Парадоксальным образом именно в силе этих аргументов и заключается их слабость. Многие из тех, кто, возможно, готов принять менее серьезные возражения против законности авторитета, вряд ли захотят принять это наиболее радикальное возражение. Многие из тех, кто может соглашаться с незаконностью многих авторитетов и даже с незаконностью политического авторитета в принципе, устрашатся мысли о незаконности любого авторитета. Многие из тех, кто готов допустить, что люди, верящие в возможность законного авторитета, заблуждаются, будут чураться мысли о том, что эти люди нерациональны или не имеют никакого понятия о морали.
Моя цель состоит не в том, чтобы объяснить, каким образом можно отстоять или опровергнуть авторитет. Но поскольку считается, что аргументы, на которых основаны парадоксы, черпают свою силу в анализе концепций авторитета, морали и рациональности, уместно их исследовать при любой попытке уточнить понятие авторитета. Меня заботит в данном случае природа авторитета. Я постараюсь показать, почему концепция авторитета создает кажущиеся парадоксы и почему они являются всего лишь кажущимися. Я не первый, кто пытается развенчать эти парадоксы, и я не утверждаю, что все предыдущие попытки провалились. Но я думаю, что представленный далее анализ, даже если и «открывает Америку», делает это на новый лад, наилучшим образом показывая как притягательность, так и ошибочность парадоксов.
II. Методологическое отступление
Некоторые из авторов-классиков пытались объяснить природу авторитета через объяснение того, каким образом люди приходят к признанию авторитета индивидуумов или групп. Обсуждения этой концепции перемежались описаниями эволюции общества, захватов власти или общественных договоров. Современные авторы избежали этой сумятицы, но рассмотрение этого вопроса все еще грешит многочисленными методологическими несостыковками. Я дам краткий обзор четырех распространенных видов анализа и попробую указать, какие уроки следует извлечь из допущенных в них ошибок.
1. Первое стандартное объяснение состоит в указании условий, которые по существу необходимы или достаточны для обладания фактическим авторитетом (de facto). Однако подобные объяснения совсем не проясняют природу авторитета. Безусловно, объяснения того, при каких условиях люди приобретают или сохраняют авторитет, при каких обстоятельствах сообщество будет склонно признавать авторитет тех или иных лиц, – это важная составляющая социальной теории. Но они совершенно не объясняют, для чего нужны эти условия, что значит обладать авторитетом или быть авторитетом.
2. Второй вид объяснений пытается пролить свет на природу авторитета, описывая необходимые или достаточные условия для обладания законным авторитетом (de jure).
Эта вторая модель объяснений кажется более перспективной. Согласно этой модели, концепцию авторитета следует излагать посредством объяснения того, каким образом можно оправдать претензии на авторитет. Сила подобных объяснений очевидна. Они не допускают заранее, что претензии на авторитет вообще можно оправдать, а просто указывают, как их следует обосновывать. Исходя из разумного предположения о том, что претензии на авторитет являются способом обоснования действий, кажется, что они почти неизбежно отличаются от других обоснований поступков видом используемых доказательных аргументов. В действительности это совершенно не обязательно. Обоснование претензий может отличаться не только характером используемых обосновывающих аргументов, но и характером оправдываемых действий.
Мысль о том, что авторитет следует объяснять отсылкой к виду действий, которые он оправдывает, например к предъявлению прав, является весьма здравой. Нам определенно нужен авторитет, чтобы выполнять одни, но не другие действия, и кажется, по крайней мере на первый взгляд, что слова о том, что кто-то обладает определенным авторитетом, означают, что либо его действия можно оправдать, либо он способен совершить определенные действия, без каких-либо обязательств в отношении характера такого обоснования.
В этом и заключается основная проблема оправдательного анализа авторитета. Никто пока не преуспел в определении вида аргументов, применение которых равнозначно притязанию на авторитет. Наличие множества различных видов авторитета, касающихся практически каждой сферы человеческой жизнедеятельности, вызывает желание отказаться от всякой надежды на то, что такое определение возможно. Мы можем проиллюстрировать эту трудность на примере, рассмотрев недавнюю интересную попытку провести оправдательный анализ авторитета. Ричард Так предположил, что ссылки на политический авторитет являются высказываниями, призванными погасить критику мер в области политики, но не подлинными оправданиями. Они основаны на утверждении, что (1) предложенное или совершенное действие является правильным, если кто-то его совершает; (2) нет ничего правильного или неправильного в том, что этим кем-то должен быть человек, претендующий на авторитет; (3) этот человек действительно совершил действие или предлагает его совершить.
Многие разделят убеждение Така в том, что никто не имеет права на положение (политического) авторитета и что единственным способом оправдать политический авторитет является использование аргументов указанной им разновидности. Но, как все мы знаем, различные авторы полагали, что некоторые люди от природы являются рабами и что те, кто от природы свободен, имеют над ними власть. Другие верили в божественное происхождение королевской власти, и существуют и существовали прочие теории, согласно которым некоторые люди от природы или в силу голоса разума имеют право и обязанность управлять другими. Положим, эти люди неправы. Но можно ли их также обвинить в вольном обращении с речью, как предполагает подход Така?[11] Является ли их ошибка ошибкой теории морали и политики или же одновременно они заблуждаются и в отношении смысла слов, в отношении концепции авторитета?
Все прочие оправдательные объяснения вынуждены преодолевать ту же трудность. Мало установить, что лишь аргументы определенного вида могут оправдать власть. Нужно показать, что притязание на авторитет по иным основаниям представляет собой ошибочное словоупотребление.
Критика первых двух моделей объяснения ясно дает понять: анализ авторитета не может состоять исключительно в выяснении условий, при которых кто-то обладает законным или фактическим авторитетом. Он должен раскрывать, что стоит за обладанием авторитетом. Это дает веские основания предположить, что авторитет – это способность совершать определенные виды действий[12]. Предложенный мной здесь анализ призван подтвердить это предположение.
3. Одна из популярных теорий, рассматривающих авторитет как способность совершать определенные виды действий, идентифицирует действенный (de facto) авторитет с властью над людьми. Далее я предложу называть власть над людьми нормативной властью. Но здесь речь идет о другом понятии власти. В этом понимании власть – это влияние, способность влиять на действия и судьбы людей. Человек обладает действенным авторитетом, если он могущественен, если он может влиять на участь других людей и на их предпочтения или выбираемые варианты действий[13]. Законный авторитет тогда можно определить как оправданный действенный авторитет[14]. Именно действенный авторитет и следует сохранять, именно ему и следует подчиняться (с учетом различных условий и ограничений).
Однако по ряду причин эти теории, похоже, все ставят с ног на голову. Понятие законного авторитета в действительности первично. Начать хотя бы с того, что не всякий законный авторитет является действенным. Кроме того (как я вскоре буду утверждать), понятие действенного авторитета можно объяснить только путем отсылки к законному авторитету. Во внимание следует принять несколько соображений.
