- Мы как раз обсуждали преимущества римской цивилизации,  - сказал правитель Фигулу, пережевывая вкусные кусочки.  - Как галл, человек, который видел, как его собственные земли преобразились под руководством Рима, возможно, ты захочешь поделиться с нами своими мыслями по этому поводу. Скажи, каково твое мнение?  - Он нахмурился, глядя на Седиака. - Похоже, что некоторые из моих советников еще не полностью убеждены.

- Хорошо?–поддержал его  Сцилла. -  Что ты думаешь?

Фигул запаниковал. Это был именно тот момент, которого он втайне боялся. Вопрос требовал тщательно сформулированного ответа, составленного с дипломатичностью и тактом, а обоих качеств ему явно не хватало. Краем глаза он заметил, что Анкастой, которая с любопытством смотрела на него. Фигул откашлялся: - Я всего лишь солдат, Ваше Величество. Честно говоря, я не знаю.

Тренагас пьяно улыбнулся. - Простой ответ от нехватки ума. Без сомнения, ты скорее предпочтешь унизить себя бесконечным пьянством и развратом, чем обсуждать важные темы дня. Но ведь у тебя должно быть какое-то мнение по этому поводу?

Фигул беспокойно поерзал. Каждый раз, когда он смотрел на правителя, он продолжал видеть лица женщин и детей, которых он приговорил к рабству. Трудно было поверить, что этот красноречивый местный аристократ с его любовью к греческой поэзии и изобразительному искусству был тем самым человеком, который приказал безжалостно убить десятки своих подданных и поработить многих других. Фигул попытался что-нибудь  сказать снова.

 - Рим далек от совершенства, ваше величество. У нас есть свои недостатки, как и у любого другого, но, по моему скромному мнению, быть частью империи лучше, чем не быть. Мой народ целыми днями сражался с секванами и арвернами. Теперь у нас мир и возможности, о которых наши предки могли только мечтать. Некоторые из нас стали солдатами.  А некоторые даже сенаторами. Если бы не Рим, меня бы здесь сегодня не было.

 - Британия  - не Галлия, Ваше Величество,  - осторожно ответил Седиак, взмахнув чашей с вином. - Я не сомневаюсь, что перемены необходимы. Но, боюсь, с нашими людьми этого добиться будет не так-то просто.

- Бред какой то! - заявил Тренагас.- Несколько упрямых фермеров и драчунов не помешают нам сделать то, что необходимо.

Седиак тщательно подбирал слова: - Но, конечно, было бы разумно прислушаться к мнению вашего народа, ваше величество?

 - Это твоя серьезная ошибка, мой дорогой Седиак.  Ты действительно веришь, что мнения моих подданных имеют какой-то вес? Ведь у большинства из этих людей нет никакого образования. Они не умеют читать, они не умеют писать. О,Боги, они едва смогут сосчитать пальцы на своих руках! Откуда такие скоты должны знать, что для них лучше? Хм? Ответь мне на это!  -  Улыбаясь, он повернулся к Сцилле. - Ну, а теперь, как вы предлагаете, мы позволим людям самим строить свое будущее!

Посланник и правитель зло усмехнулись. Седиак сердито посмотрел на Тренагаса.  - А что с зерном, ваше величество? Ваши подданные расстроены тем, что наши союзники накапливают большую часть зерна, пока они голодают. Что-то  надо будет сделать, прежде чем у вас не останется подданных, которыми можно править.

 - Это не вина Рима!  - раздраженно рявкнул Тренагас. - Во всем виноваты эти мерзкие друиды. Их постоянные набеги доводят мой народ до голодной смерти.  - Он покачал головой. - И все же не было возмущений, когда я отдал приказ уничтожить их священную рощу.

Седиак заставил себя улыбнуться: - Простите, но ваши подданные так не считают, Ваше Величество. С одной стороны, они сочувствуют продолжающемуся сопротивлению друидов. С другой стороны, они устали от невыполненных обещаний Рима. Их заставили поверить, что жизнь будет лучше при Императоре. Что будет порядок и еда и богатство. Вместо этого ваши люди умирают от голода.

 - Что ты посоветуешь мне сделать, Седиак?

 - Может быть, более равномерно распределять зерно, Ваше Величество? Это, по крайней мере, развеет глубоко укоренившееся среди ваших подданных подозрение, что к нашим союзникам относятся с большим вниманием.

