Помощник кивнул, опустил копье и отошел в сторону:  - Вас ждут. Входите.

Фигул прошел через ворота и повел своих людей внутрь ограждения. Они вошли в широкое пространство с большим зданием в дальнем конце. Справа от главного здания  стояли ветхие сараи для хранения продовольствия и несколько небольших деревянных построек для приема гостей. Слева от зала Фигул увидел загон для животных, наполненный блеющим скотом. Когда солдаты приблизились к зданию резиденции, из мрака появился слуга и подошел к ним. Он остановился перед Фигулом и слегка поклонился.

 - Вы, должно быть, новые телохранители его Величества,  - сказал британец на латыни с сильным акцентом.

Фигул коротко кивнул:  – Да, это мы.

Слуга выпрямил спину и слабо улыбнулся: - Пожалуйста. Идите за мной.

Он повернулся и быстро зашагал обратно внутрь. Фигул и его люди последовали за слугой по мрачному залу, поддерживаемому деревянными балками с резными изображениями местных богов. Узкие окна,находящиеся высоко на обмазанных стенах, пропускали слабые лучи света, которые образовывали серые лужи на грязном полу. Фигул увидел, что стены были украшены шкурами животных, а также богато отделанными  кельтскими мечами и овальными щитами, раскрашенными местными символами. Воздух был насыщен запахом несвежего пива и жареного мяса с многочисленных пиршеств предыдущего обитателя.

В дальнем конце зала находился подиум с пустым троном посередине. Сбоку от трона мерцала железная жаровня, отбрасывая на стены длинные тени. Перед возвышением стоял длинная скамья, за которой сидели несколько хорошо одетых британцев, перед ними стояли кувшины с дымящимся горячим вином, серебряные кубки и тарелки с холодным мясом и хлебом. При звуке гулких солдатских шагов темноволосая фигура, сидевшая в конце стола, подняла голову.

Слуга остановился перед столом и начал говорить на своем родном языке, пока правитель не остановил его: - На латыни, пожалуйста.

Слуга прочистил горло и начал снова:  - Пришли ваши телохранители, Ваше Величество.

Правитель Тренагас вытер крошки печенья со своей туники до колен и медленно кивнул, переведя взгляд на четырех римлян, стоящих рядом с британцем. На первый взгляд правитель дуротригов казался скорее греком, чем коренным жителем. Его волосы были коротко подстрижены, а седеющая борода аккуратно выровнена. Его изможденное лицо было слабо освещено абрикосовым отблеском пламени жаровни, обнажая гусиные лапки в уголках узких глаз.

Правитель махнул костлявой рукой на окружающих:  - Прошу прощения за довольно скромный образ жизни, оптион,  - сказал он своим бархатистым ровным голосом, его густой местный акцент смягчился годами, проведенными в изгнании в компании знатных римлян.  - Боюсь, у предыдущего жильца не было вкуса к изысканности. К сожалению, мои собратья-дуротриги не славятся высоким  искусством. У нас нет эквивалента Витрувия или Катулла. Во всяком случае, пока нет.

 - Да, Ваше Величество,  - ответил Фигул, недоумевая, о ком или о чем говорит правитель.

 - Римские телохранители, ваше величество?  - хриплым голосом спросил другой мужчина, сидевший за столом.  - Это, ах,  весьма мудро!

Фигул обратил внимание на горстку туземных вельмож, сидевших вокруг стола. Племенные старейшины и знатные воины из самых древних и уважаемых семей дуротригов поспешили заискивать перед новым правителем теперь, когда он был восстановлен на троне острием римского меча. Они были одеты более элегантно, чем угрюмые британцы, которых Фигул видел на улицах, в толстых шерстяных плащах поверх красочных клетчатых обтянутых штанов. Тренагас устремил свои холодные серые глаза на говорившего.

 - Моей жизни угрожают, Седиак.  Правитель должен серьезно относиться к таким угрозам, особенно когда они исходят от этих извращенных фанатиков - друидов Темной Луны.

 - Злой культ, Ваше Величество. - Седиак согласно кивнул. - Тот, который слишком долго портил нашу землю.  - Он закашлялся.  - Мы, конечно, глубоко благодарны вам за то, что вы отобрали трон у этого несчастного Кенатака. Большинство из нас ужасно страдали под его правлением. Но ваши местные люди воспримут это как серьезное оскорбление. Среди людей нашего племени много гордых воинов. Почему бы не собрать телохранителей из ваших подданных?

