Тиг открыл рот, чтобы заговорить, но его заглушил рев из коридора, все еще на расстоянии половины коридора, но достаточно громкий, чтобы заставить меня скривиться, настолько он был пронзителен для ушей.

— Кензи!

Мои глаза нашли Тига и обнаружили, что он уже наблюдает за мной, кивнув мне.

— Это твой брат.

И через секунду так оно и было.

И он выглядел взбешенным.

Тиг

Я был крупным парнем практически по любым стандартам.

При этом братья Кензи были почти такого же роста. У Пейна, Энзо и девочек был общий отец, но у Энзо была другая мать. Несмотря на это, семейное сходство невозможно было не заметить. У всех был одинаковый цвет кожи, одинаковые зеленые или лесные глаза, одинаковые темные волосы и рост выше среднего. Если Кенз была ростом пять футов девять дюймов, а Риз, возможно, всего на дюйм ниже, то Пейн и Энзо были ростом, по меньшей мере, шесть футов четыре дюйма. И крепкие.

Пейн, будучи татуировщиком, был весь в чернилах.

Уличная жесткость с добрым сердцем — таковы были братья Вашингтон.

Как бы то ни было, когда Пейн вошел в дверной проем, каждая молекула в его теле излучала пьянящую смесь страха и гнева, в этот момент вы видели гораздо меньше сердца и гораздо больше улицы. Он был готов к драке, к активным действиям, к тому, чтобы сделать все возможное, чтобы обеспечить безопасность своих близких.

— Господи, мать твою, — зашипел он, как только его взгляд остановился на ней, но сам не остановился. Нет, он бросился вперед, схватил ее и притянул к себе, фактически подняв ее на ноги. — Я слышал о похищении. Это было, бл*ть, все, что мне сказали.

И в ту же секунду она сделала то, что я и представить себе не мог, если бы не был свидетелем этого. Сильная, ни черта не боящаяся, ни от кого независимая Кензи Вашингтон сломалась.

— Он поймал Кэсси, — ее голос трещал, ломался и закончился рыданиями, когда она уткнулась лицом в грудь брата, ее тело сотрясалось от рыданий.

— Кто? — вопрос был резким, твердым и направленным вовсе не на Кензи.

Когда я поднял взгляд от ее спины, его руки все еще крепко держали ее, совершенно не обращая внимания на ее плач, что, возможно, было результатом того, что он вырос с парой сестер.

Его зеленые глаза смотрели на меня, узнавая, потому что он сделал своим делом знать каждого игрока в городе — законного и нет — даже несмотря на то, что он был вне образа жизни.

— Кто-то издевается над Кензи и Кас уже некоторое время, обостряя ситуацию.

— Как далеко это зашло до сегодняшнего дня? — Его зубы скрежетали. Все в нем мгновенно стало еще напряженнее. Потому что он точно знал, что это значит. Он знал, что его сестра не ввела его в курс дела, не сказала ему, что она в опасности, и не позволила ему помочь ей.

Не будучи человеком, который скрывает что-то от людей, которые нуждаются и имеют право знать, я поднял картину для него так же, как и для Лойда.

— Наряду с большим ущербом для магазина.

Все произошло так быстро, что если бы я не был так внимателен, я бы пропустил это. Я видел, как он в мгновение ока превратился из разгоряченного и злого в чертовски холодного.

— Как долго?

— Она вызвала меня неделю назад. До этого это были копы.

— Да, потому что они знают, что, бл*ть, делают. Когда он ее забрал?

— Не более сорока минут назад.

Прошло, наверное, полминуты, когда в дверь вбежала женщина с такой скоростью, что чуть не налетела на Пейна и Кензи.

— Ри, — сказал Пейн, выкидывая руку и притягивая ее к себе так быстро, что она, вероятно, даже не успела заметить, кто там был, прежде чем оказалась прижатой к его груди.

— О Боже, — сказала Риз, прижимаясь к его груди, выдергивая руку и обхватывая сестру. — Кас? — спросила она, заставив Кензи только громче всхлипывать.

Пейн посмотрел на них и на меня.

— Ты знаешь, что у них нет засова? — спросил я, не зная, почему я чувствовал себя вынужденным, может быть, потому что это было то, что я хотел бы, чтобы было у любой женщины в моей жизни. А еще охранная система, баллончик и свора бешеных питбулей.

