Хотя нас больше волнует практический, а не теоретический авторитет, предпочтение отдается анализу, максимизирующему сходства между авторитетом как основанием для действий и авторитетом как основанием для веры. Очевидно, что научный гений может остаться непризнанным или что человек, действительно являющийся величайшим авторитетом в определенной области, может иметь крайне мало влияния на исследования или убеждения других людей в пределах своих полномочий.
Родители имеют власть над детьми вне зависимости от того, признают ли дети их авторитет. Следует признать, что родительский авторитет обычно признают другие взрослые, но это неправильный вид признания с точки зрения теории признания, согласно которой значение имеет только признание субъектами. Родительский авторитет не зависит от признания.
Если теоретический авторитет не влечет за собой признание или принуждение к исполнению, то тогда должны существовать по крайней мере некоторые случаи, когда практический авторитет также не влечет за собой признание или принуждение к исполнению. Есть практикующие авторитеты, чей авторитет строится исключительно на том, что они являются авторитетными теоретиками: врач-специалист является знатоком не только причин заболевания, но и способов его лечения. Есть эксперты по фондовой бирже, эксперты в области навигации и многие другие, которые пользуются авторитетом за действия в своей области, даже если их авторитет не является признанным и не реализуется в принудительном порядке.
Я разделяю ту точку зрения, что законный политический авторитет обязательно является действенным, по крайней мере до некоторой степени. Но это результат действия основных политических принципов (согласно которым, например, одним из главных оправданий политического авторитета служит его полезность для обеспечения координации общества, а знания и опыт не дают никому права управлять другими и играют лишь второстепенную роль в обосновании политического авторитета). Ни концептуальный анализ понятия авторитета, ни даже анализ концепции политического авторитета этого не подразумевают.
Одного лишь анализа законного авторитета недостаточно, чтобы объяснить наше понятие авторитета. Полное объяснение должно включать также и в анализ действенного авторитета. Доказав, что понятие законного авторитета не требует наличия действенного авторитета[15], возможно, стоит указать, что обратное неверно. Действенный авторитет требует наличия законного авторитета. Для того чтобы обладать авторитетом de facto, человеку нужна не только власть (в значении влияния). Он должен либо притязать на наличие у него законного авторитета, либо другие должны признавать за ним законный авторитет. Например, между применением грубой силы, для того чтобы добиться своего, и совершением тех же действий со ссылкой на наличие права есть существенное различие. Лишь последнее может квалифицироваться как действенный авторитет или авторитет de facto. Но это проблема, которую невозможно исследовать в рамках данной работы.
4. Некоторые люди считают, что авторитет необходимо определять путем отсылки к правилам: наличие у какого-либо лица авторитета означает, что существует система правил, наделяющая его авторитетом. Эта модель объяснения по существу является разновидностью первой и второй моделей объяснения, и против нее можно выдвинуть то же самое принципиальное возражение. Она подменяет надлежащее объяснение того, что означает наличие авторитета, описанием обстоятельств, при которых люди предположительно обладают авторитетом. Она устанавливает, что люди обладают авторитетом только тогда, когда те или иные правила наделяют их авторитетом. Но она никак не помогает определить, какие правила наделяют авторитетом, а какие нет. Некоторые правила действительно наделяют авторитетом достаточно явным образом. Они имеют авторитетные, имеющие обязательную силу формулировки («узаконенные правила»), и эти авторитетные формулировки устанавливают, что они наделяют определенное лицо полномочиями. Однако предложенное определение совсем не проясняет их смысл и последствия.
Положение о том, что любой авторитет передается правилами, само по себе спорно. Когда рядовой человек принимает на себя бразды правления в чрезвычайной ситуации (например, в случае пожара в театре), трудно утверждать, что его авторитет проистекает из каких-либо правил. Тем не менее я не преследую здесь цель рассмотреть способы приобретения или отстаивания авторитета. Существуют и другие возражения против такого рода определений. В отсутствие необходимых оговорок они создают противоречия. Если существуют две системы правил и в рамках одной из них определенное лицо имеет авторитет, а в рамках другой – нет, то тогда оно одновременно обладает и не обладает авторитетом. Для того чтобы избежать подобного противоречия, необходимо рассматривать предложенное определение как носящее относительный характер. Его нужно воспринимать не как определение наличия авторитета, а как относительное понятие наличия авторитета в рамках s, где s – некая система правил. Однако относительное понятие авторитета разрывает всякую связь между авторитетом и практическим мышлением.
Авторитет является практической концепцией. Это означает, что вопросы о том, кто для кого обладает авторитетом, – это вопросы практического толка, они определяют, что надлежит делать. Иными словами, заявления о том, что кто-то обладает авторитетом, могут выступать в качестве оснований для практических выводов. Объяснение авторитета должно отражать практический смысл этой концепции. Оно должно объяснять, каким образом она способна принимать в расчет практические следствия.
Вопрос о том, что надлежит делать, зависит от того, кто обладает авторитетом в безотносительном смысле. Тот факт, что кто-то имеет авторитет согласно некоей системе правил, сам по себе не имеет практического значения. Точно так же, как невозможно сделать выводы о надлежащих действиях из того, что, по чьему-то мнению, парламент наделен авторитетом, невозможно сделать такие выводы из одного лишь того, что парламент наделен авторитетом согласно неким правилам. При некоторых дополнительных допущениях можно заключить, что если, по чьему-то мнению, парламент наделен авторитетом, то парламент действительно обладает авторитетом. Аналогичным образом дополнительные допущения могут обеспечить переход от утверждения авторитета в соответствии с некими правилами к безотносительному утверждению авторитета. Однако было бы ошибкой встраивать эти дополнительные условия в определение «авторитета согласно неким правилам», для того чтобы переход к безотносительному утверждению авторитета был возможен всегда. Вся цель разговора об относительном авторитете заключается в блокировании возможности такого перехода в отсутствие дополнительных допущений. Нам нужен такой механизм, чтобы мы могли обсуждать взгляды других людей на авторитет, оценивать ситуацию исходя из правил, принятых в некоторых обществах или предлагаемых какими-то людьми. Для этого при обсуждении относительного авторитета нам нужен способ отсылки к тому, что эти люди или общества принимают или предлагают в качестве законного авторитета, без одобрения этих взглядов. Мы просто констатируем, кто обладает авторитетом и каким именно с определенной точки зрения[16]. В некоторых обстоятельствах, если люди придерживаются определенных взглядов или одобряют определенные правила, этого достаточно для наделения какого-либо лица авторитетом. В других обстоятельствах этого недостаточно. Переход от относительного утверждения авторитета к безотносительному никогда не происходит автоматически и не всегда возможен.
Эти особенности указывают на то, что безотносительное понятие первично. Относительное понятие полезно, так как оно раскрывает взгляды людей или обществ на безотносительный авторитет. Его объяснение предполагает наличие безотносительного авторитета, но не наоборот. Тогда наша задача в том, чтобы объяснить понятие законного безотносительного авторитета так, чтобы показать его значимость для практического мышления.
