Сознание рисовало его широкие плечи, жилистые руки, пресс с проработанными мышцами... Да, не зря Дима — владелец фитнес-клуба, он в отличной физической форме. Катя вспоминала и его лицо: голубые глаза, выразительные черты. Радовалась, что все-таки насмотрелась, запомнила. Успела. Жаль, что сказать много не успела, только о том, что любит. Но разве можно одним словом описать, что именно он для нее значит? Хотя... А зачем это теперь? Пожалуй, и хорошо, что не сказала много. Легче будет Диме ее забыть.

Услышала скрип лестницы, ведущей на чердак. Ее мучитель довольно долго там что-то делал, перекладывал с места на место, заносил туда стулья, какие-то предметы, дорожные сумки, но Катя смогла рассмотреть не все из-за своего положения и темноты.

— Что, красотка, успела соскучиться по мне? — подойдя, спросил, глядя на нее сверху вниз. — Пойдем! Все готово уже! — поднимая Катю с пола, добавил.

Перекинув девушку через плечо, понес на чердак. Резкие движения, небрежные действия лишь подтверждали ее предчувствия относительно намерений бывшего.

На чердаке тоже не было яркого света, лишь одна лампа на полу, да и та светила слабо.

— Вот мы и на месте! — буквально бросив ее на стул, удовлетворенно сказал. — Теперь можно и поговорить, — отклеил скотч, который все это время был на лице девушки. — Ты же так хотела поговорить по дороге... — хмыкнул.

Действительно, пока ехала в салоне первого авто, Катя надеялась разговорить Грушина, чтобы он отпустил ее. Но, увидев, что он не идет на контакт, оставила это безнадежное дело. А теперь уже и желания не было говорить, и необходимости.

— Я слушаю! Говори! Можешь даже кричать! Ты же помнишь, какой здесь отдаленный угол? Никого лишнего. Нам никто не помешает, — рассмеялся дьявольским смехом.

О, да! Окраина, где на всю улицу только несколько заселенных домов, да и в тех пенсионеры. Зато ее никто не видел бы и она никого. В самом деле рай для помешанного ревнивца. И ад для нее.

— Передумала говорить? Хорошо. Тогда будешь слушать. Сейчас только поудобнее тебя устрою. Мне есть, что сказать за все эти годы!

Начал развязывать ноги, которые нестерпимо болели. Освобожденными концами веревки Грушин теперь привязал ее к спинке стула. На запястьях тоже почувствовала послабление, хоть и незначительное.

— Вот так теперь лучше, — хихикнул удовлетворенно.

Этот ненормальный просто светился от счастья! Глядя на нее своим безумным взглядом.

— Надеюсь, удобно, красотка? Если нет, то говори, потому что сидеть тебе здесь долго еще... Но не волнуйся, я буду с тобой. Честно! Почти все время буду, до последнего, — прошептал. — Будем говорить о жизни, какой она могла бы быть, любоваться видом из окна... Здесь такие прекрасные рассветы! Скоро сама увидишь! — присел возле нее, заглядывая в глаза. — И это могли бы быть наши рассветы. Много рассветов из года в год, если бы ты все не испортила!

Как страшно звучит. Она каждый день из года в год должна была бы смотреть на этот отвратительный рот, на эти бешеные глаза, терпеть ненавистные прикосновения его рук, переступать через себя каждую ночь в постели... Аж стошнило, как представила такую жизнь!

— Ты уничтожила все мои мечты! — выкрикнул ей в лицо.

Разозлился, будто мысли ее прочитал.

— Ты мог воплотить свои мечты с другой, — прохрипела Катя.

В горле пересохло, от жажды трудно было даже губами шевелить.

— Ой, у кого-то голос прорезался? — хохотнул. — А почему так тихо? Ты, наверное, пить хочешь? — поднялся Грушин и пошел к небольшому столу, на котором стояла вода в бутылках. — Я даже напою тебя, если попросишь. Но попросить хорошо надо, — улыбнулся криво. — Хотя бы с поцелуем...

— Подавись! — прошипела Катя.

Грушин лишь снова зашелся смехом. Открыл бутылку, сел напротив нее и начал говорить, лениво делая время от времени глоток воды так, чтобы аж по подбородку потекла.

