесь только потому, что хочу проверить ее самочувствие, а не по другой немного тревожной причине — я жажду ее общества.

Две недели назад она вернулась домой с порезанными руками и коленями. Судя по всему, Юпитер снова напал на нее, и она упала, когда попыталась уйти с его дороги. Инди отмахнулась от этого, как будто это не имело большого значения, но это не помешало мне попросить ее работать с лошадью только в присутствии кого-то еще. Эти поздние ночи, когда она одна в сарае, ставят ее в уязвимое положение. Если бы она получила серьёзную травму, могли бы пройти часы, прежде чем кто-нибудь её найдёт.

В манере, свойственной Инди, она полностью проигнорировала мое предложение и сказала: «ты милый». Затем она нежно поцеловала меня в губы, прежде чем уйти.

Лошади поворачивают головы, чтобы посмотреть на меня, когда я прохожу мимо их стойл на пути к самому последнему. Во всем сарае тихо, и нигде нет никаких признаков Инди, но я знаю, что она все еще здесь, потому что машина, которую я ей одолжил, припаркована перед домом. В конце концов я послал кого-то обратно, чтобы забрать ее, но, внимательно осмотрев эту коробку с дерьмом, я решил, что она больше не будет на ней ездить. Ее приборная панель загорается, как в Рождество, когда она включает эту чертову штуку, каждый датчик светится ярко.

Остановившись у стойла, я наблюдаю за черной лошадью внутри. Он уже набрал некоторый вес, но ему еще есть над чем работать. Его анализы крови оказались чистыми, а царапины заросли. Сейчас больше всего нуждаются в лечении его психические травмы.

Не найдя ее у его кабинки, я собираюсь обыскать арену и раздевальню, когда ее мягкий голос внезапно произносит мое имя.

— Астор? — это всего лишь шепот, и мне потребовалась минута, чтобы понять, что он действительно доносится из кабинки.

Не спуская глаз с враждебной лошади, я осторожно открываю раздвижную дверь и заглядываю внутрь. И действительно, Инди сидит на покрытом деревянной стружкой полу кабинки, прижавшись спиной к стене. Ее голова наклоняется в мою сторону и дарит мне ту улыбку, которой я жаждал весь день.

— Привет.

Я остаюсь на месте, не осмеливаясь приблизиться к паре. Достаточно одного неверного движения, чтобы напугать животное.

— Какого черта ты там делаешь?

— Я заставляю Юпитера снова ко мне привыкнуть, — объясняет она. — Я надеюсь, что если я продолжу в том же духе, он вспомнит, что я не представляю для него угрозы, и тогда придет ко мне. Для него это слишком, когда я подхожу к нему, поэтому я кладу мяч на его площадку, — она со стоном прислоняется головой к стене кабинки. — И это чертовски скучно.

Ее новая тактика кажется мне логичной, но все равно не могу не спросить:

— Как долго ты там сидишь?

Инди пожимает плечами.

— Не уверена, я оставила телефон в сумке, но знаю, что прошло достаточно времени, чтобы моя задница онемела, — она ерзает на месте, на ее лице появляется гримаса.

— Уже почти полночь, а это значит, что если ты не планируешь спать на стружках, как какой-нибудь скотный зверь, тебе пора пойти со мной домой.

Она секунду смотрит на свою лошадь, прежде чем вздохнуть.