— Ох, у них есть гребаный засов. И я нанял парня, чтобы он пришел и установил его.

— Мы отменили, — сказала Риз, когда Пейн ослабил свою хватку, чтобы она могла слегка оттолкнуться, давая мне первый хороший обзор на нее.

Видите ли, хотя большинство людей знали Кенз, потому что она была экстравертом и часто выходила в город. То вы не часто видели Риз, потому что не проводили много времени в библиотеке, что, скажем прямо, если вам не больше семидесяти или меньше пяти, скорее всего, вы не часто ее посещали. И было чертовски жаль, потому что она была такой же красивой, как и ее сестра, может быть, чуть мягче, чуть слаще. У нее была такая же кожа, такое же длинноногое тело, такая же задница. На самом деле, возможно, у Риз она была даже больше, но она не одевалась, чтобы показать ее, как ее сестра, а вместо этого носила леггинсы с рисунком маленьких книжек на них и длинную футболку, которая достаточно задиралась спереди, чтобы не выглядеть по-матросски, но в остальном была совершенно бесформенной. Ее волосы, казалось, были оставлены на произвол судьбы, но если у Кензи они были вьющимися, и она их не выпрямляла, то у Риз они были просто немного волнистыми и длинными.

— Куда ты идешь? — спросил Пейн твердым тоном, когда я прошел мимо них к двери.

— Достать свою дрель из грузовика.

Я вошел в зал, закрыл за собой дверь и сделал первый глубокий вдох за почти час. Моя рука полезла в карман, схватила телефон и нажала на быстрый набор для Сойера.

— Да, я знаю. Ты же нам говорил, — ответил он, неясность подсказывала, что я на громкой связи и Брок тоже там.

— Что за чертовщина. Я знаю, что есть девушка, проходящая через ад, но, бл*ть, ты можешь себе представить, если бы это была Кенз?

Думать так было неправильно, но, несмотря на это, я был уверен, что мы все это делали.

— Где ты? На станции?

— У Кензи. Она была не в себе в магазине, и Лойд сказал, что я могу отвезти ее обратно, чтобы она успокоилась. В тот момент она была ему бесполезна. А теперь она насквозь промочила рубашку своего брата, и я устанавливаю чертов засов, потому что эти девушки любят опасную жизнь.

— Пейн там? Он зол?

— Думаю, он все еще в слишком сильном шоке, чтобы злиться. Но я бы на твоем месте ожидал звонка или визита.

— Я разберусь с ним. Мы возвращаемся. В любом случае. Баррет вызвал Алекс и еще одного парня из «Града», и они на огромной скорости работают со всеми камерами в этом районе и во всех близлежащих. Джени пытается поймать сигнал на телефон Кэсси. Ты сказал, что его не было на месте происшествия.

— Я не видел его. Она держала его, когда на нее напали, но потом стол загородил большую часть ее тела, и я не мог видеть, был ли он у нее, забрал ли похититель его, или, может быть, он даже скользнул под стол или что-то в этом роде.

— Как далеко ты продвинулся по делу Кэсси? Полиция уже сообщила ее мужчине?

Я бездельничал.

Меня осенило, когда я открыл дверцу багажника и потянулся за сумкой с инструментами.

Я не выполнял свою работу.

Я вел себя так, будто она была моей девушкой, а не моим клиентом.

Кто я, бл*ть, такой, чтобы отвезти ее домой и успокоить? Это было не мое место. Мое место было в «Лаксе», прочесывать все улики, с которыми копы уже намудрили, и, возможно, находить то дерьмо, которое они упустили. Вот где я был бы полезен.

Что, бл*ть, со мной было не так?

Я все прое*ал.

Потому что, что?

Потому что я хотел быть рядом с Кензи?

Действительно, все сводилось к этому.

Что я мог сказать? Мне нравилась эта женщина. Не было ничего, что могло бы мне не понравиться. Была ли она жесткой? Конечно. И я находил это чертовски сексуальным. Это было так же сексуально, как ее амбиции, ее уверенность, ее интеллект, ее независимость и весь пакет, в который все это было завернуто.