— Говоришь, с другой мог воплотить мечты? Думаешь, я не пытался? Не получилось! Они — не те, кто надо! Все! Внешне были похожи, но все равно не такие! Мне нужна была ты! Я не мог спокойно жить, зная, что где-то есть ты! — махнул в ее сторону указательным пальцем. — Ты где-то ходила, дышала, с кем-то заигрывала, кто-то прикасался к тебе... Да я спать по ночам не мог, представляя это!

— А, когда меня не станет, сможешь жить спокойно? — почти прошептала.

— По крайней мере, ты навсегда останешься только моей, — улыбнулся. — Никому больше не достанешься!

— Не останусь. Я давно не твоя. Да и по-настоящему твоей не была. Насильно этого не бывает, только по любви, — ответила Катя.

Это прозвучало довольно провокационно. Ему явно не понравилось услышанное, даже губы сжал, но сдержался, не стал реагировать на ее слова. Как же! Он хозяин ситуации, сейчас его звездный час! Поэтому стал хвастаться своей гениальностью.

— А хочешь узнать, как я на тебя вышел? — удовлетворенно улыбнулся.

Откинулся на спинку стула и, склонив голову, снова заговорил:

— Я очень разозлился, когда упустил тебя... Так ждал, знал, что ты приедешь. Хотел еще на автовокзале встретить. Но твои родители отказали. Сказали, что постараются, чтобы ты дала мне шанс... Но от них толку никакого! Недотепы! — сердито фыркнул. — Не узнали ничего, не уговорили, не повлияли... Ни на что не способны! Но ничего, я и сам справился! Идея как-то неожиданно возникла. Даже не знаю, почему раньше до этого не додумался? — хмыкнул. — Ни с кем из общих знакомых ты не общалась. Но ведь были те, кто тебе потакал в универе! И я занялся их поиском. Не сам, нанял нескольких способных людей. Да, красотка, продал вот этот дом и вложил средства в поиски. А зачем мне это все, — развел руки в стороны, — если тебя нет? И как же я был рад, когда вышел на тебя через страницу в соцсети одной из одногруппниц! — засмеялся, запустив пальцы в волосы. — Это так круто как выиграть в лотерею!

Катерина сразу поняла, о ком идет речь. Вера. Одногруппница, с которой они когда-то и начали вместе ходить на йогу. Только с ней и общалась.

— А дальше уже было несложно. Нашел и место работы, и адрес узнал... Планировать начал. Правда, этот твой Дима все карты мне спутал! Надо же, чтобы у вас так неожиданно все закрутилось... Но и это не помогло! — снова захохотал, как сумасшедший. — Уже ничего и никто не поможет! Слышишь, красотка? И Дима твой не поможет! — вытаращил глаза. — Хотя, стоит признать, он опять все едва не испортил... Наведывался сюда с новыми владельцами, с отцом твоим. Предатель старый! — скривил губы пренебрежительно. — Говорил всегда, что рад будет, если мы сойдемся снова... Хорошо, что я издалека заприметил их. Переждал, когда они уедут. Так что, все, здесь тебя уже не будут искать, — развел руками. — Да и если бы попытались, у меня для всех желающих есть сюрприз. И, как только я увижу, что кто-то приближается, — кивнул на окно, — я его продемонстрирую.

От услышанного глаза запекло. Но сдерживала слезы, чтобы не давать повода Грушину для еще большей радости. Хотя душа разрывалась от боли так, что выть хотелось, не просто плакать!

Дима... Он не смирился с ее бегством, ищет... Если здесь искал, то, значит, как-то узнал, что Грушин причастен к исчезновению? И что теперь? Сколько еще будет искать? Господи! Подумать страшно, когда и как ее найдут, если, вообще, найдут когда-нибудь! И все это время Дима будет жить надеждой...

Лучше бы он не влюблялся в нее, лучше бы между ними ничего не было! Лучше бы смирился с ее исчезновением...

— Знаешь, мне даже жаль, что ты так быстро сдалась. У меня были такие потрясающие новые планы! Только начал воплощать, получать удовольствие, а ты опять все портишь! Почему ты постоянно все портишь? — наклонился вперед, вглядываясь в лицо Кати.

— Ты — больной подонок! — проговорила со всей ненавистью, которая клокотала в ней. — На что ты надеешься? Думаешь, никто не догадается, что без тебя не обошлось? Тебя найдут! Ты за все ответишь, что бы ты со мной ни сделал!