В разговор вмешался Коскониан: - Боюсь, это абсолютно исключено. Я уже совершенно ясно дал понять, что наши солдаты должны хорошо питаться, если мы хотим победить друидов.

Правитель виновато улыбнулся Седиаку:- К сожалению, мой народ должен немножко поголодать. Но достаточно скоро мы сокрушим сопротивление этих отбросов - друидов. А пока, боюсь, мы все вместе будем страдать.

Он сказал это, когда пара слуг поставила еще одно блюдо с аппетитной выпечкой, и Фигул уже не в первый раз задавался вопросом, не будет ли так уж плохо, если правитель все-таки падет от клинка убийцы. Правитель сунул одно из пирожных в рот, и его настроение внезапно улучшилось.

- Теперь, когда мои враги уничтожены,  дела пойдут лучше. Мы можем открыть мои земли для всех торговцев из империи. Скоро рынки будут заполнены торговцами, торгующими всеми мыслимыми предметами роскоши. Вскоре это отсталое поселение превратится в процветающий город и яркий пример цивилизующего влияния Рима.

 - Его Милостивейшее Величество Император Клавдий будет рад услышать о ваших успехах,  - ответил Сцилла.  - Я уверен, что он соответственно вознаградит Ваше Величество.

Тренагас улыбнулся, поглаживая свою подстриженную бороду:  - Вообще-то я думал о новом дворце. Что-то вроде того поместья, которое Когидубн строит для себя в Новиомаге. Великолепное жилище послужило бы прекрасным примером для моих невежественных подданных и демонстрацией превосходства римской культуры.

 - Прекрасная идея, Ваше Величество. Я посмотрю, что можно будет устроить.

Тренагасулыбнулся, затем встал, чтобы встретить недавно прибывших вождей племен Блез и Рулл стояли рядом с королем, когда каждый вождь по очереди подходил к возвышению и кланялся, пока их слуги преподносили ему в дар драгоценности и прекрасные ткани в публичной демонстрации верности новому  Верховному Правителю. Анкаста осталась сидеть за высоким столом, внимательно наблюдая за Тренагасом.

 - Мне больно видеть отца таким,  - сказала она Фигулу.

- Моя госпожа?

Анкаста повернулась к нему. Фигул уловил запах сладких духов, которыми она пользовалась: - Мой отец был совсем другим до того, как его сослали. Он мог быть сердечным и заботливым. Потом нас изгнали с наших земель. Мать умерла вскоре после этого, и отец стал одержим идеей вернуть себе трон. Это все, о чем он когда-либо говорил днем и ночью в  Нарбомартисе. -  Она поджала губы. - Теперь он вернулся, и он сделает все возможное, чтобы остаться на троне.

 - Вы хотите, чтобы он никогда не возвращался, моя госпожа?

Анкаста на несколько мгновений замолчала, ее голубые глаза были устремлены на Тренагаса, тепло приветствовавшего другого вождя:  - Отец постарел и устал, оптион. Гораздо больше, чем он выглядит.  -  Она снова повернулась лицом к Фигулу, и в ее глазах было что-то похожее на печаль. - Я беспокоюсь, что он больше не сможет продолжать править. Ты знаешь, что тогда случится с нашим народом?

Фигул пожал плечами:  - Следующий по очереди займет его трон?

Анкаста вздохнула: - Нет. Рим возьмет на себя управление нашей территорией, как они сделали это с другими племенами. Мы будем аннексированы, и не будет больше дуротригских правителей и вождей. Наше наследие обратится в прах.

Фигул не знал, что на это сказать. По правде говоря, он сочувствовал тяжелому положению дуротригов. Их упрямый отказ принять марионеточного правителя, навязанного им Римом, резко контрастировал с безропотной капитуляцией его собственного народа. Дуротриги заслуживали лучшего вождя, чем Тренагас. Вместо этого они оказались во власти людей, которые принимали решения далеко в Риме. Фигул сердито покачал головой. У Рима будет мало друзей в этой части империи, пока он не поймет, что нельзя править одним острием меча. Однажды, мрачно подумал он, народ Британии зайдет слишком далеко. Тогда придется заплатить ужасную цену тем, кто был связан с захватчиками.