Тренагас устремил взгляд на аристократического британца:  -Я и это сделаю. Как только проверю, кому из моих людей я смогу доверять.

Над залом нависла тишина. Несколько мгновений все молчали, а некоторые, сидевшие за столом, неловко заерзали. Седиак прочистил горло.

- Вы правитель. Ваши подданные верны вам, ваше величество.

Тренагас усмехнулся:  - Верны, говоришь? Я стар, не слеп. Я знаю, что некоторые из моих подданных недовольны моим возвращением. Все те, кто радовался, когда меня заставили отправиться  в ссылку, и мы  бежали ночью, когда вся моя семья была убита, кроме моей дочери. Его голос задрожал от ярости, а мышцы лица задергались от гнева.  - Однажды я доверился своим людям, а они предали меня. Я не собираюсь повторять одну и ту же ошибку дважды.

 - Но ваши противники арестованы в форте, не так ли?

- Некоторые. Но я подозреваю, что многие еще сотрудничают с прежним вождем. - Тренагас покачал головой. - Нет. Пока я не буду уверен, что лояльность всех моих подданных не подлежит сомнению, я буду держать римлян в качестве своих телохранителей.

 - Отец прав,  - сказала молодая женщина, сидевшая на другом конце стола. - Лучше быть под защитой римлян, чем исчезнуть вообще. Кроме того, Рим больше не наш враг. Что может быть лучшей гарантией, чем продемонстрировать наш новый союз, отдав жизнь отца в их руки?

Все взоры обратились на дочь правителя. Она была того же возраста, что и Фигул, с мышиными каштановыми волосами, спускавшимися ей на плечи, и полными круглыми щеками. Ее глаза сияли ярко-голубым, несмотря на сумрачный свет, а на шее у нее была богато украшенная серебряная гривна.

Тренагас мягко ей улыбнулся:  -Отличное замечание, моя дорогая Анкаста. Превосходное замечание.

Анкаста оглядела сидящих за столом, ища взгляды вельмож. - Я не могу говорить за других на этом собрании, но я знаю одно: оптион Фигул - храбрый человек, и он сделает все возможное, чтобы защитить моего отца от тех, кто попытается причинить ему вред. Однажды он спас жизнь отца. Его лояльность не подвергается сомнению… чего нельзя сказать о некоторых.

Говоря это, она слегка улыбнулась Фигулу, и он почувствовал, как что-то теплое затрепетало в его груди.

 - Я думаю, даже Клавдий находится под защитой иноземцев. Германцев, кажется. Это верно?-  Анкаста обратился с вопросом к Фигулу.

 - Да, моя госпожа,  - ответил он.

Анкаста снова посмотрела на отца:  -Тогда, если этимпользуется самый могущественный человек в мире, отец…

Тренагас просиял от гордости: - Как всегда, моя дорогая, ты мудра не по годам. Какая трагедия, что твоя мать не родила мальчика, иначе я бы не беспокоился о том, кого выбрать своим преемником.

 - Вы оказываете мне честь, спрашивая моего совета, отец.

Тренагас зевнул и неловко поднялся со стула:  - А теперь, господа, простите меня, прошло несколько долгих дней, и я хочу немного отдохнуть перед тем, как обратиться к своим людям. Он посмотрел на Фигула.  - Один из моих слуг проводит вас и ваших людей до вашего жилья, оптион.

Седиак встал и поклонился: - Ваши подданные будут рады послушать от вас, ваше величество, теперь, когда вы снова на троне.

 - Думаю, большинство будут рады. Некоторым будет, без сомнения горько на меня смотреть. Тем более, что из-за этой злополучной истории с конвоем нам снова придется урезать им пайки. Глаза правителя, казалось, светились ярко-оранжевым светом, когда в них отражалось мерцающее пламя из железной жаровни, и жестокая улыбка раскрыла его губы.  - Но мои враги вскоре замолкнут. Я долго ждал этого момента, господа. Теперь, наконец, я познакомлю своих подданных с благами римской культуры и цивилизации и раз и навсегда принесу мир на нашу неспокойную землю. И на этот раз никто не встанет у меня на пути…