Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Он выпьет кровь одним глотком

Из человека, как из кошки,

И холодом, как молотком,

Расколет города на крошки.

И все ему-то по плечу.

А я пишу весне доносы,

Что я на родину хочу,

Где в январе целуют розы.

1971 г.

ОСЕНЬ

Горим, горим в осенних красках!

Какая зрелость! Раз в году

Случается, такая встряска

И на бумаге, и в саду.

Как после длительной осады

Повержен город и сожжен,

И бродят женщины по саду,

Который так незащищен.

И полу жёлтые старухи

Идут к огню в последний раз;

До них дошли, должно быть, слухи,

Что нынче осень напоказ.

А дети в листьях ищут маму

И размышляют у костра.

И мамы видят эту драму,

Возникшую среди двора.

И лишь одна белье стирает,

Зачем-то простыни синит,

Как будто ничего не знает,

Как будто город не горит.

1971 г.

КРАСКИ

Зачем присваивать цвета?

Я от весны иного жду:

Пусть будет голубой с утра

И черный, если, на беду.

А синий в полдень для души

На берег выбросит волна,

Тогда хватайся и пиши,

Пока не заболит спина.

И серый осенью виной

Судьбе, растравам и дождю,

Как будто занят мир войной,

И женщины плодят вражду.

Плохие путает дела

Осенним дням наперекор

Душевный желтый. Со ствола

Его срывает ветер-вор.

И снова белый припадет

К домам без стона, в один мах,

Как птица, сбитая на взлет,

Без красных пятен на крылах.

Но, чтобы не было возни,

Ты только красный цвет возьми

В страну, где нет иного цвета,

Лишь маки красные все лето.

Октябрь 1971 г.

ХУДОЖНИК

М. Рейху

Не прячь холсты в старинные комоды:

Вот скрипачи бегут к твоим рукам,

И ласки ждут убийцы и уроды,

И кровь, и губы, нищета и срам.

Ты красками дела поправишь наши,

И выдумаешь что-нибудь еще

Для Бога, для души и для продажи,

Где будет плохо нам и хорошо.

И в шатких сумерках, когда глухой Бетховен

Тебе сыграет что-то наизусть —

Ты защити его, как раб и воин,

И докажи ему, что ты не трус.

Захлебываясь в мелочной рутине,

Ты видишь Бога даже в сатане:

Как будто бы воскресший Паганини

Играет миру на одной струне.

Март 1971 г.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВЕСНЫ

В стаканах пиво.

Первый день весны.

И грязные столы воняют рыбой.

И утро начинается с возни

Больных простудою и гриппом.

Сосед уснул.

Устал от зимних сплетен.

А продавец готов сойти с ума

От счастья,

Что здоров, красив и беден,

И что так рано кончилась зима.

Не верить им —

Не признавать искусства,

Дождей, упавших только ради нас.

Воняет рыбой

И в стаканах пусто.

Сосед проснулся:

"Друг, который час?"

Март 1971 г.

АЗИАТСКИЕ БУДНИ

У славян научиться б веселью

И с татарами чай распивать,

Чем глотать иудейское зелье

И псалмы по утрам распевать.

Потерять бы мне голову сразу

От случайной дорожной любви,

В подмастерья уйти к богомазу

Да иконы писать на крови.

Мужики в рукодельных сапожках,

Не тяните меня в хоровод.

Мандельштама в газетной обложке

Я читаю весь день напролет.

Хорошо, если день пролетает

Без побоев, скандалов, обид.

Мандельштам на руках умирает

И Цветаева рядом скорбит.

1971 г.

ПОХОРОНЫ

Вот стол: на нем лежал мертвец

Уже таинственный и тихий.

Он был хозяевам отец

И жил, как будто, без шумихи.

А за сараем на ремне

Скулила молодая сука.

Лежало тело на столе

Без права голоса и звука.

На кухне мальчик ел арбуз,

Играла музыка некстати,

Снимая с сердца тяжкий груз,

И кто-то плакал на кровати.

Сломалась ножка у стола,

Когда с него снимали тело.

А рядом девочка спала

И просыпаться не хотела.

1971 г.

КАРТИНЫ ЛОТРЕКА

Я в подвале живу. И Лотрек

Тростью в окна стучит: "Отвори!

Ты поедешь со мной, человек,

По Одессе до самой зари.

Мы отыщем в ночи скакунов,

Желторотых и полуслепых,

Чтоб они не боялись песков

Ни серебряных, ни золотых.

Да будильник еще не забудь

Ровно на год вперед завести.

Нам придется весь мир обмануть,

Чтоб следы за собой замести.

Я тебя научу корчевать

Чистый хлам человеческих душ:

Ты поедешь со мной ночевать

В мой дворец,

В мой кошмар,

В Мулен-Руж!"

Одесса, август 1971 г.

ОКА

Я гляжу в переулки годов,

Где секунды, как спицы, карет.

Отмеряют длину городов,

Где и жителей вовсе-то нет.

Где как души, плывут облака

По этапу идущей толпы,

Где бездонная речка Ока

Величаво проносит гробы.

А за речкою – свалка веков

Там охота идет на волков.

1972 г.

***

Обезоружили тоской

И зло расставили в засаде.

Я житель старогородской,

Я прячу книги и тетради.

И Мандельштама в тайнике

Держу я от возможной пытки;

Он без обложки, налегке,

Такой же дантовский и пылкий.

1972 г.

В ГОРАХ

Он мне сказал: "Жить надо с пастухами,

Среди друзей, среди овец в горах,

А в городе не проживешь стихами.

Здесь пишут не за совесть, а за страх".

Мы пили чай. Шумели и молчали.

Я город защищал по всем статьям.

И не было в тот день иной печали,

Как собираться в гости к пастухам.

И вроде никому не подражая,

Мы город перешли, как реку, вброд.

А рядом овцы малышей рожали

И на глазах разгуливал приплод.

Дрались орлы, и бубенцы звенели,

И пастухи стреляли по волкам,

И девочка играла на свирели

Про жизнь иную пьяным пастухам.

Ташкент, январь 1972 г.

ПРОЩАНИЕ

И шутка ль сказать:

Прощай!

На тысячелетья уйти.

Язык-то ведь

4
{"b":"909099","o":1}